Верь в меня - Джози Литтон

Хоук сделал знак слугам подавать ужин и повернулся к своей невесте. Наклонившись поближе, чтобы его слышала только она, сказал:

— Забудь о нем, он просто ничтожество. Мы обвенчаемся завтра.

Криста подняла на Хоука удивленные глаза.

— Мы не можем. Ты же слышал, что он сказал. У меня нет приданого.

— Мне это безразлично. Твое приданое — это мир, который принесет наш брак. Все прочее ничего не значит.

— Как ты можешь говорить это! Ты же сам мне сказал, что леди — женщина с определенным состоянием и положением. Я не имею ни того ни другого, а ты не можешь жениться ни на ком, кроме леди, ради мира или нет.

— Я могу жениться, на ком хочу, — заявил Хоук и посмотрел на Кристу с вызывающим видом: мол, только попробуй не согласиться.

— Ты говоришь так теперь, а что ты почувствуешь потом?

— Я почувствую себя отомщенным. Ты хоть на минутку представь себе, что станется со слабоумным отродьем твоего отца, когда весть о случившемся долетит до Вулфа. А она долетит с первым же кораблем, который придет в Скирингешил, я тебе это обещаю. Тогда уже и речи не будет о простом приданом. Половина того, что оставил твой отец, или даже больше отойдет тебе в качестве виры за это оскорбление.

— Ты исходишь из того, что ярл по-прежнему считает этот брак желанным. Что, если он передумает, услышав рассказ Свена?

— Рассказ Свена? Ты имеешь в виду эту сказку о подменыше? Неужели ты полагаешь, что Вулф настолько глуп, чтобы ей поверить?

— А что, если это правда? Ты подумал, чем это может обернуться для тебя… и для детей, которых я тебе рожу?

Они переговаривались очень тихо, но эти слова Кристы отдались в душе Хоука словно удар грома. Он посмотрел на нее, сощурив глаза.

— Ты это, разумеется, не всерьез? Понятно, что тебе в детстве забивали голову такими сказками, но теперь ты взрослая женщина и должна понимать, какой это вздор.

— Ты же не был уверен, что сказка Дракона — вздор. Ты счел его историю странной, но вполне правдивей.

— Это была занимательная повесть, рассказанная у костра, не более того. Дракон — забавный малый, по крайней мере до тех пор, пока не встретишься с ним на поле для тренировок. И он вовсе не утверждает, что его истории правдивы.

Криста повернула голову. Рейвен была на месте и смотрела на Кристу немигающими блестящими глазами. Торголд, наверное, где-то поблизости, если не укрылся под своим любимым мостом, где потягивает эль и обдумывает свои заботы.

— Ты видел моих слуг.

— Преданная чета. Ну и что же?

— Ты не находишь их… необычными?

— Бывали времена, когда восходящее утром солнце поражало меня своей необычностью главным образом потому, что я не ожидал его больше увидеть. Необычно жить без сражений на поля битвы, просыпаться по утрам только с заботами о своей земле и се людях, хотя так я и живу вот уже немало лет. — Он наклонился к Юристе еще ближе, и в голосе его прозвучала нежность: — Лежать с женщиной, которая заставляет меня поверить, что все на свете возможно, тоже необычно, в конце концов. Какое дело мне до твоих слуг и до того, кто они такие?

Горло у Кристы так сдавило, что ей казалось, она не сможет выговорить ни слова, но она все же попыталась. Хоук намного превзошел все се мечты и надежды, она полюбила его всем сердцем и всей душой, и любовь эта обязывала дать ему свободу.

— Я не выйду за тебя замуж.

Хоук побелел. Он, который, не дрогнув, встречал орущие скопища датчан. С громким стуком поставил он на стол свой кубок. В зале воцарилась тишина, но он ее не заметил, настолько был охвачен… чем? Гневом, разочарованием… страхом? Нет, не страхом! Его, мужчину и воина, не могла бы напугать ни одна женщина. Но там, на песчаном берегу, в часы, проведенные с Кристой, он получил от нее то бесценное, что сейчас ускользало. И эта утрата его пугала.

— Будь ты проклята!

Слова разнеслись по всему залу и поразили Кристу, словно удар. Она задохнулась и вцепилась в сиденье кресла, как будто сила его гнева могла сбросить ее на пол. Ее обдало ледяным холодом, и девушка почувствовала себя слабой и убогой.

— Прости.

Это прозвучало жалко и нелепо, но ничего другого она не могла сказать. Она просила прощения за мать, за себя, за свои глупые надежды и мечты. За все, кроме тех похищенных у времени часов на берегу. Их она сохранит навсегда как величайшее сокровище.

— Я ухожу.

Она едва понимала, что говорит, а когда встала, ноги ее почти не держали. Криста в отчаянии огляделась в поисках Рейвен, но той уже не было в зале. Как могла уйти она, всегда такая преданная? Но она ушла, и Торголда по-прежнему не было видно. Криста стояла одна перед взорами разгневанного Хоука и его людей.

В зал вошел Эдвард, его миссия по отношению к Свену была исполнена. Несчастный Эдвард не знал, что его ожидает. Хоук уставился на управляющего, и тот быстрым шагом подошел к хозяину.

Хоук встал. Он навис над Кристой темной могучей глыбой, словно ночь над взбудораженным морем.

— Ты никуда не уйдешь, — проговорил он и поманил к себе Эдварда. — Проводите леди Кристу в ее покои и охраняйте ее там.

— М-милорд? — заикаясь, выговорил Эдвард, который был свидетелем прежней нежности хозяина к этой леди.

— Вы меня слышали! Она никуда не уйдет. Со временем все это уладится. А пока то, с чем не справились любовь и уважение, удержит крепкий железный замок.

— Вы не можете!.. — крикнула было Криста, но рука Эдварда уже держала ее за плечо и управляющий повел ее к выходу.

Офицеры Хоука были на ногах, холодные и серьезные мужчины, готовые выполнить любой приказ лорда в мгновение ока, а все остальные в зале смотрели на нее мрачно и недовольно.

Все, кроме Элфит, которая бросила на Кристу сочувственный взгляд и поднесла оборку рукава к полным слез глазам.

Эдвард задержался в башенной комнате у Кристы; он отправил слуг за углем для жаровен, потом зачем-то долго возился со ставнями на окнах, проверял, достаточно ли одеял и других постельных принадлежностей, достаточно ли масла для ламп, достаточно ли того, другого и всего прочего.

— Вы ничего не ели, — сказал он наконец, когда все было сделано и не осталось причин мешкать.

— Я не могу, — ответила Криста, с трудом шевеля губами.

— О, понятно, но вы должны.

Он взглядом обратился за поддержкой к Элфит, которая стояла у двери, ненадолго открытой.

— Вы должны кушать, миледи, — подхватила сообразительная девушка. — Посмотрите-ка, что я вам принесла. — Она протянула вперед поднос. — Молодые овощи, их собрали только накануне, они с уксусом, ведь вы так любите эту приправу. Кружок вашего любимого сыра, ломтики свежего хлеба, еще теплые, прямо из духовки. А вот малина, собранная с кустов у пещеры, — там она самая сладкая — и даже копченая селедка, которую, по словам поварихи, вы любите больше всего на свете. — Элфит поставила поднос на столик. — Что вы на это скажете? Да еще сидр, его до самой последней минуточки держали в колодце, он свежий и холодный. — Девушка помолчала, с улыбкой глядя на Кристу, и повторила: — Пожалуйста, миледи, вы должны поесть.