Клинок Сариолы - Ладомир Гарт

Наконец, все деньги были приняты, и вновь пропели фанфары, возвещая о новом поединке. Противники заняли свои места и ждали сигнала к началу боя. Эвальд заметил, что доспехи Эйнара были гораздо легче и удобнее, чем у него. Они были покрыты чёрной насечкой, и, наверное, стоили больших денег. Забрало шлема было выполнено в виде вытянутого клюва. Меч Эйнара тоже был легче и удобнее тяжёлого меча принца, усаженного зазубринами. К тому же, силы Эвальда были порядком измотаны предыдущим боем.

Принц сосредоточился и попытался проникнуть в сознание Эйнара. Тот мгновенно почувствовал это, так как владел телепатией и боевой психологией не хуже Эвальда.

— Ты посвящённый рыцарь! — прозвучал в голове принца голос Красавца, — как я не догадался сразу! Но зачем ты здесь, в Алхиде? Тайная миссия Ордена?

— Нет, здесь я оказался случайно, — так же безмолвно ответил принц. — Я расскажу тебе об этом, когда всё кончится. Если мы оба будем живы, конечно.

— Постараюсь тебя не убить, чтобы послушать твой рассказ, — насмешливо сказал Эйнар.

Пропели фанфары, и поединок начался. Эйнар кружил вокруг принца, изредка делая лёгкие выпады, которые были, скорее всего, предназначены, чтобы выяснить уровень мастерства противника, а не нанести ему какой-то вред. Иногда Эйнар отбегал в сторону, и, принимая эффектные позы, приветствовал зрителей и посылал воздушные поцелуи знатным дамам. Весь его стиль сражения был построен на внешнем эффекте — красивые взмахи плащом, совершенно ненужные прыжки. Да, он был мастером зрелищных боёв. И он мог, в отличие от принца, позволить себе множество лишних движений. Эвальд, наоборот, очень экономил свои силы, и действовал по принципу скупого рационализма. Ему удавалось успешно отражать атаки Красавца, головокружительные в своей виртуозности, и он подозревал, что исход боя решится, когда они оба будут падать от усталости, а победа достанется самому выносливому. Необходимо было шаг за шагом измотать врага и принудить его сдаться. Эйнар, несомненно, понимал это, но сила пока была на его стороне, и это давало ему возможность подурачиться.

Красавец сделал эффектный прыжок с ударом меча сверху, принцу удалось отбить удар, и он даже успел поставить Эйнару подножку. Нелепо кувырнувшись, Эйнар упал на песок. Принц ещё подтолкнул его ногой, и он растянулся в полный рост. Дело решали доли секунды. Надо заставить врага сдаться! Эйнар барахтался в складках плаща, ему удалось подняться на колени. Эвальд подскочил сзади. «Неужели такой опытный воин, как Эйнар, мог совершить такую глупую ошибку?» — мелькнула в голове мысль, и тотчас принц почувствовал, как холодная сталь входит в него, и ужасная боль пронзает тело. Только виртуоз меча мог нанести такой точный удар из-за спины в сочленение лат. Меч вошёл в бедро принца, и из раны хлынула кровь. Эвальд упал, его нога была парализована болью. Кровь растекалась по песку арены. Эйнар поднял руки, приветствуя орущую толпу. Принц зажал рукой рану, но кровь текла сквозь пальцы.

Эйнар приблизился к разукрашенной ложе и поклонился эмиру.

— Ну вот, — развёл руками повелитель. — Этот северянин оказался вовсе не так уж силён, как все о нём думали. Убей его!

Эйнар остановился в нерешительности.

— Но Ваше величество, позвольте мне сохранить его жизнь.

— Вовсе незачем, довольно нам тут северян. Ты видишь, он страдает? Окажи ему милость, прекрати его страдания!

— О, я прошу вас, ваше величество, будьте милосердны, позвольте мне не убивать его!

— В чём дело? Ты не хочешь платить выкуп? Я с удовольствием заплачу за тебя. Итак, Эйнар, я, твой повелитель, приказываю тебе — убей этого человека!

Из раны принца вытекло много крови, его уже начал бить озноб, и перед глазами поплыли цветные круги. Шум толпы и голос Эйнара сливались в звенящий шум. «Это уже безразлично, убьёт меня Эйнар или нет, я всё равно сейчас погибну от большой кровопотери» — подумал принц. В его глазах потемнело, и он потерял сознание.

ГЛАВА 20

Граф Дендиллион

Эвальд очнулся в просторном светлом помещении с высоким потолком. Он лежал на мягкой кровати, и его рана была надёжно перевязана. В открытое окно светили лучи утреннего солнца. Пышное убранство помещения говорило о том, что его хозяинэтого дома очень богат. «Может быть, шейх смилостивился и решил выходить меня, чтобы я продолжал приносить ему прибыль на арене?» — подумал принц. Он повернул голову и увидел красивую девушку, сидящую рядом с кроватью. Эвальд хотел подняться, но не смог пошевелить раненой ногой. Девушка сделала рукой знак, чтобы он не пытался встать.

— Где это я? — спросил принц.

— Ты в доме Эйнара, — ответила девушка. — Ты был без сознания, когда тебя принесли сюда.

— Но как Эйнару удалось сохранить мне жизнь? Неужели он ослушался эмира?

— Нет. Он напомнил эмиру, что тот дал обещание выполнить любое желание Эйнара, после того, как он раскрыл заговор против правителя, и эмиру пришлось всё-таки уступить.

— Эйнар пожертвовал ради меня милостью эмира, — задумчиво произнёс Эвальд. — Почему он совершает для меня благодеяния? А кто ты? Ты дочь Эйнара?

— Нет, — ответила девушка, — я его служанка. Все знают, что у Эйнара никогда не было семьи.

Открылась дверь, и вошёл сам хозяин дома. Эвальд приподнялся, но Эйнар кивнул принцу, чтобы тот не шевелился.

— Почему ты заботишься обо мне? — спросил принц, — Какое дело тебе, великому и богатому, до меня, безвестного раба?

— Сам не знаю, зачем я это делаю, — рассмеялся Эйнар, — ты же обещал рассказать мне новости из северных земель. Но только не сейчас, ты ещё очень слаб.

Эйнар отвернулся к окну и принялся насвистывать мелодию. Очень красивую и знакомую, известную Эвальду с детства.

— Это песня пастухов Сариолы!

— Да, — улыбнулся Эйнар, — это песня моей родины.

— Так ты из Сариолы! — чуть было не вскричал принц, но его голос прозвучал слабо и глухо.

— Да, — ответил Эйнар, — но почему это тебя так взволновало? Ты тоже оттуда?

— Нет, — соврал принц, — я с севера Империи. В нашем отряде наёмников было несколько человек из Сариолы, поэтому я и узнал эту мелодию.

Пока были неизвестны истинные намерения Эйнара, принц решил не говорить ему правды. До сих пор Эйнар был дружелюбно настроен к нему, но кто знает, вдруг за этим внешним дружелюбием кроется какой-нибудь недобрый расчёт?

— Да, я из Сариолы, — сказал Эйнар, — моей милой дорогой страны, где осталась моя семья и родные, куда уже много лет не могу я вернуться, хотя и хочу этого всем сердцем.

— Почему же ты не можешь вернуться?