Призраки истории - Сергей Баймухаметов

Кузьма Минин был первый в истории страны человек, который поднял НАРОД НА ЗАЩИТУ ГОСУДАРСТВА.

А нижегородское ополчение было первым случаем в истории, когда НАРОД САМ ПОШЕЛ ЗАЩИЩАТЬ ГОСУДАРСТВО.

Вот в чем феномен Кузьмы Минина и нижегородского народа.

В заключение — вернусь к современности. Начну с того, что власти ввели новый праздник — День единения. Празднуется он 4 ноября и приурочен якобы к изгнанию поляков из Кремля в Смутное время. Что вызвало в Польше большое недоумение. Там расценили это как введение специального антипольского праздника. И нельзя их опровергнуть. Потому что на самом деле никакой «польской оккупации», «польской интервенции» и тому подобного не было, как читатель уже убедился из этого очерка. Поляки нас не завоевывали, и «захвата Кремля», как сказал президент Путин, не было. Русские бояре выбрали русским царем польского королевича Владислава. Естественно, вместе с ним приехала в Москву его польская свита и его польская гвардия. В общем, «польской интервенции» не было. Хотя народ был настроен резко против поляков, за православную веру и т. д. Но еще больше народ был настроен против своих — русских бояр, которые и ввергли страну в Смуту. В общем, «4 ноября — день народного единства против бояр в Кремле». Именно под таким ехидным названием вышла моя статья в «Новой газете» в ноябре 2005 года.

Наконец, 4 ноября никак не получается просто по датам. 4 ноября ополчение вошло в Китай-город и подступило к Кремлю. А поляков и бояр-предателей изгнали из Кремля таки 7 ноября!

А вот в этом — в 7 ноября! — и вся суть! Почему власти отменили 7 ноября как официальный праздник? Что они к нему привязались, в самом деле? Тем более что официально он считался Днем согласия и примирения. И потому к шествиям пенсионеров с красными флагами вполне могли бы присоединяться функционеры правящей партии «Единая Россия» со своими знаменами.

Да и какое он имеет значение сегодня? Уже для 30-летних, а тем более для молодежи «Великий Октябрь» становится экзотическим символом далекой, а самое главное — абсолютно несущественной для них заварушки. Пройдет еще 10–15 лет — и подрастающая поросль будет говорить о нем (уже говорит!) как о «разборках», в которых какой-то Ленин или Сталин (шут знает, кто это?) «замочили» не то Гитлера, не то Ивана Грозного.

И пусть кое-кто кое-где выходит на демонстрации с плакатами: «Буржуев — на нары!», «Буржуям — эшафот!», — в общем и целом ничего страшного, все само собой развеется, потеряет со временем остроту. Например, празднуют же французы день взятия Бастилии?

Но только не у нас! Власть упорно и упрямо стирает 7 ноября из календаря и памяти народной.

Чтобы хоть как-то сгладить упразднение 7 ноября, власть совершила еще одну глупость — провела парад в честь парада советских войск на Красной площади 7 ноября 1941 года в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Не я сочинял такую словесную конструкцию, и не я виноват, что сразу вспоминаются Ильф и Петров: «Площадь имени проклятия убийцам Карла Либкнехта и Розы Люксембург».

Почему же нынешняя власть, вполне державно-авторитарная, так не любит 7 ноября? Радикал-демократы, ярые антикоммунисты(!) перестроечных времен — и те были гораздо терпимее.

Сразу не ответишь. Подозреваю здесь темные закоулки души.

Среди нас есть люди, которые происходят из знатных родов и состоятельных сословий прежней, дореволюционной России. Для них 25 октября (7 ноября) — особый день. Он означает физическое истребление их многих родственников. Кровавую баню, которую устроили им большевики. И лагерную пыль, в которую стерли тех, кого не убили сразу. А также полное уничтожение всех их родовых и сословных состояний и привилегий. Так что у нынешних потомков должен быть свой счет к этому дню.

Однако ж его нет! Потому что они — дети страны 7 ноября Как все мы, нынешние взрослые. Они относились и относятся к этой дате по-разному, но в любом случае — не как чужие, а как дети страны 7 ноября. Насколько я знаю, в большинстве своем как раз они-то вполне лояльны и терпимы, согласны считать его днем согласия и примирения. По простой причине: это наша история, наша жизнь, был такой трагический и в чем-то закономерный день в истории нашей страны.

А вот некоторые потомки революционных классов — прямо противоположны!

Вся нынешняя власть — деловая и политическая верхушка — внуки-правнуки рабочих и крестьян. (Например, родители президента — из крестьян Тверской губернии.) Как в советские времена писали — «выходцы из народа». Герой Василия Шукшина говорил: «Какой некролог ни прочитаешь — «выходец…». Почему же они, потомки и наследники простолюдинов, изничтожают свой пролетарско-крестьянский праздник?!

У меня только одно предположение. Потому что они не чувствуют себя наследниками рабочих и крестьян. Они чувствуют себя новыми буржуями, против которых и направлен праздник. И, что особенно неприятно, не наследственными и потому спокойными буржуями, а людьми, которые стали ими случайно, в ходе Большого Хапка последнего Смутного времени. И теперь 7 ноября для них — как шило в одном месте. Все время колет. Или как будто шапка горит… Им говорят: «Да бросьте вы, не придумывайте себе, никому он уже не нужен, никому дела нет…» Но новые буржуи дергаются. И на пустом месте разводят трагедь ля комедь. В общегосударственном масштабе.

Чистый фрейдизм, честное пионерское (комсомольцем и членом КПСС не был, в отличие от них).

Из этого следует грустный вывод. Нынешняя власть руководствуется не разумом, а комплексами и страхами. Ничего хорошего из этого никогда не получалось.

И еще. В семидесятые годы прошлого века в провинциальном городе Петропавловске мой старший друг, товарищ и учитель Леонид Витальевич Иванов говорил мне: «Я уважаю грамотных людей. Уважаю совсем неграмотных. Но больше всего на свете боюсь полуграмотных. Все наши беды от них, от полуграмотных».

Глава 19

Неистовый Авраамий

Смутное время на Руси выдвинуло ярких, необычных людей.

Бояре из древних родов, не уступающие царю в знатности, авантюристы, народные вожди, они же часто боярско-княжеские наемники, они же часто бандиты, беспринципные князья, идейно несгибаемые купцы, неистовые проповедники, самовластно-державные патриархи…

Такими были Шуйские, Мстиславские, Лжедмитрий, Иван Болотников, Иван Заруцкий, атаман Баловень, Дмитрий Трубецкой, Кузьма Минин, патриарх Гермоген, патриарх Филарет…

И в одном ряду с ними — Авраамий Палицын. Имя, совершенно неизвестное нынешним россиянам. А ведь он был соратником правителей Руси — Дмитрия Трубецкого, Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина. Если верить ему, мирил их и рассуживал. А то и одергивал, выручал на поле боя, если опять же верить ему. Книгой Палицына зачитывались наши предки в XVIII веке!

Воевода-заговорщик, дважды изгнанник, монах, келарь, предатель, народный трибун, плагиатор, самохвал. Участник, свидетель, писатель… Себя он изобразил как «святого старца».

И все это — один человек.

Воевода-заговорщик

Русские дворяне Палицыны ведут свой род от литовского воеводы Ивана Микулаевича, который в 1373 году «выехал из Литвы на Русь», то есть ушел от литовских великих князей и поступил на службу к русским князьям. Прозвище у него было примечательное — Палица. Не каждого так назовут. Неизвестно, отличался ли его потомок Аверкий Палицын физической силой, но характером — точно.

Родился Аверкий в селе Протасове, близ Ростова. Год рождения неизвестен. В восьмидесятых годах XVI века он уже был воеводой на Коле. Значит, родился примерно в 1555–1560 годах. В 1588 году лишен имущества, отправлен на Соловки и насильственно пострижен в монахи под именем Авраамия.

Причина опалы неизвестна. Скорее всего, принимал участие в заговоре Шуйских против царя Федора Иоанновича. Борис Годунов, взойдя на трон, вернул Палицына из ссылки. Но признательности и благодарности от него не получил. Наоборот. Поскольку Годунов при царе Федоре был правителем, то Аверкий именно его считал причиной своих бед и при случае жестоко отомстил…

Его участие в заговоре Шуйских подтверждается тем, что со вступлением на царский трон Василия Шуйского началось и возвышение Авраамия. Он был назначен келарем Троице-Сергиева монастыря. Келарь — по-нашему завхоз. Применительно к такому огромному хозяйству — главный завхоз. Это с одной стороны. А с другой стороны — дворянин, воевода, человек решительного характера на такой должности стал значительным лицом. По сути — военный комендант мощнейшей крепости на пути к Москве. Впоследствии Смоленск пал под ударами поляков, а Лавра выдержала четыре месяца осады и выстояла! Царь Василий приблизил Авраамия к себе, во всем советовался, и Авраамий, как мог, помогал ему. Например, вывез из Троице-Сергиева монастыря в Москву большие запасы зерна, когда в Москве стало плохо с хлебом.