Имперские истории - Денис Юрин

– Гном, – ответил Пархавиэль, вызвав улыбку на лице наемника на службе у графа.

– Вижу, что не эльф. Кто таков, спрашиваю, и как в лесу оказался?

– Я в карете ехал, а тут стражники налетели…

– А-а-а-а, – протянул наемник и снова опустил голову, – помню. Ты вместе с чудаками был, что в болото поперлись.

– Ты видел их, что с ними?! – выкрикнул взволнованный гном, вызвав гримасу страдания и злости на лице собеседника.

– Да не ори ты так! – прошипел сквозь сжатые зубы воин, которого раздражали громкие звуки. – Живы они, живы пока, но в плену. Сержанта стражников я убил, а без него солдаты убить никого не решатся.

– Так нас же вроде бы отпустили!

– Дурак ты, а еще говорят, что гномы смышленые, – устало, без злости заявил наемник и тихо застонал.

Рана на шее была открытой, каждое неловкое движение доставляло солдату боль и приводило к новой потере крови. Не став дожидаться, пока человек попросит его о помощи, Пархавиэль сорвал с себя рубаху и ловко оторвал рукава: одним гном плотно стянул разрубленную шею, вторым стер грязь с окровавленной щеки юноши. Остатки материи ушли на то, чтобы перевязать раненый бок. Зингершульцо опять пришлось носить куртку на голое тело, но он об этом не жалел. Он помог человеку, а заодно получил хоть какую-то информацию о случившемся, во время перевязки наемник был куда разговорчивее и доброжелательнее.

– Сглупили твои друзья, ох как сглупили, – прошептал наемник, позволяя гному стянуть с него куртку и оказать посильную помощь. – Леса они не знают, вот и попались. Побежали напрямик, вот и попались, им бы немного правее взять, тогда бы из низин вышли!

– Так чего их ловили-то? Нас же вроде того, отпустили.

– Ох, простота непорочная, – сквозь боль и накатившиеся на глаза слезы рассмеялся человек. – Ты вообще откуда такой взялся? Ни законов наших не знаешь, ни об обычаях местных не слышал.

– А ты не язви, рассказывай давай! – Пархавиэлю не понравился снисходительный тон человека, насмехавшегося над ним, вместо того чтобы благодарить за помощь.

– Лес этот и поле, что рядом, в рыцарский лен входят, пожалованы самим Императором графу Карволу, моему хозяину. Было это еще до того, как… а впрочем, это не важно, – осекся юноша, явно знавший некоторые подробности оставшейся в прошлом придворной жизни его господина. – Граф Карвол – единовластный хозяин этих земель, псы герцога и прочее отребье ему не указ. Только он здесь может казнить или миловать, он хозяин, он закон, и никто другой. Когда карета ваша по полю мчалась, ты флажки видел?

– Ну, видел, – кивнул гном.

– Так вот, за этими флажками власть герцога кончается, его слуги должны были вести себя тихо, меч могут обнажить, только получив личное разрешение графа, которое он им, кстати, никогда не даст.

– А это еще почему?

– Не важно, не даст и все тут! А ты бы сам как поступил, если бы в твой дом чужак ввалился и свои порядки устанавливать начал: мебель переставлять, командовать, к жене приставать?

– В морду! – без тени сомнения в голосе ответил Пархавиэль, хотя и знал, что такое семейная жизнь, только понаслышке.

– Вот и граф наш приказал: «…как чужака с оружием, ребята, увидите, сразу в морду!» Да только не помогает это, стража совсем обнаглела.

– Ну а мы-то здесь при чем? – удивился Пархавиэль. – Мы по своим делам ехали, никого не трогали.

– Откуда мне знать, почему они за вами погнались? Видно, перепутали с кем-то, решили отпустить, а тут мы, началась драка. Вы все видели, а значит, рассказать могли.

До Пархавиэля наконец-то дошло, как жестоко посмеялась над ними судьба. Стычки между людьми графа и стражей герцога происходили, видимо, часто, но в Имперский Суд никто из сторон жалоб не подавал, поскольку не было независимых очевидцев. Стражники забрали трупы своих, и на Графских землях их вроде бы не было. Слуг же графа могли поймать и казнить разбойники, которыми якобы кишели на самом деле спокойные леса.

– Вижу, дошло, вот и хорошо, а то язык болтать устал!

Гном как раз затянул последний узел, перевязка была окончена. Наемник решил не терять времени даром и, вытащив из земли меч, стал вытирать с него кровь пучком травы.

– Если друзьям своим помочь хочешь, пойдем со мной. Мне с гномами несколько раз бок о бок воевать приходилось. Вы народец хоть и мелкий, но бойкий да шустрый, пригодишься… – Молодой наемник ослаб, но сердце его было преисполнено жаждой мести, она и придала ему силы.

– Слушай, тебя вроде по головушке не били, а умом тронулся! Ты что, городок штурмом взять хочешь?! Не выйдет, нет у тебя лихого коня, да и сам еле на ногах держишься.

Пархавиэль не верил своим ушам. Слуга графа, представитель власти на этих землях, предлагал ему нарушить закон, напасть на стражу герцога, притом вдвоем, не вызвав подмогу из замка.

– За меня не беспокойся. – Наемник поднялся и, опершись на меч, сделал несколько шагов, проверяя координацию движений и крепость наложенных повязок. – Я хоть крови много и потерял, но остаток взывает к возмездию. «Бой до конца!» – девиз моего господина, а я его верный слуга!

– Был верным, станешь мертвым, как те двое, что пятками в воздухе болтают, – флегматично заметил гном, слышавший уже много напыщенных речей и пустых бахвальств.

– Те двое?! – Молодой человек изменился в лице, в глазах появился безумный блеск. – Мерзавцы осмелились не только ворваться в чужие владения, но и издеваться над трупами графских слуг?!

Огонь ненависти закипел в груди наемника, теперь его безудержный пыл было не остановить.

– Шел бы ты в замок, парень, – посоветовал гном, почувствовав, что раненный, но не сломленный духом боец преисполнился глупыми намерениями.

– Послушай меня, гном, я решения своего не изменю, но если мы пойдем вдвоем и прямо сейчас, то сможем отбить твоих друзей. Боюсь, к утру их уже не будет в живых! – Гнев, обуявший наемника, внезапно утих, его слова были рассудительными и взвешенными, что так нетипично для его юных лет.

– Надо же, какая забота о совершенно чужих людях, —усмехнулся Пархавиэль, не веривший в бескорыстность людских поступков, но замолчал под суровым взглядом карих глаз.

– Судьба твоих друзей меня не волнует, но я хочу сам расквитаться с врагами, сам, собственной рукой вонзить клинок в горло каждого мерзавца и смотреть, как их покидает жизнь.

– Но наши шансы… – пытался возразить гном.

– Шансы у нас есть. Поверь, я знаю, что говорю! Гному ничего не оставалось, как усесться на пень и сказать: «Излагай!»

– Ввязавшись в драку, мы не рассчитали своих сил. Это моя вина, мой просчет, и только мой, – начал рассказ с откровенного признания наемник, усевшись рядом с гномом и откинув прядь мокрых волос со лба. – Хоть мы и проиграли, но в живых осталось всего пять-шесть стражников. Скажи, они забрали трупы?!

– Своих, да, – кивнул Пархавиэль. Ему не хотелось быть многословным, настала пора слушать, а не болтать.

– Тем более им далеко не уйти. Пока ловили по лесу беглецов, пока грузили тела, уже стемнело. Они знали, что в замке заметят пропажу патруля и вышлют поисковые отряды. Ехать по открытому полю, да еще в темноте, слишком рискованно. Они решили найти укромный уголок и переждать там день, может, два, пока суматоха не уляжется.

– Так что же теперь, весь лес обшаривать прикажешь?

– Нет, не надо. В лес они как раз и не сунутся, слишком плохо его знают. Гиблых мест в чаще полно: болота да зверюги дикие водятся, которых в жизни никто не видел. Поговаривают даже, что нечисть в глубинке обитает, нет, туда они побоятся пойти, а вот в старую штольню, что в милях трех отсюда, наведаться могут. Местечко там глухое: с одной стороны лес, с другой – гора и равнина, которая хорошо просматривается. Спрятаться есть где, я уверен, они туда подались.

– А если нет? – Пархавиэль вдруг заразился от юноши энтузиазмом и верой в победу. Вопрос участия в афере был уже решен, оставалось лишь уточнить детали.

– Они там, другого укрытия поблизости нет. А в лес городская стража не сунется. – Наемник почему-то выделил интонацией не «городская», а «стража». Видимо, служителей порядка он презирал больше, чем чопорных горожан.

– Ну что ж, пошли. – Пархавиэль встал и протянул компаньону руку, чтобы помочь подняться.

Наемник улыбнулся, встал на ноги сам и только после этого протянул гному для пожатия свою ладонь. «Не только отважный, но и гордый. И как только среди людей живет? Наверняка тяжко бедолаге приходится», – подумал гном, с радостью отвечая на крепкое, дружеское рукопожатие.

Найти кабинет полковника оказалось не так-то и просто. Поиски увенчались бы успехом гораздо быстрее, если Намбиниэль разделил бы отряд. Но подобная глупость могла стоить слишком дорого, неизвестно, какие опасности ожидали их среди погруженных во мрак стен. Они долго проблуждали по комнате для приема гостей, походившей скорее на тронный зал маленького королька, чем на приемную провинциального чиновника, забрели под высокие своды библиотеки, прокрались на цыпочках мимо опочивальни полковника, не решившись прервать старческий сон, прежде чем закончат дело, побывали на кухне, в чулане, в пустовавших комнатах прислуги и наконец-то нашли искомую дверь кабинета, как ни странно, слегка приоткрытую и не охраняемую даже престарелым лакеем.