Мечтая о тебе - Лаура Гурк

– Знаешь, когда я был ребенком, меня тоже часто били. Другим мальчишкам казалось забавным высмеивать меня. Я говорил необычно.

Билли поднял голову и ослабил пальцы. Он озадаченно смотрел на Натаниэля.

– Не может быть.

– Может. Я заикался, – ответил Натаниэль, откладывая носовой платок и доставая чистую тряпку. Опустив тряпку в воду, он продолжил: – Я за… за… заикался все время. Мальчишки смеялись надо мной, а когда я злился – били. – Подняв подбородок мальчика, Чейз начал осторожно вытирать засохшую кровь с его лица. Мара видела, как мальчик вздрогнул, а Натаниэль принялся говорить снова и снова, чтобы успокоить его. – Однажды я тоже пришел домой с разбитым носом. Было лето, и я жил у дедушки. Моя одежда была порвана и испачкана кровью. Я думал, что за драку мне дома достанется. Но все было в порядке.

Натаниэль окунул тряпку в воду. Расстегнув манжет, он поднял рукав и изучил царапины на локте мальчугана.

– Дедушка не стал кричать на меня. Он помог обработать мои раны и спросил, что случилось. Я рассказал дедушке, что они всегда смеются надо мной, пытаются побить. Я всегда оказывался битым, потому что был ниже их ростом. Я заикался так сильно, что удивлялся, как дедушка меня понимает. Он не стал смеяться надо мной. Знаешь, что он сделал?

Билли отрицательно покачал головой, не сводя глаз с Натаниэля.

– Дедушка отвел меня к Доновану, местному кузнецу.

Мара размотала бинт и отрезала нужную длину, чтобы обернуть его вокруг локтя мальчика. Билли спросил:

– А зачем он отвел вас к нему?

– Мистер Донован мог научить меня драться, – ответил Натаниэль, обрабатывая йодом поцарапанный лоб мальчика. – Когда осенью я вернулся в город, в школе снова пытались меня бить, но теперь уже я побеждал. И ты знаешь, ко мне перестали приставать.

– Действительно?

– Да, – ответил Натаниэль.

– Я тоже хочу научиться.

– Драка не всегда лучший ответ, – сказала Мара, хмуро поглядывая на Натаниэля. – Обычно лучше всего просто уйти.

– А если уйти нельзя? – спросил мальчик.

Не ответив на вопрос, Мара принялась забинтовывать его локоть.

Наконец она спустила рукав Билли и застегнула манжет.

– Сегодня же твоя мама должна постирать рубашку, – сказала она. – Тогда кровь легче отстирается.

– У меня нет мамы, – ответил Билли. – Только папа.

На мгновение Мара замерла, глядя в лицо мальчика, а потом посмотрела на Натаниэля. В его глазах она увидела беспокойство, которое сейчас, наверное, проглядывало и в ее глазах. Но они оба знали, что ничего поделать не могут.

Натаниэль взял мальчишку за талию.

– Пошли. Темнеет, мы должны отвести тебя домой.

Мальчик изменился в лице:

– Я не хочу домой.

Секунду поколебавшись, Чейз снял мальчика со стола и, поставив, взял за руку.

– Уже поздно. Твой отец будет волноваться.

Взгляд Билли внезапно стал совсем взрослым.

– Он сейчас в пабе. Может быть, придет к полуночи.

Мара увидела, как напряглась челюсть Натаниэля, а глаза в гневе загорелись. Но он ничего не сказал об его отце. Вместо этого он спросил:

– Хочешь есть? Давай мы тебя покормим.

Чейз повел мальчика вниз. Мара пошла вслед за ними.

Спустя полчаса Билли, сидя в крошечной гостиной миссис О'Брайен, уплетал пирог. С болью в сердце Мара смотрела на мальчика, не понаслышке зная, что такое голодное детство.

Наевшись, Билли со вздохом удовлетворения отодвинул тарелку.

– Уже закончил? – спросил Натаниэль. Мальчик кивнул и соскользнул со стула.

– Спасибо, миссис, – сказал он Маре, когда та подошла убрать тарелку.

Натаниэль расплатился с хозяйкой за пирог, и они покинули гостиницу. При свете уличного фонаря Мара видела на лице Билли удрученное выражение. Она вздохнула, чувствуя, что ничем больше не может помочь ему.

– Где ты живешь?

Билли сжал зубы, отказываясь отвечать на этот страшный вопрос. Он выглядел настолько несчастным, что сердце Мары сжалось. Страшила уже сама мысль, что он сейчас пойдет в пустую каморку и будет ждать своего отца Кельвина Стайлза из пивной.

Мара показала на верхние этажи длинного здания фабрики.

– Смотри, мы там работаем.

– Мой папа тоже работал там.

Мара вопросительно посмотрела на Натаниэля, а затем повернулась к Билли:

– Эта фабрика производит игрушки. Приходи завтра, и мы покажем тебе некоторые из них. Хорошо?

Мальчик шмыгнул носом и кивнул:

– Хорошо.

– Но вначале ты должен отдохнуть. Мы проводим тебя до дома. Где ты живешь?

Билли совсем повесил голову.

– Олд-Касл-стрит, – с неохотой пробормотал он. Мара посмотрела на Натаниэля. Чейз улыбнулся. До его дома нужно было пройти пару кварталов.

– Ты уверен, что твой отец сейчас дома? – спросила Мара на повороте на Олд-Касл-стрит.

– Его нет, если только пабы уже не закрылись. Иногда он не приходит ночевать совсем.

Потрясенная Мара посмотрела на Натаниэля. Она заметила, как напряглись его губы. Но он промолчал.

Съемная квартира, где жил Билли, была невероятно грязной. Крепче схватив за руку мальчика, Мара зажала другой рукой нос. Однако от мерзкого застарелого запаха мочи и пригоревшего жира никуда было не скрыться.

– Сюда, – сказал Билли, уверенно поднимаясь по неосвещенной лестнице. Он привычно шел вверх, ведя за собой Мару. Натаниэль следовал за ними. Билли Стайлз жил на третьем этаже в комнате, располагавшейся в самом дальнем конце неосвещенного коридора.

Билли зашел первым, Мара с Натаниэлем последовали за ним. В темноте чиркнула спичка, и в ее тусклом свете Мара бросила взгляд на Натаниэля. Высоко подняв спичку, он пытался что-либо разглядеть во тьме. Заметив на столе свечу, Мара передала ее Натаниэлю. Вскоре комната осветилась ее тусклым пламенем. Из обстановки Мара увидела только стол и две кровати. Эта комната была не чище лестницы и коридора, по которым они шли минуту назад. Тошнота подступила к горлу Мары.

Она стащила с кровати одеяло… под ним оказались доски. Простыни не было. Билли, не раздеваясь, забрался в кровать, и Мара натянула ему одеяло до подбородка.

– Здесь ты будешь в безопасности, – сказала она, прекрасно понимая, что это не так.

Глядя на мальчика в тусклом свете свечи, она по его глазам поняла, что он тоже так не думает.

– Приходи к нам завтра, – прошептала она дрогнувшим от сострадания голосом. – Придешь?

– Да, миссис… – сглотнул мальчик, и на его щеке блеснула слеза.

Мара заметила, как он торопливо смахнул ее. Она поцеловала его в щеку. Прямо в то место, где было родимое пятно.

– Спокойной ночи, Билли.

– Спокойной ночи, – ответил он.

– Выспись получше, – сказал Натаниэль.