Бунт атомов - (Грушвицкий) Орловский

А по широкому шоссе среди этого мирного ландшафта катились в обе стороны нескончаемые волны человеческого моря.

На север тянулись непрерывные вереницы тяжело пыхтевших грузовиков, верхом заваленных поклажей под зелеными брезентами, а навстречу тащились без конца и края на тощих клячонках телеги, брички, еврейские балагулы с крытым латаным верхом, старомодные рыдваны, трещавшие всем своим дряхлым телом на выбоинах дороги, и надо всем этим стоял стон охрипших, озлобленных человеческих голосов.

К полудню показался Маков, маленький грязный городишко с низенькими кирпичными домиками, пыльными улицами и большой немощенной площадью, служившей местом базара.

Здесь остановились на несколько минут подлить воды в радиатор.

Дагмару поразил пустынный вид местечка. Редко где попадался прохожий, чаще всего еврей в длинном лапсердаке, пугливо жавшийся к сторонке; большинство окон было заколочено досками; двери наглухо закрыты. Даже собак почти не было видно; три-четыре голодных пса подняли было лай, провожая машину, но сейчас же скрылись, как только она остановилась. Город производил впечатление вымершего, опустошенного свирепой эпидемией.

- Эвакуация,- ответил инженер на вопрос девушки,- все население вокруг Красноселец предупреждено о возможности катастрофы, связанной с выстрелом, и уже две недели как из этого района удалены все учреждения, и исчезло три четверти жителей, перебравшихся в безопасную зону. И деревни, которые мы встречали на пути,- тоже пусты, то есть почти пусты, как и здесь. Теперь, когда выяснилось, что по всей вероятности, именно здесь будет произведен выстрел, придется прибегнуть к принудительному выселению всех оставшихся. Они уже знают об этом,- поэтому так пугливо от нас сторонятся. Завтра с утра здесь раздастся вопль и скрежет зубовный...

- Так что эти телеги, фуры, которые тянутся по дороге нам навстречу...

- Одна из последних волн переселения народов.

- Где же начинается безопасная зона?

- Трудно сказать определенно. Считают, что, например, Пултуск уже вне угрозы; его расстояние, примерно, и принято за радиус опасного района.

- И все, что будет внутри этого пространства, осуждено на гибель?

- Ну, нет, этого нельзя утверждать категорически. Но, конечно, шансов уцелеть для оставшихся немного.

Дагмара замолчала.

Ей впервые с необыкновенной ясностью представилась мысль о том, что ведь и Дерюгин принадлежит к числу этих осужденных, и что, быть может, сегодня последние часы, когда она его видит.

Острое чувство ужаса и какой-то нелепой беспомощности охватило ее; она схватила руку инженера и молча сжала ее судорожным движением.

Дерюгин понял и ответил тихим пожатием, таким же бессловесным.

Да и о чем было говорить перед лицом неизбежности?

Через час въехали в местечко Красносельцы; здесь, в противоположность Макову, было полно жизни и деятельности. Но это было, конечно, не население городка, давно оставленного жителями, а армия рабочих, занявшая опустевшие домики и копошившаяся вокруг немолчным муравейником.

Еще недавно тут, на лугах за околицей и на месте работ, был огромный временный лагерь, расположенный в бараках и палатках, так как местечко не могло вместить всей армии рабочих различных специальностей, собранной сюда. Число их в разгаре работ доходило до шестидесяти тысяч. Сейчас с окончанием собственно строительной задачи, главная масса людей схлынула; осталась едва ли десятая часть, занятая прокладкой проводов, перегрузкой асбеста и пороха и обслуживавшая специальную ветку железной дороги и пристань на реке, по которой пароходы продолжали тянуть караваны барж.

Остатки лагеря и пустующих теперь мастерских раскиданы были теперь на большой площади вокруг городка, производя впечатление странного разгрома.

Когда машина остановилась перед двухэтажным кирпичным домом, где раньше помещалось гминное управление, из дверей вышел высокий плотный человек в военной форме без погон, в боевом снаряжении. Он приложил руку к козырьку и отрапортовал официальным тоном на вполне сносном русском языке:

- Начальник охраны работ майор...- он заикнулся и проглотил сорвавшееся слово, от которого еще не мог отвыкнуть,командир Козловский. Нахожусь в вашем распоряжении.

Дерюгин протянул руку и взглянул на говорившего. Обыкновенное лицо сорокалетнего, несколько отяжелевшего мужчины, на котором написана служебная исполнительность да, пожалуй, еще легкая усталость.

- Вы состоите в революционной армии? - спросил инженер, угадывая в нем недавнего офицера.

- Конечно,- ответил бесстрастно командир и добавил: - Какие будут распоряжения?

- Погодите,- улыбнулся Дерюгин,- я сам еще не знаю. Прежде всего, какова ваша задача?

- Охрана работ от возможных случайностей, помощь в организации,вообще все, что будет приказано.

- И, вероятно, на вас же ляжет дело выселения оставшихся жителей?..

- Если на то последует распоряжение...

- А какова численность вашего отряда?

- Два эскадрона, батальон пехоты и рота самокатчиков, не считая телеграфных и искровой команды, находящихся в распоряжении администрации работ...

- И сейчас ваши люди...

- Несут службу охраны и патрулируют район работ.

Дерюгин задал еще несколько вопросов. Бывший майор отвечал немногосложными официальными фразами, прикладывая каждый раз руку к козырьку.

Автомобиль тронулся дальше на север по шоссе, запруженному грузовиками и подводами. Справа, рядом с дорогой, тянулись поезда временной колеи, тяжело пыхтя и хрипло посвистывая.

Пушка была расположена в двенадцати километрах от Красноселец на вершине отлогого куполообразного холма. Уже издали можно было угадать ее местоположение по окружающему ее лесу легких деревянных построек, по трубам различных мастерских, грудам мусора в низине и оживленной суете сотен людей.

Машина остановилась у большой бетономешалки; дальше посетители пошли пешком, шагая через покрытые цементной пылью кучи железного лома, щебня, пустых бочонков, досок и просто взрытой земли, и скоро достигли вершины холма, откуда можно было окинуть взглядом всю площадь, на которой производились работы. Под их ногами было подобие кратера вулкана с совершенно вертикальными гладкими стенками; в поперечнике этот колодец имел шагов триста. Вниз бетонная стена, обшитая деревом, уходила метров на сто. Только здесь, стоя у края обрыва, можно было убедиться, что холм, в котором находилась пушка, был не естественный, а насыпан землей, вынутой из глубины; в низине стояли не увезенные еще по окончании работ три колоссальных землечерпательных машины, изгибаясь горбатыми железными фермами и массивными металлическими челюстямилопатами. По наружному склону холма, в нескольких шагах от толстой бетонной стены, всю ее обегала кругом рельсовая колея, по которой сновали, шумно пыхтя, тяжелые подъемные краны.