Девичник. Объект желаний - Рощина Наталия

Я не новичок в вопросах секса, но в этот вечер я поняла, что многое открыла для себя впервые. Каждый мужчина, в зависимости от твоего отношения к нему, совершая, казалось бы, одни и те же движения, прикосновения, вызывает совершенно разный отклик в твоем возбужденном теле. Все, что делал Нилов, заводило меня, я не могла насытиться этим мужчиной. Раскрасневшиеся, мокрые, мы были похожи на двух изголодавшихся по ласке дикарей. Движения наши были ускоренными, как будто мы боялись не успеть, опоздать, что-то упустить.

— Мне так хорошо с тобой, — его шепот сливался с шумом воды.

— Я хочу тебя, — отвечала я, едва только объятия ослабевали.

— Тебе хорошо со мной? — Он заглядывал мне в глаза, а я только улыбалась: разве нужны слова. Мое тело, открытое для любых ласк, — лучший ответ.

Потом мы все-таки оказались в джакузи. Мы сидели лицом к лицу, продолжая прикасаться друг к другу. Нилов все больше становился частью меня, частичкой того, что останется со мной навсегда, вне зависимости от того, останемся мы вместе или разбежимся в разные стороны. Это было еще одним свойством моей собственнической натуры: каждый мужчина, с которым я была близка, становился моим навсегда. Я знала за собой эту слабость. Порой меня мучили приступы ревности по отношению к бывшим любовникам, эксмужьям. Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать.

— Если мы расстанемся, я не смогу забыть всего этого, — тихо сказала я, намыливая Артему грудь, нежно и призывно касаясь его груди, живота, бедер. Я едва сдерживала себя, чтобы не прикоснуться к его главному мужскому достоинству. Это была сладкая пытка, добровольная и возбуждающая. Никаких препятствий, кроме тех, которые ты себе возводишь сам.

— Почему мы должны расстаться? — В его синих глазах играют задорные огоньки.

— Я сказала «если» — самый безнадежный, самый нежеланный вариант.

— Ты слышала, что я признался тебе в любви? — Руки Нилова легли мне на бедра, мягко, но властно пододвинули меня к себе.

— Нет, когда? — Я выгнула спину, запрокинула голову. Мне было так хорошо, как никогда. То, что происходило у меня с Ниловым, вызывало абсолютный восторг.

— Повторить? — Его пальцы заскользили от ключицы по груди, по животу, заставляя меня непроизвольно вздрагивать. Наконец ладонь его прижалась к моему лону — оно было снова готово принять желанного мужчину.

— Да. — Я приподнялась, давая Артему пропуск в рай. Это был рай для меня. Я надеялась, что и для него тоже.

— Тогда я буду говорить на языке прикосновений…

Думаю, что это был один из самых прекрасных дней в моей жизни. Я лежала на кровати, глядя на уснувшего Нилова. Это становилось нашей доброй традицией: я изматывала его настолько, что он засыпал, едва его голова касалась подушки. Я смотрела на его высокий открытый лоб, чуть вьющиеся каштановые волосы, которые он утром будет тщательно укладывать, вытягивать, борясь с тем, чем наделила его природа. Мне нравилась едва заметная горбинка на его носу, разлет почти черных бровей. Его спокойное, расслабленное лицо было чертовски привлекательным. Кажется, я была влюблена. Долго же я ждала этого чувства. Но, по-моему, стоило подождать. Нилов — мужчина во всех отношениях достойный такого экземпляра, как я. Неизвестно, кому повезло больше. Время покажет, только лучше бы поскорее разобраться в том, серьезно это или просто очередная ловушка, в которую я неосмотрительно попала. Как показывает опыт, я так и не научилась разбираться в мужчинах. Все те, кого я любила, оказывались недостойными этой любви, а те, кто любил меня, — не смогли вызвать ответного чувства.

Нилов повернулся на другой бок, натянул повыше одеяло. Я помогла ему, накрыв обнаженное плечо. Обняла его, прижавшись всем телом. Артем во сне что-то пробормотал. Я не смогла разобрать слов. Интересно, что ему снилось в этот момент? Я замерла, как будто это могло помочь ответить на этот вопрос. Я непроизвольно крепче обняла Нилова. Он снова завозился, смешно плямкая губами. Улыбнувшись, я закрыла глаза. Было уже поздно — наши плотские утехи закончились далеко за полночь. Из душевой кабинки мы их плавно перенесли в джакузи, оттуда — в спальню, а теперь мой мужчина сладко спал, а я, перевозбужденная, но удовлетворенная, никак не могла уснуть. Вдруг словно невидимая сила встряхнула меня. Я вдруг поняла, что Нилов должен быть избалован дамским вниманием. Он довольно приятной наружности, умен, обладает хорошим чувством юмора. Он удачливый бизнесмен, который все увереннее поднимается к своей вершине. Вася рассказывала мне о Нилове еще до свадьбы. По ее словам, а она передавала мнение Лузгина, Артем — один из самых перспективных бизнесменов в масштабах, выходящих далеко за пределы нашего города, области. Его способности еще не до конца проявились. По прогнозам Лузгина, Нилов еще покажет себя. Можно сказать, что у него сейчас предварительный забег. Может быть, это относится не только к бизнесу, но и к отношениям с женщинами? Интересно, сколько их у него было? Какие они были? Почему он расставался с ними? Что он испытывал, когда оставался один? Я чувствовала, как внутри у меня начинает просыпаться вулкан. Эти вопросы распаляли меня, внося тревогу в мысли, в наше налаживающееся единство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Какой странный оборот принял наш разговор, когда я принесла ему кофе в постель:

— Дуся, это выходит за пределы моего понимания.

— Что? — Я села на край кровати, приготовившись слушать.

— Почему такая удивительная женщина оказалась свободной? — Он всплеснул руками, давая понять, что в полной растерянности. Наверное, по выражению, промелькнувшему на моем лице, он понял, что задал не самый лучший вопрос. Хотел сделать своеобразный комплимент, а получилось, что причинил боль.

— Свободна от чего? — Подняв брови, я застыла в настороженном ожидании ответа.

— От комплексов, разумеется, — выкрутился Артем. — Как мне повезло, что ты все чувствуешь так тонко.

Он поднял вверх большой палец.

— Да, сказывается многолетний опыт, — не без вызова заметила я.

— В нашем возрасте опыт — это только плюс. Он поможет избежать ненужных разочарований.

— Точно. Опыт — это прививка от неразделенного чувства, от непонимания.

— Опыт — это щитки, которыми мы защищаем свою душу, сердце, — подхватил Нилов.

— Да, получается, как в хоккее.

— Нет, в хоккее все открыто, а в любви сплошные замаскированные капканы.

— Вижу, что твой опыт сделал из тебя пессимиста.

— Отчаянного реалиста. — За разговором Артем успел выпить кофе, приготовленный мной. — Спасибо за кофе. Кстати, на меня он оказывает прямо противоположное воздействие. Большинство он тонизирует, а меня усыпляет.

— Спи. — Я поставила поднос на пол. Свой кофе мне пить расхотелось. — Закрывай глаза и отдыхай.

— Сегодня был такой удивительный день, — Нилов поцеловал мою ладонь, прижав ее на несколько секунд к щеке.

— Да? — Я хотела произнести что-то вроде «среда как среда», но сдержалась. Вместо этого я улыбнулась и пошевелила прижатыми к едва пробившейся щетине пальцами.

— Ты не против завтра повторить?

Это было что-то слишком идеальное: секс каждый день. Без каких бы то ни было сомнений, это был основополагающий столп моей теории женской молодости, счастья. Неужели мой поиск завершен?

— Скажу больше: я буду на этом настаивать. — Я поцеловала Нилова в губы, едва прикоснувшись к ним кончиком языка. Кроме того, я позволила себе дополнение: — Ты можешь переехать ко мне. Второй комплект ключей висит в прихожей с брелоком в виде смеющейся обезьянки.

— Почему ты говоришь так, как будто утром я снова не увижу тебя в постели?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я могу уже быть в душе, когда ты проснешься, так что не паникуй, хорошо?

— Обними меня, — Нилов отбросил одеяло, приглашая меня лечь рядом. Я выполнила его просьбу. Медленно выговаривая слова, он спросил так, как будто уже засыпал: — Значит, я могу считать, что я уже дома?

— Да. — Мой ответ был кратким.

— Но не забывать, что я в гостях?