Железный ворон - Джули Кагава

сегодня вечером. Встретимся во дворе, когда взойдет луна. Давайте раз и навсегда разберемся в том, что происходит в Небыли. Фикс, будь добр, проводи Никс и Углееда в гостевые покои. Пак… – с теплой улыбкой обратилась она ко мне. – Ты дорогу и сам знаешь. А теперь прошу нас извинить, – продолжила она и посмотрела на Эша, который мрачно кивнул, – до наступления вечера нам нужно привести в порядок кое-какие дела.

С этими словами правители Железного Королевства вышли из комнаты, закрыв за собой двери.

Фикс выступил вперед и с обеспокоенным видом обратился к Никс и Углееду.

– Прошу следовать за мной, – сказал он. – Я покажу комнаты, в которых вы сможете отдохнуть до вечера.

Никс бросила на меня короткий взгляд, и я пожал плечами. Упрямая убийца будет делать то, что ей нравится, невзирая на последствия. Мне остается лишь следить, чтобы она не угасла прямо у меня на руках, даже если в ответ рискую получить удар ножом.

– Обо мне не беспокойся, – сказал я ей, видя, что она все еще колеблется. – Я знаю это место как свои пять пальцев. Увидимся вечером.

Она кивнула.

– До вечера, – пробормотала она, и ее слова прозвучали почти обещанием. После чего они с Углеедом последовали за ожидающим у двойных дверей старьевщиком. Я наблюдал за тем, как они уходят, смотрел вслед Никс, пока она не свернула за угол и не скрылась из виду, и сказал себе, что вижу ее не в послед– ний раз.

– Что ж, – пробормотал я, когда двери медленно захлопнулись, оставив меня одного в комнате. Тишина внезапно сделалась очень гулкой. – Пойду-ка погляжу, каких неприятностей здесь можно найти на свою голову.

* * *

– Ты в нее влюбился.

В Железном Королевстве наступил ранний вечер. Солнце низко висело в небе над дворцом, облака окрасились в розовый цвет. Я забрел в дворцовые сады, потому что, во‐первых, в Маг Туиред именно они больше всего походили на лес, и, во‐вторых, мне было скучно, и приходилось всеми силами удерживать себя от искушения устроить в замке бунт гремлинов. В прошлый раз Меган от подобного была не в восторге.

Итак, я прислонился к металлическому стволу в обширных дворцовых садах, наблюдая за стайкой крошечных синих птиц, порхающих вокруг стального фонтана, когда позади меня раздался знакомый глубокий голос. Обернувшись, я увидел на краю дорожки Ледяного принца, который наблюдал за мной с выражением язвительного веселья.

– В эту Забытую, Никс, – сказал Эш, как будто нужно было уточнять, кого он имеет в виду. – Я видел такой взгляд раньше, Плут. Нечасто, но достаточно. Похоже, ты всегда выбираешь тех, кто способен тебя убить. – Слабо улыбнувшись, он покачал головой. – Кстати, с ней все будет в порядке. Больше нет никаких признаков угасания. Я поговорил с целителем, и он считает, что, если она станет держаться подальше от солнца, все будет хорошо. Так что можешь перестать волноваться. Расскажи-ка мне лучше, как вы познакомились.

На меня нахлынуло облегчение за Никс… и тут же потонуло в потоке воспоминаний, замелькавших перед мысленным взором, стоило мне услышать голос Эша.

– Ты за этим сюда пришел, Ледышка? – пробурчал я, отталкиваясь от ствола дерева. Уголки моих губ растянулись в злой ухмылке, характерной для Плутишки Робина: демонической и зубастой, заставляющей королей краснеть, а драконов колебаться. Я подавил ее усилием воли.

«Еще рано, Плут. Не здесь. Прояви терпение».

– Неужели сегодняшние замковые сплетни недостаточно сочные? – продолжил я, с усмешкой глядя через двор на бывшего Ледяного принца. – Или тебе просто любопытно, что за новая подружка у меня появилась?

– Ты уклоняешься от ответа, – нахмурившись, сказал Эш. – Но да, на самом деле, меня взяло любопытство – касательно многих вещей. – Резко посерьезнев, он с мрачным выражением лица приблизился на несколько шагов. – Меган беспокоится о тебе, – продолжил он. – Мы оба беспокоимся. Ты ведешь себя не как обычно.

– Да неужели? – парировал я. – И как, по-твоему, я себя веду, Ледышка?

– Я слышал истории, Плут. Братья иногда рассказывали мне о Паке, лесном духе, о Плутишке Робине, который чинил хаос и неразбериху, так что даже они не решались встретиться с ним лицом к лицу. Долгое время я думал, что братья преувеличивают, просто пытаются меня напугать. Потому что Пак, которого я знал, был совсем не таким.

Эш колебался. Он стоял в нескольких футах поодаль, вперив в меня свои яркие серебристые глаза. Его поза была не слишком опасливой или подозрительной, но его окружала аура настороженного беспокойства.

Я фыркнул и, отвернувшись, стал смотреть в сад, потому что если бы продолжал глядеть на него, то мог бы поддаться искушению прямо здесь и сейчас развязать новую вражду.

Эш тоже не стал сокращать расстояние между нами. Хотя я все еще чувствовал на своей шее его пристальный взгляд.

– Но потом, – продолжил он, – чем лучше я тебя узнавал, тем больше понимал, что те истории не были преувеличением. Потому что своими глазами видел другую сторону тебя, Пак. Нечасто. И на то всегда была причина. Время от времени, когда ты действительно зол и думаешь, что я не обращаю внимания, я замечаю Плута, которого все боялись.

– Ах, какая наблюдательность, Ледышка, – буркнул я, не оборачиваясь. Во мне закипал гнев, не мстительность или злоба, а настоящий гнев, и я сжал кулак, чтобы загнать его обратно. – Что именно ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что вижу его прямо сейчас, – мрачным голосом объявил Ледяной принц. – Более явно, чем когда-либо прежде. Он появился сегодня посреди Железного Дворца, с рогами и копытами, с этим взглядом в глазах, и до сих пор здесь. Меня это беспокоит. Меган не знает этой его стороны, потому что не находилась рядом с тобой достаточно долго, зато я в курсе того, на что способен Плутишка Робин и что он может натворить. Поэтому не могу не спросить: что именно это существо сделало с тобой и когда мы вернем настоящего Пака?

– Откуда ты знаешь, что это не настоящий я? – Я повернулся, широко улыбнулся, и Эш на мгновение застыл. – Может, я годами водил тебя за нос, и все это часть огромного тщательно продуманного розыгрыша. А на самом деле я всегда был таким, просто никому не показывал.

Эш не улыбнулся.

– Если бы это было правдой, – воскликнул он почти страдальческим голосом, – то мы по-прежнему оставались бы врагами. Те путешествия, которые у нас были, те времена до Ариэллы, когда мы странствовали по всем уголкам Небыли, – тех лет просто не было бы.

– Да, – прохрипел я, и вдруг оба моих кинжала сами собой