Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

– Прости, – прошептал Мел.

Лисса потрепала его по голове и легко спрыгнула со ствола. Её серебристое платье мерцало в полутьме, и сама она была похожа на духа из людских суеверий, только что покинувшего родную непролазную чащу. Лисса погладила мох и легла на траву, не боясь ни росы, ни холодной земли.

– Я слышу её совсем по-другому, – тихо произнесла Лисса, поглаживая травинки.

– Кого? – устало спросил Мел.

– Нашу землю. Она… будто рада мне.

Мел не стал отвечать. Мыслями он был далеко отсюда: в родном замке, в котором сейчас оставались враги.

Отцовские перстни никогда не были простыми украшениями, хотя смотрелись по-щегольски. В каждом перстне – точнее, в камне, венчавшем его, – таилась душа сильного человеческого колдуна. Это придумал не Вольфзунд, и даже не Эллекен: перстни долгие десятки столетий принадлежали Владыкам, укрепляя и питая их силу, и теперь Эллекен дерзнул вернуть себе перстни, чтобы обрести их могущество. Что ж, это был неплохой план. Но он провалился. «Моими стараниями. Нравится тебе, дедуля?»

Мел ядовито улыбнулся, хохотнул и одновременно нервно всхлипнул. Мягкие руки Лиссы, чуть влажные от земли и мха, обвили его за плечи и прижали к себе. Мел втянул воздух сквозь сжатые зубы и позволил себе заплакать от злости и обиды, нисколько не стыдясь. Он знал: Лисса его поймёт.

Часть 2

Глава 1,

в которой не рады гостям

– А у меня ведь завтра день рождения, – неожиданно для себя бросила Алида.

Они шли через тёмную чащу, под ногами влажно переминалась рыхлая земля, укрытая хвойным опадом, а листья редких берёз золотились в еловых лапах, как рассыпанные монеты.

– В самом деле? – без энтузиазма переспросил Рич и охнул. Еловая ветка саданула ему по щеке.

– Не волнуйся. Я не жду подарков и поздравлений. Не знаю, зачем я это сказала. Просто вдруг вспомнилось.

После вчерашнего кошмара она смогла крепко заснуть, а проснувшись, обнаружила, что Ричмольд перестелил постель поближе к ней. Алиде стало одновременно приятно и стыдно. С ней явно происходило что-то не то: приступы разрушительной ярости, иногда – способность видеть себя со стороны, теперь ещё и странные сны… она искренне надеялась, что кошмары окажутся простой случайностью и больше никогда не повторятся. Ей было стыдно перед Ричем за то, что он вынужден носиться с ней, как с маленькой девочкой. Но, с другой стороны, воспоминания о его крепких объятиях и глубоком шёпоте у самого уха вызывали у неё смутный, но приятный трепет в груди. Алида посмотрела на Ричмольда: он шёл впереди, поддерживая ветки, чтобы они не били её по лицу. Алида потрясла головой и решительно двинулась вперёд сквозь подлесок.

Они не стали злоупотреблять гостеприимством Илиса и двинулись в путь сразу после лёгкого завтрака. Алида заметила, что и родители, и сестра Илиса, и некоторые другие местные жители, которых им удалось повстречать, покидая деревушку, говорили и двигались чуть медленнее, чем другие люди. Алиду насторожила эта особенность: что, если поблизости – магические источники, повлиявшие на местных?

– Да уж, тут подарков не найдёшь. Но никто не мешает придумать оригинальное поздравление. Спасибо, что сказала. Сколько тебе исполняется, шестнадцать?

– Уже семнадцать. Если бы я по-прежнему жила в деревне, мне бы уже вовсю подыскивали жениха.

– Никогда не понимал этой спешки, – пожал плечами Рич. – Мне зимой исполнится девятнадцать, но Герт никогда даже не намекал на то, что мне неплохо бы обзавестись семьёй. Думаю, каждый должен сам решать, когда и с кем он…

– Потому что Герт сам не удосужился найти жену, – перебила Алида.

Рич обернулся на неё. Синие глаза блеснули недоумением.

– А ведь ты права. Удивительно, почему-то раньше я не думал об этом в таком ключе… Герт ведь и правда… ну…

Рич махнул рукой, не сумев связать слова, и, ссутулившись, пошёл дальше. Алида хмыкнула.

– Я уже говорил, что много лет назад у него была невеста, – справившись со смущением, проговорил Рич. – Ему тогда было лет девятнадцать-двадцать. Она не смогла смириться с тем, что его сердце занято звёздами, и ушла к другому. Наверное, её можно понять: не каждая девушка готова жить с мужчиной… со странностями.

– Если только у этой девушки нет своих, не менее странных странностей, – заключила Алида.

Ричмольд рассмеялся.

– Пожалуй, да, в твоих словах есть здравое зерно. Но, так или иначе, Герту не повезло, а больше он вроде бы и не пытался наладить отношения с женщинами. То ли по-прежнему любил свою бывшую невесту, то ли посчитал, что звёзды действительно больше достойны внимания. А потом у него появился я. Практически сын.

Пахло прелой листвой, поздними грибами, сырой землёй и мхом – так, как может пахнуть только в древнем и могучем лесу. Лес был похож на старика: длинные мшистые бороды свисали с разлапистых веток, стволы и корни кривились, как мозолистые пальцы, а седеющие кроны постанывали на зябком ветру. Всё тут казалось дряхлым, хрупким, истлевшим: и переросшие, пластинчатые шапки розовых мухоморов, и сгнившие изнутри и замшелые с боков поваленные стволы, и поникшие, будто уставшие кустики черники.

С печальным глухим стуком падали жёлуди, то тут, то там таинственно похрустывали сухие ветки, а если поднять голову, в переплетениях еловых и дубовых лап можно было разглядеть спящих сов, похожих на огромные шишки. Несколько раз Алиде казалось, что где-то в глубине чащи, между чёрными древесными стволами пляшут невысокие серебряные сгустки, похожие то на огоньки, то на облака. Она специально ничего не говорила Ричмольду о них, да и сама старалась скорее отвести взгляд. Мысль о том, что где-то поблизости могут находиться магические источники, пугала.

Лес будто дремал, то забываясь неровным сном, то встряхиваясь и ворочаясь, шурша жухлой листвой. Иногда Алиде казалось, что лес принимается петь: то низко и гулко, ворчливо похрипывая, то чисто и звонко, едва слышно, как дребезжащий ручеёк.

– Здесь очень странно, – заметил Рич.

– Да уж. Ты невероятно наблюдателен. Но было бы удивительно, если бы в Птичьих Землях не происходило ничего необычного… Кстати, что твои звёзды? Поют тебе?

– Поют, – немного замявшись, ответил Ричмольд. – Это ещё страннее, чем весь этот лес. Такого не должно быть, ты понимаешь? Это противоестественно. Но ещё более необычно то, что мне нравится