Любимая - Джейн Фэйзер

А затем он возвратился бы в Лондон, чтобы забрать окончательную плату, которая позволила бы ему открыть маленькую таверну в Чипсайде.

Теперь же ему предстоит доложить о своей неудаче. Он уже и так слишком давно пребывает в этой местности, а подготовка «несчастных случаев» требует очень много времени.

За завтраком Сильвестр был сама любезность и показал себя занимательным собеседником. Эдвард привязывался к нему все больше. Стоунридж поделился с ним интересными мыслями о политике и военных действиях, но ни разу не коснулся своего участия в сражениях, хотя его опыт был значительно больше, чем у Эдварда, который не провел на войне и года.

Он не мог быть трусом! Это казалось просто невозможным. Эдвард пытался представить себе человека, который совершил то, что приписывали майору Джилбрайту, но видел другого, который наполнял его рюмку и мягко поощрял его рассказывать о полученной ране и о том, что чувствовал Эдвард в своем теперешнем положении. И эти два образа не совпадали.

Тео почти все время молчала. Она слышала, как Эдвард отвечал Сильвестру, видела, что ему нужно высказать все кому-то, кто мог бы его понять. Родители Эдварда тоже хотели бы услышать его рассказ, но отец хотел слушать только об успехах и доблести сына, а мать только о местах расквартирования, доброте крестьян и вылазках партизан. Ни один из них не мог представить себе истинной картины битвы, всеобщего ужаса, жары, жажды и криков раненых.

Сильвестр и Эдвард в пылу беседы словно забыли о присутствии Тео, но она была только рада этому. В отличие от Эдварда она не заметила, как мало Сильвестр говорил о своей службе в армии. Она думала о том, как мало знала о человеке, который был ее мужем, и как скупо он открывал свой внутренний мир. Сильвестр только вкратце рассказал ей о своем детстве, которое, как она полагала, и создало вокруг него непроницаемую оболочку. Был ли тот коробейник исполнителем воли человека, которому граф причинил зло в прошлом?

Тео поставила на стол пустую чашку и отодвинула стул.

— Прошу извинить, Эдвард, но меня ждут дела. Может быть, твои родители пообедают завтра с нами? Я приглашу маму и сестер, и мы устроим семейный обед, как в былые дни.

— И Рози опять будет просить, чтобы я показал ей свои славные шрамы, — проговорил Эдвард с притворным стоном.

— Ну и дай ей щелчка, как ты всегда делал, — улыбаясь, ответила Тео.

— Это время уже миновало, — смеясь, заметил Эдвард. — Я поговорю с мамой, уверен, что она будет рада.

— Тогда увидимся завтра.

Она направилась к двери, мужчины вежливо встали.

— Тео!

— Стоунридж?

Тео остановилась, взявшись за ручку двери.

— Мне надо кое-что с тобой обсудить. Ты не встретишься со мной через полчаса в библиотеке?

— Если вы этого желаете, сэр.

— Да, желаю.

Когда она закрыла за собой дверь, он снова сел.

— Извините меня, милорд, но… — Эдвард остановился и чуть покраснел.

— Продолжайте, пожалуйста, — проговорил Сильвестр, сделав добрый глоток эля и откидываясь на стуле. Он пристально посмотрел на своего гостя, и лицо его напряглось в ожидании.

— Нет, это не мое дело, — неловко проговорил Эдвард. — Извините меня.

— Но вы пока еще ничего не сказали, и мне не за что вас извинять, — сказал Сильвестр. — Говорите, прошу вас.

— Мне кажется, Тео несчастлива, — выпалил Эдвард. — Я ведь ее очень хорошо знаю.

— Уверен, что лучше, чем я, — спокойно согласился граф.

— Нет… вы не так поняли меня… — У Эдварда запылало лицо.

— То есть вы хотели сказать, что мы оба знаем ее, но каждый по-своему, — проговорил Сильвестр тем же тоном.

Краска на лице молодого человека из бледно-розовой превратилась в пунцовую, и он уткнулся носом в кружку.

— Извините, как я уже сказал, это не мое дело.

— Да, это так, — согласился граф. — Тем не менее вы правы, в данный момент она расстроена, но успокойтесь, друг мой, это не продлится долго. Еще ветчины?

— Благодарю вас, нет. Мне пора идти.

Эдвард отодвинул стул с таким чувством, словно его тактично, но строго отчитал за оплошность старший офицер. Сильвестр проводил его до двери.

— Встретимся завтра вечером.

Граф улыбался, от его натянутости не осталось и следа.

— Передайте мои наилучшие пожелания сэру Чарлзу и леди Ферфакс.

Глава 16

Сильвестр взглядом проводил своего гостя, пока тот не скрылся из виду, и вернулся в дом. Эдвард Ферфакс, судя по всему, не знает о случившемся в Вимьере. Но рано или поздно может услышать об этом от своих друзей в Хорсгарде.

Этот позор будет преследовать Сильвестра до самой смерти. А признаться в нем сейчас казалось еще труднее, чем когда-либо. Он прошел в библиотеку и остановился, глядя на резную решетку камина. Собирается ли он жить в постоянном страхе перед тем, что и его жена узнает об этом? Скрыться ли в сонном Дорсетшире, вздрагивая каждый раз, когда появляется гость из Лондона?

Звук открывающейся двери заставил его поднять голову. Вошла Тео.

— Что с вами вчера случилось? — спросила она напрямик.

— Старая рана, и только. Временами она дает о себе знать.

— Каким образом?

Граф нервно дернулся и поспешил закончить неприятный разговор:

— Ужасные головные боли. Не будем говорить об этом, есть более важные дела.

Такой ответ не удовлетворил Тео, но она понимала, что большего ей не добиться. Многое из своего прошлого он отказывается обсуждать.

Но какое это имеет значение? Почему ее должно заботить то, что с ним случилось когда-то? Лицо Тео было напряжено, а глаза выражали сомнение: кто же она на самом деле — охотник или добыча?

— Запри дверь, — приказал Сильвестр.

— Запереть? Зачем?

— Я не хочу, чтобы нас тревожили. Можешь оставить ключ в замке, я не собираюсь удерживать тебя силой.

— О, это совсем меняет дело, — с сарказмом проговорила Тео, поворачивая ключ в двери.

Стоунридж склонился над большим столом красного дерева. Он был спокоен, его глаза оценивающе смотрели на напряженное лицо Тео.

Бедная девочка! Эта мысль вдруг пронзила Сильвестра. Он привык видеть в ней бойца, не уступающего ни на дюйм, даже когда они были в хороших отношениях. Тем не менее Тео была слишком молода и очень ранима. Ему во что бы то ни стало надо было сохранить их союз, пройдя тернистый путь отчуждения. Все ее колкости не более чем самозащита.

— Иди сюда, Тео, — проговорил Сильвестр, протягивая к ней руки.

Тео не шевельнулась и осталась стоять посреди комнаты, сложив руки на груди. На ней был полотняный костюм, который она всегда надевала, объезжая имение, ноги обуты в сандалии. Заплетенные в две косы волосы спадали с ее плеч.