Экономика будущего. Есть ли у России шанс? - Сергей Глазьев

Преодолению негативных тенденций может способствовать скорейшее завершение формирования единого рынка товаров и услуг, устранение сохраняющихся изъятий оборота отдельных товаров из ЕЭП. К таким товарам относятся фармацевтические и лекарственные средства (устранить изъятия планируется с начала 2016 года), электроэнергия (с 2019 года), финансовые услуги (с 2022 года), нефть, газ и нефтепродукты (с 2025 года). Большое значение имеет ликвидация нетарифных барьеров во взаимной торговле, издержки преодоления которых оцениваются в 15–30 % конечной цены соответствующих товаров для потребителя.

Принципиальное значение имеет поддержание стабильных условий взаимной торговли, для чего необходима тесная координация макроэкономических политик государств-членов, включая согласование обменных курсов национальных валют. Близкие умеренные темпы инфляции, сближающаяся цена финансовых ресурсов и их взаимная доступность, стабильные и устойчивые темпы роста, устойчивость долга, сбалансированность внешней торговли и в налогово-бюджетной сфере – все это лишь предстоит реализовать в рамках ЕАЭС. В базовый Договор о ЕАЭС заложены три условия, которые должны соблюдаться:

• годовой дефицит консолидированного бюджета сектора государственного управления не должен быть выше 3 % ВВП;

• долг сектора государственного управления не должен быть выше 50 % ВВП;

• уровень инфляции (ИПЦ декабрь к декабрю) не должен превышать более чем на 5 п.п. уровень инфляции государства-члена, имеющего наименьший рост цен[165].

Как показал недавний опыт дестабилизации условий взаимной торговли вследствие неожиданной резкой девальвации и последующей сверхвысокой волатильности курса рубля, ключевой целью согласованной валютно-финансовой политики должно стать обеспечение устойчивости соотношений обменных курсов национальных валют. Сегодня все страны союза обладают слабыми неустойчивыми валютами, колебания которых в среднем достигают 15–20 % за год, а максимум наблюдался в России в 2014 году – 72 %. Столь резкая девальвация рубля нанесла существенный урон взаимной торговле партнеров по ЕАЭС, мгновенно лишив их продукцию конкурентоспособности по ценовому фактору[166]. Последовательная и четкая координация национальных политик в валютно-финансовой сфере позволит снизить издержки взаимной торговли, увеличить ее объем, а также будет способствовать наращиванию взаимных инвестиций.

Формирование единых правил валютного регулирования и платежно-расчетных операций, скоординированной монетарной и фискальной политик дает следующие преимущества:

1. интенсификация взаимной торговли за счет снижения транзакционных издержек и волатильности валютных курсов;

2. благотворное влияние на развитие общего финансового и инвестиционного потоков; снижаются издержки и риски взаимных инвестиций, способствуя их росту;

3. уменьшение цены заимствования за счет стабилизации инфляции и процентных ставок, что особенно важно для экономик малых стран ЕАЭС.

Остается открытым вопрос о целесообразности введения единой валюты ЕАЭС, о чем как о долгосрочной перспективе в евразийском интеграционном процессе говорили президенты России и Казахстана. Как показывает опыт ЕС, переход к монетарному союзу предполагает проведение единой долговой политики государств-членов, что, в свою очередь, требует единой налогово-бюджетной политики. Это связано с тем, что обеспечением ведущих мировых валют являются долговые обязательства эмитирующих их государств. Пример ЕС показывает, что без единой системы управления эмиссией и обращением этих обязательств долговая политика отдельных государств может поставить под угрозу финансовую устойчивость всего интеграционного объединения. Вместе с тем доминирующая роль российской экономики в ЕАЭС предопределяет центральное положение рубля на едином финансовом рынке. Он мог бы выполнять функции единой расчетной и резервной валюты при выполнении ряда условий.

Несмотря на четкое понимание необходимости согласования макроэкономических политик государств-членов ЕАЭС, включая их валютно-финансовую составляющую, до сих пор этого не делается. Отсутствие реальных механизмов координации деятельности национальных институтов регулирования серьезно затрудняет эффективную работу наднационального органа ЕАЭС. Последний не может проводить эффективную торговую политику в условиях нестабильности макроэкономических условий функционирования национальных экономик, что создает угрозы устойчивости всего интеграционного объединения. Неудовлетворительное состояние российской экономики и непредсказуемые действия ее регуляторов подрывают доверие партнеров, провоцируют несогласованное использование протекционистских инструментов во взаимной торговле, в том числе изъятий, ограничений и барьеров между государствами-членами.

Так, после резкой и неожиданной для партнеров девальвации рубля и существенного снижения ценовой конкурентоспособности их товаров во взаимной торговле Казахстанской Стороной было предложно ввести меры защиты от импорта из России, а Белоруссией было высказано пожелание оформлять контракты во взаимной торговле в свободно конвертируемой валюте. Подобные предложения несовместимы с базовыми принципами функционирования ЕЭП и обращают вспять интеграционный процесс. Попытки оправдания наднациональным органом этой практики ссылками на общемировую тенденцию роста протекционизма на фоне негативной конъюнктуры еще более усугубляют ситуацию, фактически оправдывая появление дезинтеграционных тенденций.

В качестве основных первоочередных антикризисных кратко– и среднесрочных мер, направленных на преодоление сложившейся негативной экономической ситуации Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) предложила[167]:

• достижение ценовой стабильности;

• активизацию использования национальных валют во взаимных расчетах;

• поддержание сбалансированности бюджетной системы;

• повышение устойчивости банковской системы.

Финансовая стабильность объединения предполагает макроэкономическую устойчивость его национальных сегментов к внешним факторам. Однако отсутствие механизмов взаимной ответственности сторон за поддержание макроэкономической стабильности, включая соотношение обменных курсов национальных валют и согласование стратегий развития, делает эти предложения декларативными. Хотя в документах ЕАЭС[168] среди условий для устойчивого развития и восстановления экономического роста упоминается «поддержание деловой активности», «диверсификация экономики, в том числе с учетом реализации интеграционного потенциала ЕАЭС» и даже «расширение источников финансовых средств и повышение доступности кредитных ресурсов», все это остается благими пожеланиями.

Для направления процесса евразийской интеграции на решение целей экономического развития необходима разработка и принятие Единой стратегии торгово-экономической политики ЕАЭС, а также принятия планов по ее реализации. Это предполагает более интенсивную гармонизацию национальных и союзных политик развития. Необходимо создание системы стратегического планирования развития ЕАЭС, включающей долгосрочные прогнозы, среднесрочные концепции и стратегии торговой, промышленной, сельскохозяйственной, энергетической, транспортной, научно-технической политики, основные направления социально-экономической, денежно-кредитной и налоговой политики, а также межгосударственные программы и планы мероприятий по их реализации.

Сделанные еще более пятилетия назад расчеты по интегрированной модели межотраслевого баланса трех государств-основателей ЕАЭС[169] показывают, что основная часть интеграционного эффекта, оцениваемого до 2030 года в 750 млрд. долл., приходится на реализацию общей стратегии развития, а создание общего рынка товаров, предусмотренное соглашениями, принятыми в рамках ТС, дает лишь треть совокупного интеграционного эффекта.

Однако вплоть до настоящего времени, в отсутствие общей политики развития ЕАЭС, государства-члены самостоятельно определяют приоритеты развития своих национальных экономик. В Белоруссии осуществляется структурная перестройка промышленности в соответствии с Программой развития промышленного комплекса Республики Беларусь на период до 2020 года. В Казахстане реализуется Государственная программа по форсированному индустриально-инновационному развитию, в рамках которой утверждена Концепция индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2015–2019 годы. В Российской Федерации разработаны и утверждены государственные программы, в том числе государственная программа «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», а также ряд программ развития высокотехнологичных секторов экономики (авиастроения, судостроения, электронной и радиоэлектронной промышленности, космического комплекса, медицинской и фармацевтической промышленности).