Возвращение Ворона (СИ) - Адам Хлебов

исключено, что она обратиться за помощью к богам этого мира. Мне был что им сказать.

Я сдружился с четверкой за две недели тренировок.

Мы привязались друг к другу и в один из вечеров я решил сообщить о клане Одержимого.

Я не знал, как они воспримут информацию о том, что я пришел сюда из другого мира и времени и попал в чужое тело.

Поэтому я начал издалека. Вода была самой спокойной и веселой из них поэтому за ужином я спросил у нее:

— Вода, помнишь отец Константин сказал, что если вы пожелаете, то расскажете какие вы имеете весомые причины ненавидеть Страфиль? Могу ли я спросить об этом?

Улыбка сошла с ее лица и она опустила голову.

Ее глаза уперлись в тарелку. Остальные тоже замолчали. Надо было выруливать неловкую ситуацию

— Простите, если я задел ваши чувства. Мне не хотелось бы делать вам больно.

— Нет, нет, всё в порядке.

Вода посмотрела на в сторону Огня. Он был самый старший из них.

— Может ты расскажешь? — обратилась она к нему.

— Почему не рассказать? Расскажу. Только давай так. Я тебе рассказываю, а ты мне тоже в ответ откровенно на наши вопросы отвечаешь.

— Хорошо, раз пошла такая беседа, то я готов. Но, если вы не хотите, то я не буду настаивать. Я вижу, что причина ненависти к Страфиль очень личная.

— Да. Очень личная. Действительно. Она жестоко убила нашу мать, когда мы были еще совсем детьми. Под стол пешком ходили.

— Как убила? Это же было очень давно?

— Как не важно. Важно то, что Страфиль убила ее без причины. Просто ради своей прихоти.

— Мне очень жаль, сочувствую, — я понял, что они до сих пор очень болезненно воспринимают эти трагические события. Еще один повод поставить эту тварину на место, — не представляю, что значит ради прихоти, и что вам пришлось пережить.

— Ради своей прихоти значило — показать другим магам, что они беззащитны. Надеюсь она свое получит. Теперь твоя очередь.

— Я уж постараюсь. Ладно, спрашивай.

— Мы знаем, что ты не отсюда и пришел в этот мир особым способом.

— Да, это так.

— Расскажи как и зачем ты пришел на самом деле.

Я потер виски. Как же им рассказать про Сьерра Лиона? Впрочем, это было отличным способом посвятить их в члены Клана Одержимого.

— Насколько вы мне доверяете? — спросил я моих друзей.

— Доверяем.

— Тогда я расскажу как попал сюда, а потом погружу в сон, чтобы вы узнали, кого я тут ищу. Я разберусь с ним после того, как Страфиль получит по заслугам.

***

Пушкинский Музей. Москва

— Молодой человек, вам нельзя вставать! — Я услышал требовательный женский голос, — мы отвезем вас в больницу.

Я встал, и пошатываясь, оглядывался по сторонам.

— Молодой человек вы слышите меня?

Я перевел недоумевающий взгляд на врача скорой. Я был обнажен по пояс, рядом с ней лежала моя футболка с изображением Джокера. Я любил ее носить на работу.

Я сделал шаг, чтобы забрать одежду.

Черт! Моя хромота вернулась.

Легкости в ногах больше не ощущалось.

У меня ужасно болела лопатка, я развернул голову назад, и покосился через плечо на спину чтобы разглядеть свою рану.

Ничего не видно.

Подобрав футболку, я попытался ее натянуть на себя.

Испуганные посетители музея стали возвращаться.

— Стойте! Я такого никогда не видела! Он уменьшается прямо на глазах

— Кто? — озадачено спросил я

— Ваш рубец на спине!

Я быстро оправил футболку так, чтобы никто не видел моих ран.

Я всегда подсознательно стремился скрыть свои изъяны, мне было неприятно внимание к ним.

— Это невозможно! Ну-ка покажите! — врач подскочила ко мне, положила руку на плечо и задрала футболку, — ты это видел?

Она развернулась к прибалдевшему фельдшеру.

— Да…, — он рассеянно переводил взгляд моего лица на мои раны

— Извините, мне пора! — я освободился от ее кисти на плече.

— Савва, что же ты грубишь? — укоризненно пожурила меня старушка-смотрительница, — они же тебе жизнь спасли, сказал бы спасибо!

— Спасибо! — пробурчал я в ответ и подобрал лежащий на полу перстень.

Никто этого не заметил.

Я посмотрел на полотно, перед которым он лежал. Рабочий день заканчивался.

На стене висела огромная картина «Боярыня Морозова»

Мне нужно было собраться с мыслями, поэтому я захромал в свой маленький кабинетик сисадмина.

Добравшись, я сделал себе крепкого чаю и запер дверь. На столе лежали лишние неиспользование палочки для суши, которые мне вчера в обед привезла служба доставки

Что имеем?

Я Савва Филатов, сисадмин Пушкинского музея.

Я думаю, что побывал в прошлом в картине Брейгеля «Возвращение с охоты», которая приехала к нам на экспозицию фламандских художников 16–17 веков. Как бы бредово это не звучало.

Я помню, как очнулся там, как нашел и потерял друзей, как объявил войну врагам и создал Клан Одержимого.

Все это можно было бы отнести к фантазиям, если бы не перстень, который я вертел в руках. Я точно помню его на руке Сьерра Леона.

С другой стороны, у меня не было доказательств, что все мои воспоминания не являются галлюцинациями. Я потерял сознание и это факт. Меня откачивала скорая. Я задрал футболку и увидел на груди отметину от иглы шприца с адреналином.

Я вскочил и побежал в туалет к зеркалу.

Задрав футболку, я посмотрел на левую лопатку в отражение.

Японец нанес мне смертельную рану, когда я стоял у портала.

Врач скорой тоже видела рубец. Померещилось? Глюки?

Не слишком ли много глюков на нас троих с фельдшером вместе?

Я вернулся в комнату. Включив комп и открыв Яндекс, я набрал в поисковой строке «Мартин Лютер».

Сеть выдала ссылки, первая из которых вела на Вики.

Ничего необычного. Мартин Лютер — основатель протестантизма.

Я забил «Мартын Иванович Лютый». Никаких упоминаний о боярине Лютом.

Видимо, все-таки глюки. Наверно я перегрелся.

Я взял на автомате в руки палочки для суши, снял бумажную упаковку.

Вдруг мне показалось, что я могу вызвать свои внутренние силы и превратить палочку в копье, как это было на склоне холма, когда меня догоняли псы.

Я напрягся, стараясь изо всех сил, но у меня ничего не вышло. Перстень! Ну конечно!

Я посмотрю камеры и увижу кто его обронил!

Если это Сьерра, то я его найду. А если …

В дверь требовательно постучали.

— Савва, тебя срочно вызывают в зал европейцев, там нужно сингалку посмотреть. — услышал я глухой требовательный голос.

Одна из сотрудниц музея почти кричала с обратной стороны двери.

— Иду.

Я прошел в залы. Перстень, который был со мной в