Сталин. Отец народа - Лев Балаян

В Москве Шолохов написал короткое письмецо Генеральному Секретарю ЦК ВКП (б):

«Дорогой т. Сталин!

Приехал к Вам с большой нуждой. Примите меня на несколько минут.

Очень прошу.

М. Шолохов.

16.10.38 г.».

Сталин поручил первому заместителю наркома внутренних дел Л.П. Берия (сам нарком Н.И. Ежов был фактически отстранен от работы еще с начала июня 1938 года. – Л.Б. ) подготовить вопрос о Михаиле Шолохове и арестованных вешенских районных руководителях, за которых хлопотал писатель, к заседанию Политбюро в самом срочном порядке.

М.А. Шолохов был приглашен на заседание. Все сидели, а Сталин ходил, молча попыхивая трубкой. Остановившись возле Шолохова, который не сводил со Сталина глаз, он сказал: «Человек с такими глазами не может быть нашим врагом. Товарищ Шолохов, как вы могли подумать, что партия даст вас в обиду? Великому русскому писателю Шолохову должны быть созданы хорошие условия для работы». В ходе заседания Политбюро люди, за которых хлопотал Шолохов, были также признаны невиновными. (В 15-м томе Собрания сочинений И.В. Сталина на странице 32 приводятся такие слова: «В 1938 году по статьям о контрреволюционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52 тыс. 372 человека. При рассмотрении их дел в судебных органах осужден был 2 тыс. 731 человек, из них расстреляно 89 человек и 49 тыс. 641 человек оправдан. Такое большое количество оправдательных приговоров подтвердило, что нарком НКВД Ежов арестовывал многих людей без достаточных к тому оснований. За спиной ЦК творил произвол…».

А вскоре И.В. Сталин продемонстрировал и особое личное отношение к М.А. Шолохову и его семье. В день рождения писателя 24 мая 1939 года, вождь, узнав, что Шолохов с женой пребывает в Москве в гостинице «Националь», пригласил писателя в Кремль. «Готовились встречать гостей, – вспоминал Шолохов, – день рождения у меня. Вдруг звонок. Сталин! Говорит мне: «Михаил Александрович, не можете ли приехать ко мне?» Я от неожиданности, с испугу даже, про все забыл: про приглашенных гостей, про Марию Петровну. «Да, – говорю, – согласен» Сталин выслушал и говорит: «В таком случае, за вами заедет машина». Я опять ему: «А какой номер машины и где мне ее искать?» Сталин – строго: «Не беспокойтесь, Михаил Александрович, вас найдут. Обязательно найдут». Мария Петровна стала дополнять: «Ах, как же я тревожилась. Увезли ведь».

Она по-житейски приметлива в воспоминаниях – оказывается, И.В. Сталин передал гостинец: «Развернула свертки, а там в одном конфетки, а в другом сладкая вода в бутылочках, фруктовая, для детей. Редкость до войны. И еще какие-то гостинцы…».

19 августа 1940 года М.А. Шолохов пишет письмо И.В. Сталину:

«Дорогой тов. Сталин!

Прошу Вас принять меня по вопросам колхозного хозяйства северных районов Дона. В области эти вопросы разрешить нельзя, да и здесь без Вас их едва ли кто-либо решит так, как надо. В Москве я пробуду 3 – 4 дня. Если Вы не сможете принять меня в эти дни, то очень прошу вызвать меня, когда Вы сочтете это возможным.

С приветом М. Шолохов».

И.В. Сталин принял М.А. Шолохова 23 августа в 22.40. Беседа закончилась в 24.00. В 22.45 к Сталину был приглашен В.М. Молотов и в 23.00 – Л.П. Берия. Ранее в тот же день И.В. Сталин разговаривал по телефону с секретарем Ростовского комитета партии Двинским. Речь шла о тяжелом положении с заготовками хлеба северных районов области, где значительная часть посевов погибла от суховея и сельскохозяйственных вредителей. В Вешенском районе, например, погибло 8,4 тыс. га (из 31 тыс. га). Руководство Вешенского района при поддержке Шолохова добивалось списания задолженности с колхозов. Не встретив понимания у областного руководства, Шолохов обратился к И.В. Сталину. 19 ноября 1940 года Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б), а также Постановлением СНК СССР от того же числа с колхозов Вешенского района была списана задолженность прошлых лет в размере 3350 тонн, произведена скидка с плана обязательных поставок 1940 года в размере 320 тонн и отсрочена натуроплата на будущий год в размере 400 тонн.

А спустя два года, 24 мая 1942 года, М.А. Шолохов вторично был удостоен чести отмечать свой день рождения в Кремле с Верховным Главнокомандующим. Ужин был на двоих. Сталин сказал: «Идет война. Тяжелая. Тяжелейшая. Кто о ней после победы ярко напишет? Достойно, как в «Тихом Доне»… Храбрые люди изображены – и Мелехов, и Подтелков, и еще многие красные и белые. А таких, как Суворов и Кутузов, нет. Войны же, товарищ писатель, выигрываются именно такими великими полководцами. В день ваших именин мне хотелось пожелать вам крепкого здоровья на многие годы и нового талантливого всеохватывающего романа, в котором бы правдиво и ярко, как в «Тихом Доне», были изображены и герои-солдаты, и гениальные полководцы, участники нынешней страшной войны…».

Шолохов вспоминал в беседах с Чуевым: «В 1942 году Сталин спросил меня: «Сколько времени Ремарк писал «На Западном фронте без перемен»? – «Три года», – ответил я. – «Вот и вам за три года надо бы написать роман о победе советского народа в Великой Отечественной войне».

В начале 1948 года Сталин встречался с одним из руководителей югославской компартии – М. Джиласом. Разговор коснулся литературы, и среди советских писателей Джилас особо выделил Шолохова. Но, похоже, Сталин был в обиде на талантливого писателя, который так и не приступил к роману о Великой Отечественной войне, хотя после того памятного ужина прошло целых шесть лет. Джилас в своих «Беседах со Сталиным» пишет: «Сталин заметил, что в стране есть и лучшие писатели и назвал неизвестные мне фамилии, одну из них женскую».

Несмотря на обиду, после войны Вождь дал указание для Шолохова в станице Вешенской вместо разрушенного немцами дома построить новый. А спустя годы, во времена Хрущева, от Шолохова потребовали, чтобы писатель выплатил стоимость строительства. Не мог Хрущев простить Михаилу Александровичу, что он в числе первых осмелился выразить мнение о Сталине, идущее вразрез с его собственным. И звучали эти хлесткие слова, как звонкая пощечина: «Нельзя оглуплять и принижать Сталина… Во-первых, это нечестно, во-вторых, вредно для страны, для советских людей. И не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что «ниспровержение» не отвечает истине».

В ответ на требование выплатить стоимость строительства дома Шолохов отправил Хрущеву дерзкую телеграмму, которая, кстати сказать, в архиве сохранилась: «Должен, не скрою. Отдам не скоро».

…Михаил Шолохов не приехал на похороны вождя, но 5 марта 1953 года в «Правде» был опубликован его взволнованно-душевный очерк «Прощай, отец».