Сплетение судеб - Татьяна Белая

— Может и так, — ответила та. — В молодости вот как-то не осознаешь этого счастья материнства. Да, если учесть еще при каких обстоятельствах я забеременела в первый раз. Сейчас совсем другое дело. Теперь у меня совершенно другой виток жизни начался.

— Мирку-то своего вспоминаешь? — поинтересовалась Настя. — Как у него там дела в Лондоне?

— Вспоминаю, но как что-то очень далекое и не реальное. Я не только его вспоминаю, он мне даже снится, — вздохнула Ольга.

— А как он тебе снится? Вы о чем-нибудь разговариваете? Что-то делаете?

— Да по-разному бывает, — ответила Ольга. — Иногда на улице, иногда даже в классе на уроке, иногда я вроде его вижу, а он меня нет. А однажды, совсем недавно, вообще кошмар приснился, — с горькой усмешкой произнесла она. — Мне приснилось, что мы занимаемся с ним любовью в нашей с мужем спальне. И я так явственно его ощущала, так явно Мирку видела и слышала, что даже оргазм испытала и от этого проснулась. Видимо я стонала во сне, и Валера тоже проснулся. Стал меня успокаивать, решив, что мне какой-то кошмар привиделся. Если бы он только знал, что снится его блудливой жене, не побежал бы за успокоительными капельками.

— Ну, дела, — покачала головой Анастасия. — Все-таки любишь ты Мирика, вот и мучаешься.

— Господи, когда хоть я освобожусь от этого наваждения? Как я еще не забеременела от Мирки? Сама от себя никогда такого не ожидала, что смогу голову потерять в мои-то годы. Да еще от сына Крылатова. Я тебе признаюсь, что и родить решилась, чтобы избавиться от воспоминаний о нем. Все-таки Валера, это нечто надежное, стабильное и проверенное временем. Янка говорила, что Милорадов должен скоро в Питере быть. Но, честно говоря, встречаться с ним мне бы не хотелось. Боюсь его увидеть. Потому, что когда я этого мальчишку вижу, то совершенно теряю власть над собой. Ладно, хватит обо мне, — махнула она рукой. — Ты лучше о себе расскажи. Как в твоей семье дела идут?

— Ну, как, — весело ответила подруга, — замечательно, можно сказать, идут дела. Сашка мой ничего понять не может, с чего это его жена такая счастливая. Наряжаюсь, костюмы меняю, прически. Похудела, мне все говорят.

— Да, я тоже это заметила, — подтвердила Ольга. — Кстати, я обратила внимание, что у вас с Юрой особо разницы в возрасте не видно. Ты тоже помолодела.

— Молодые гормоны на женщину положительно действуют, — рассмеялась Анастасия. — Мне, знаешь, что Юрка толи в шутку, толи всерьез предложил? А давай, говорит, мы поженимся. С тобой и поговорить о чем угодно можно, и в любом обществе показаться не стыдно, и в постели мне с тобой хорошо.

— А ты что?

— Я ответила, что пусть все остается так, как есть. Сколько времени нам будет вместе хорошо, столько и будет. Не стоит осложнять свою жизнь лишними хлопотами. А Сашка пусть теперь свою тыковку от недоумения почешет. Пусть позлится сам на себя. Увидит, что и без его внимания мне может быть хорошо и радостно жить. Уж на что он у меня по жизни скупердяй, а теперь стал сам то одно предлагать мне подарить, то другое. А я говорю, вроде, хочешь, покупай, не хочешь, нет. Ничего у него не прошу, а самое главное, никаким его подаркам особо и не радуюсь. Это его безумно бесит, — ответила женщина.

— Ты же знаешь, у меня не один источник дохода. Дела, не без некоторой помощи Юры, идут вполне благополучно. Я Сашке, ни о каких своих сделках не рассказываю, и он понятия не имеет, сколько денег жена зарабатывает. Вот он и злится. Александр же всю жизнь внушал и мне, и детям, что все благополучие нашей семьи держится только на нем.

— Настя, знаешь, что меня удивляет, — сказала Ольга, — в твоем окружении есть люди совершенно разного возраста. От восемнадцати до более, чем шестидесяти лет. И со всеми ты находишь общий язык, все к тебе идут "душой согреться". Вот есть в тебе совершенно не понятная притягательность.

— Понимаешь, Оля, если я чувствую, что в состоянии кому-либо помочь в решении его проблем, то не отказываю себе в таком удовольствии. Так как сама по себе испытываю огромное моральное удовлетворение от добрых дел. Хотя, и обманывали меня, и пользовались этим тоже не мало людей. Только пусть это остается на их совести.

— Я очень рада за тебя, — с доброй улыбкой произнесла подруга. — У нас с Валерой, вроде, все отлично сейчас. Мне бы еще от Милорадова полностью мозги очистить, я чувствовала бы себя совсем счастливой. Янка только немного меня беспокоит.

— Что случилось? — удивилась Настя.

— Мне кажется, что у нее появилась какая-то симпатия в Питере. Вроде с Володей у них все хорошо, но кто-то Яне стал частенько названивать. И разговаривает она с ним по мобильному телефону или в своей комнате тихонько, или даже в ванной иногда, чтобы не слышали, о чем они говорят.

— Оленька, да не бери ты в голову, дело молодое, сами между собой разберутся. Ты встрянешь, потом виноватой останешься, — наставительно произнесла Настя. — По своим детям знаю.

Женщины еще довольно долго сидели на лавочке. Обсудили некоторые проблемы по работе. Артемка вдруг что-то стал морщиться и хныкать, и Ольга отвлеклась к сыну. А в это время Анастасия легонько толкнула ее за плечо.

— Оля, — прошептала она той на ухо, — посмотри вперед.

Ольга подняла голову и увидела, что по аллее идет Мирочка. Видимо, он заметил их издалека и приветливо улыбался.

— Дурного человека вспомнить нельзя, — со вздохом, тихо произнесла она.

Парень подошел к ним, поздоровался и присел рядом. Анастасия почти сразу засобиралась по делам, распрощалась и ушла. Оставшись одни, женщина с юношей некоторое время молчали.

— Как сына назвала? — наконец не выдержал Мирик.

— Темка его зовут, — ответила Ольга, — Артем Валерьевич.

— Красивый мальчик, кареглазый, темненький, — сказал парень, наклоняясь к коляске и внимательно всматриваясь в личико младенца.

— Да, красивый, — согласилась мать, — а кареглазый в папу своего.

— Мне, когда Янка сказала, что у нее братик намечается, я в глубине души лелеял надежду, что это мой сын.

— Мирик, я похожа на сумасшедшую? — возмутилась женщина. — И вообще, я была бы тебе очень признательна, если бы ты не беспокоил меня.

— Оленька, да не буду, не переживай, — ответил тот, не в силах оторвать взгляда от коляски. — Я знаю, что мальчик не мой, но позволь мне его на руках подержать.

— Зачем? — удивленно спросила Ольга. — Вот появится свой ребенок, надержишься еще.

— Оля, — с мольбой сказал юноша, — ну не надо так нервничать. Я тебе клянусь, что не буду искать встречи с тобой. Но один раз поговорить можно. Что ты так агрессивно ко мне настроена.