Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Федор Березин

Поэтому, когда соединение линкоров и ракетных крейсеров начало делать охват предположительного местонахождения американской АУГ, морское командование русских и не предполагало, что в своем движении большие бронированные корабли не встретят ничего равнозначного по классу.

58. Вредные факторы

Все в «Тропическом» было хорошо. И стремительность, и тренированность экипажа. Приятно было глянуть на его горизонтальный полет, обгоняющий взбесившуюся пену позади. Одно огорчало – шумность. Впрочем, вибрация при движении на малых «экранах» была такой, что капитан-лейтенант Тёмкин одно время подозревал у себя наличие аритмии – туловище тряслось так, что казалось, выпрыгивает сердце. Вначале он, как и все остальные в экипаже, наивно надеялся, что со временем свыкнется с этой напастью. Увы, у многих эта «трясучка» перешла в болезнь, сходную, а может, и одинаковую с той, что возникает у шахтеров после многолетних объятий с пневматическим отбойным молотком. Даже засчитывание одного реального года за три, как у будущих, двадцать второго века, астронавтов, обживавших Марс, не вызвало затухания повально косившей экипажи болезни. Дело дошло до того, что были уменьшены сроки службы на малых экранопланах. После двух лет офицеры уходили на другие классы кораблей.

Однако где было набрать специалистов на все растущие и растущие эскадры экранопланов? Училища задыхались, выпуская «спринтеров» пачками («спринтерами» прозвали тех, кого готовили для «экранов»), но нельзя же было, в самом деле, выпускать всех подряд? Кого-то ведь нужно было и отчислять, хотя бы по здоровью тела, не говоря о духе. Так что иногда приходилось через некоторое время, дав офицерам несколько отдышаться на обычных кораблях, снова направлять их командовать «экранами». Например, у капитана-лейтенанта Тёмкина это был третий по счету «экран».

Надо сказать, что, несмотря на плохонькую учебу в училище, в офицерской службе Тёмкин преуспел, правда не сразу. Вначале, на чисто технической должности, было тяжко. В электрических схемах капитан-лейтенант, а тогда лейтенант, не понимал ничегошеньки. Продвигаться он начал лишь через три года, когда однажды на его ловкие руки обратил внимание до странности наблюдательный начальник. Перед этим капитан третьего ранга разбил о головы двух операторов-неумех два служебных микрофона. «Лейтенант! Идите-ка сюда! – рявкнул он охрипшим от напряжения голосом. – Попробуйте поработать за этого матросика, он никуда не годен. Присылают каких-то неумех, да еще операторами наведения назначают». И Тёмкин сел за пульт. Через три месяца он уже восседал в кресле старшего офицера наведения. Честно говоря, его мозги успевали мало что понять из происходящего на экране действия – бежали куда-то сверкающие метки, мерцали зеленью и краснотой, неслись водопады цифр, – однако его волшебные руки успевали делать все вовремя и с абсолютной правильностью. Его стали уважать.

Иногда, возвращаясь из плавания, морской офицер Тёмкин внимательно смотрел на свои руки – что в них такого? Худощавые кисти, выпуклые, налитые – мечта делающей инъекцию медсестры – вены, тонкие паучьи пальцы пианиста. Ну, в общем, он не видел ничего необычного. И все-таки, через эти руки, он тоже стал себя уважать.

59. Казусы моря

Прорывающее фланг авианосной группы «Рональда Рейгана» русское надводное соединение, конечно же, несло потери, причем гигантские. Но оно экономило самое главное – ракетные крейсера и сами их ракеты. Спереди крейсера прикрывали бронированные громады линкоров, с воздуха оберегали собственные вертолеты, а ракеты экономились сами по себе, поскольку не запускались. Их берегли для того часа, когда оборонительный рубеж авианосца утончится до пленочки. А американцы не то чтобы не обращали внимания на придвигающуюся и придвигающуюся к ним опасность, просто они не могли до конца сориентироваться. Ведь, кроме линкорной группы, на их боевые порядки то тут, то там набрасывались экранопланы или подводные лодки, не говоря об истребителях-бомбардировщиках. Это было второе в истории, после недавнего, нападение на АУГ, но ведь в прошлый раз все ограничилось межсамолетными разборками. То, что теперь группа кораблей во главе с «Рональдом Рейганом» попала в абсолютно другую ситуацию, было еще до конца не ясно.

Но ведь у Америки имеются еще и другие авианосные ударные группы?

Точно, имеются. В ближайшем окружении две. Однако вспомним о «молочном тумане» (МТ), об отсутствии связи и прочем. Группа «Рейгана» вклинилась в зону тумана с юга, имела соприкосновение с советским флотом и втянулась в сражение. Две другие АУГ вошли в зону МТ с разных сторон. Одна с северо-востока, другая с востока. Так сложилось потому, что никто заранее не знал, где образуется зона возможного вторжения. А когда это случилось, к месту поспешили ближайшие соединения. Скорости у них были сравнимы, а вот расстояние до места главной арены будущей битвы различно.

Не вдаваясь в подробности: северное соединение обнаружило своего западного соседа, однако в условиях МТ не смогло до конца разобраться, что к чему. Не мудрствуя лукаво, оно выслало двадцать истребителей-бомбардировщиков «Ф-18» «Хорнет». Опознанные соседним соединением как свои, они, естественно, без потерь проникли внутрь союзных боевых порядков на дальность запуска противокорабельных ракет и успешно их запустили. Из тридцати шести ракет марки «Гарпун» основное количество было перехвачено, однако пять угодили в авианосец «Авраам Линкольн». Он не затонул, но на палубе имелось изрядное количество самолетов, не успевших взлететь. От взрывов вначале вспыхнули они, затем расплескавшееся, пылающее топливо протекло в разрывы палубы, развороченной ракетами. Начался внутренний пожар. На «Линкольне» лопались баки с топливом, взрывались разложенные на палубе боеприпасы. Все АУГ сразу прекратили поступательное движение. Несколько кораблей подошли борт к борту, помогая в тушении пожара и в эвакуации раненых. Так что одна из авианосных групп была выведена из игры. Командующий русским флотом адмирал Геннадий Гриценко, если бы о том узнал, то возрадовался бы безмерно, но узнать ему было неоткуда. Зато вернувшиеся на палубу родного «Юнайтед Стейтс» «Ф-18» доложили о выполненном задании. Правда, они не могли точно указать, удалось ли нанести «пиратам» достаточно сильные повреждения, они все-таки запустили ракеты с достойной героев дистанции, но тем не менее успех был налицо. О чем и доложили в Вашингтон с командного пункта «Юнайтед Стейтс».

И только посланная добивать врага ударная группа самолетов с удивлением отметила наличие своих кораблей. Надо добавить, что на этот раз ее обстреляли. Были потери. Кроме того, вся группа «Авраама Линкольна» изменила направление движения.

Так что в обеих АУГ царил изрядный кавардак. Впрочем, любая война, а тем более техническая, изобилует подобными фактами. А в данном случае натолкнуться на своих было гораздо проще, чем на противника, ведь своих было больше, а значит, и площадь, которую они перекрывали, была намного солиднее. Конечно, если бы не МТ, казуса могло бы не быть. Но ведь тогда не возник бы и весь сыр-бор с военным вторжением коммунизма, правильно?

60. Предмет корабельной гордости

– Послушайте, Марат, вы когда-нибудь слыхивали о такой плотности помех и о таком плотном тумане? – спросил Тёмкина командир корабля, когда они повстречались в узком проходном коридоре. Уже двое суток капитан второго ранга задавал этот вопрос каждому попадающемуся на пути офицеру. Он был бы рад задавать этот каверзный вопрос вообще каждому встречному-поперечному, но большую часть экипажа на «Тропическом» составляли мичманы и матросы, капитан считал, что не нужно обнаруживать перед ними полную растерянность старшего командного состава. Еще в самом начале произошедшего катаклизма, о причинах которого командир судна ведать не ведал, он попытался задать такой же вопрос непосредственным начальникам. Однако он не получил внятного разъяснения случившегося. Капитан-лейтенант Тёмкин не оказался исключением, он тоже ничегошеньки не знал.

– Плохи дела, плохи, – констатировал капитан второго ранга Рягузов и с трудом протиснулся мимо вжавшегося в стену подчиненного – разошлись они с трудом. Надо сказать, что за последнюю пару лет Тёмкин отрастил порядочное брюшко. Вначале он стеснялся подобного приобретения, а потом привык, более того, он научился использовать его в служебно-технических целях: когда он усаживался за пульт, демонстрируя отставшему в соцсоревновании подчиненному свою виртуозность, то одну из операций, а конкретней – отдачу аппаратуре команды на автосопровождение введенной в перекрестие цели, он проделывал этим самым брюшком, лихо вдавливая им рукоятку управления внутрь панели. Если поблизости случалось быть матросикам, они наблюдали сие действие открывши рот. Технически образованное пузцо капитан-лейтенанта являлось непременным предметом похвальбы команды «Тропического» перед экипажами других экранопланов. Так что теперь Тёмкин был уважаем не только за умелые руки. Иногда, глядя в зеркало на свое уникальное пузо, капитан-лейтенант думал, а можно ли принципиально развить еще что-нибудь, к примеру голову. Однако дальше прожектерского планирования дело почему-то не шло.