Рин - Анастасия Медведева

Я быстро приняла душ, надела новое бельё, порассуждала, стоит ли надевать форму или ограничиться тренировочными штанами и футболкой – в итоге остановила свой выбор на последнем, – вышла из ванной в комнату, подсушивая волосы полотенцем, и замерла…

На пороге моей спальни стоял Трой, и выражение его лица было крайне странным… не знакомым мне: словно он находился на грани, но из последних сил держал себя в руках… В его глазах застыло нечто сродни легкому безумию. И при этом он был спокоен, как море во время штиля.

Он осмотрел меня с ног до головы, вынуждая вспомнить, что из одежды на мне было только нижнее бельё, а затем перевёл взгляд на лицо, остановившись на глазах.

– Где ты была, – не вопрос, просто слова без интонации.

Именно поэтому я и не стала отвечать – думаю, он сам знает.

– Ты была у него? – а теперь вопрос, но при этом голос звучит как-то отчуждённо, словно он говорит сам с собой.

– С тобой всё в порядке? – спросила абсолютно искренне.

Такой Трой пугал меня намного сильнее, чем Трой несдержанный. С таким я не знала, как общаться.

– Моим состоянием интересуешься?… – как-то глухо усмехнулся он.

– Да, – серьёзно кивнула я и потянулась за одеждой – стоять перед ним в белье отчего-то было неловко; но я вновь была самой собой и не показала ни грамма из одолевавших меня эмоций.

Я вновь была непробиваемой.

Благодаря Дамасу.

Вот только мой манёвр был грубо остановлен – отмашкой по руке. Я резко притянула обожженную ударом ладонь и с недоумением посмотрела на Троя, но тот поедал взглядом моё обнаженное тело, и в глазах его было больше злости, чем желания.

– Ты была у него… – повторил он, и я видела, как искажается его лицо от плохо сдерживаемой ярости.

В следующее мгновение его глаза сменили руки – и моё тело замерло от жестких, грубых, болезненных прикосновений, то и дело сменявших медленное скольжение его прохладных пальцев. Наверное, так чувствовался бы на коже его взгляд, будь он осязаем. Вот только взгляд не оставлял после себя синяков. И взгляд не заставлял меня медленно изнывать от странного чувства отчаяния, поселившегося внутри. Зачем он мучает меня? Зачем он мучает себя?…

– Трой, я принимаю твоё предложение. Я остаюсь в команде, – сказала сдержанно, надеясь вернуть ясность его уму. – Трой…

Но он словно не слышал, он продолжал смотреть на моё тело, а на его лице медленно расползалась скверна.

– Трой. – Я попыталась взять его лицо в руки, чтобы он посмотрел мне в глаза, но получила болезненный удар по ладоням. Вновь.

– Что это? Ревность? – Он как-то болезненно усмехнулся. – Почему я хочу убить тебя?…

То, как легко он это сказал, заставило меня испуганно отступить – за что я тут же поплатилась наличием новых синяков в районе талии; метис грубо вернул меня назад, сжав пальцы на обнаженной коже:

– Стоять. На. Месте.

– Трой, приди в себя, прими своё чертово лекарство, закинься наркотой, но, бога ради, перестань причинять мне боль, – процедила я, едва сдерживаясь, чтобы не застонать.

Теперь я не думала о синяках – я боялась, как бы он не сломал мне пару рёбер.

– Вот как ты думаешь обо мне, – и он вновь не спрашивал, кривя губы в страшной улыбке.

– Что тебя так злит? Что я спала у Дамаса? – не выдержала я. – Какого черта это вообще тебя волнует? Ты сам всё сказал вчера – между нами ничего не может быть. У тебя для удовлетворения потребностей есть Лоя, так что отпусти меня, прошу тебя.

– Ты спала с ним? – словно не слыша меня, спросил он.

– Да чтоб тебя! – выругалась я, ощущая себя жертвой, загнанной безумным хищником, который ещё не решил, что будет делать со своей добычей: играя, ломать её или сразу жрать; кожа уже горела от его пальцев, то и дело смыкавшихся и до боли сжимавших её, а внутри всё натянулось от злости и безысходности: – Ты не можешь быть таким собственником! Ты не имеешь на это права!

Как только сказала это, поняла – он не слышит. Он не хочет слышать. Ему важнее взращивать в себе ту тьму, что вырывалась наружу чёрными пятнами… Долбаный мазохист. Чёртов псих, не желающий лечить свой больной разум.

Высвободиться от него не получится, вступить в бой – чревато последствиями, причем для меня… Оставалось только одно: вернуть ему трезвость ума, пользуясь эффектом неожиданности. И я мягко прильнула к Трою, едва сдерживая страх перед реакцией мужчины… однако он не ударил… напротив, его руки начали буквально вжимать меня в его тело, а глаза, на почерневшем от скверны лице, прикрылись от наслаждения – стоило мне провести носом по его шее… заставляя расслабиться, принять всё как есть…

Я незаметно прикусила губу, стараясь скрыть болезненное ощущение, и, как только почувствовала во рту вкус собственной крови… властно впилась в его губы, размыкая их своим языком и вливая в его рот естественный антидот. Его язык тут же отреагировал, встречая мой, а я с ужасом ощутила, как всё моё тело сжимается от лавины эмоций, нахлынувшей вслед за ним: низ живота свело от такой сладкой судороги, что я простонала, не размыкая губ и не прерывая чувственного, болезненного поцелуя, сминавшего моё сознание, разрушавшего все стены у меня внутри… Я не заметила, как его руки начали доставлять удовольствие, а не причинять боль, и теперь моё тело не просто горело, оно пылало от его прикосновений; но мне было мало, мне всё равно было мало, я хотела ощутить его кожу, хотела ощутить вес его тела на себе, – от этой мысли всё моё существо едва не зарычало в предвкушении. Мои руки уже были в его волосах, осталось только спустить их на его грудь и начать расстёгивать куртку, но я не могла: всё моё сознание сосредоточилось там, где его влажный горячий язык вторгался в мой рот, отчего кружилась голова, а перед глазами темнело, – и отзывалось внизу, напоминая о том месте, где его язык принесёт ещё больше наслаждения.

Внезапно Трой отстранил меня и посмотрел в глаза уже совершенно незамутнённым влиянием скверны, – но при этом абсолютно пьяным от желания, – взглядом.

– Ты спала с ним? – вновь спросил он, крепко держа мою голову обеими руками.

– Нет, – почему-то честно ответила я.

– Это хорошо.

И так это было сказано, что я поняла – если бы спала, мне было бы больно. А теперь мне было очень хорошо: потому что я почувствовала кровать под своей спиной и вес Троя на своём теле.

– Ты ведь понимаешь, что ты делаешь со мной? – чуть хрипло спросил он, спуская вниз моё бельё.

– Ты сам делаешь это с собой, – выдохнула я, теряясь в его глазах. – Всё было бы намного проще, не возводи ты между нами железобетонных стен.

Трой сделал резкое движение, а я едва не задохнулась от ощущений – и когда успел?!

– Я уничтожил эту стену, – с какой-то странной злостью произнёс он мне в самые губы, а затем весь мир потерял значение…

После того как моё сознание вынырнуло из сна, я ещё некоторое время лежала и улыбалась. Почему-то было очень спокойно на душе, несмотря на странную, но приятную боль во всём теле. Я буквально ощущала каждую мышцу и с лёгким удивлением пыталась вспомнить, что вчера произошло: воспоминания накатывали постепенно, словно волнами, и с каждым новым приливом мои щёки краснели всё сильнее…

Бог мой… Что мы творили!..

Я никогда не краснела, вспоминая секс с Дамасом, но то, что делал Трой…

– Продолжай в том же духе, – горячий шепот на ушко, от которого у меня по телу расползаются мурашки, а внизу вновь завязывается узел желания, – меня заводит то, как ты краснеешь…

– Трой… – выдохнула, не понимая, чего именно хочу добиться этим призывом – чтобы он остановился, или чтобы он продолжил?…

Но его руки уже были повсюду, а я уже была заведена до предела, так что, когда в мою дверь раздался стук, мы оба издали что-то среднее между рыком и стоном.

– Гаморичка! Мы все волнуемся! Ты там жива? – Голос Барб вынудил меня стыдливо натянуть на себя простыню.

– Да, всё в порядке, Барб, – ответила, как можно спокойней, – а что случилось?

– Уже прошли почти сутки с тех пор, как ты закрылась… – неуверенно протянула девочка из-за двери. – А Тройчик там с тобой? А то нам без командира как-то не очень… может, ты вернёшь его?… – И столько надежды в голосе, что я тут же залилась краской, но теперь уже совсем по другому поводу.

– Мы что, здесь уже сутки? – одними губами спросила у метиса, что спокойно и даже как-то лениво лежал рядом, подперев голову рукой.

На лице Троя растянулась такая греховная улыбка, что мне пришлось прикрыть глаза и досчитать до пяти, прежде чем я смогла ответить:

– Мы сейчас выйдем.

Выходить я не хотела. Совсем. Но стыд перед девочкой охлаждал мой перегревшийся от метиса мозг, и я вынуждена была подчиниться своему собственному обещанию…

Встала с кровати, чувствуя, что меня основательно штормит, и с лёгким изумлением смотрела на Троя, поднявшегося рывком вслед за мной: в отличие от меня, метис не испытывал проблем с координацией и теперь преспокойно одевался, даже не думая скрывать сытость и удовлетворение на своём лице.