Сбой реальности. Книга 6 - Михаил Юрьевич Попов

то, что я еще способен сражаться. Хоть с кем-нибудь. Глупый, самонадеянный Майкл. Истощенный, истерзанный и беспомощный. Ярость угасает. Я не смог спасти Леона, не смог спасти себя. Вот мне и конец.

Не хочу так помирать… Мысли рвались, но не желали обрамляться в слова. Каждая клеточка моего тела вопила. Ублюдки! Они поплатятся, ответят за все!

Я сделал слабый взмах кинжалами у себя возле груди, пытаясь что-то предпринять, перерубить лапу и выбраться. Но силы ушли. Удар был настолько слаб, что даже вихрь не сформировался. Все мои предвидения будущего бесполезны, ведь глаз на затылке у меня нет. Я видел только Марка, который надвигался на меня, с ехидной ухмылкой, будто вкушая мое поражение.

И тут… треск из наушника, который выпадает из уха, но до меня колоколом, набатом доносится четкий, очень эмоциональный голос Мэй.

— Он здесь, Майкл, к тебе пришли на помощь!

Я почувствовал взгляд. Не свой, не Йозефа или Марка. И даже не того дракона.

И следующим фрагментом, запечатленным в памяти, стало падение на голову Марка огромной металлической балки, которой был вооружен Илья.

Глава 18

Я хорошо все видел, несмотря на свое состояние. Видел, как Марк сделал шаг ближе, играя пальцами с метательным клинком. Его ухмылка была спокойной, даже ленивой, будто все предрешено.

— Хорошая работа, парень. — Сказал он, скаля зубы.

Йозеф держал меня, пробитого насквозь, и ждал какой-то команды? Может быть, они еще не до конца решили, что со мной делать? Допускаю, что могут и пленить, как Леона, и затем использовать как расходник для создания нового топа. Ничто нельзя исключать.

Дыхание рвалось хрипом, ответить я ничего не мог.

Но дальше произошло то, что в кинематографе называют «явлением героя».

Воздух разрезал металлический свист и яростный вопль. Удар — такой мощный, что пол под ногами дрогнул. Как ядерная бомба на Марка сверху обрушилось что-то массивное, тяжелое, со скоростью ракеты, выпущенной на другую планету. Я не сразу понял, что именно произошло. Только хруст, и всюду разбросанное малиновое варенье.

Марк ничего не успел. Ни обернуться, ни ойкнуть. Его лицо в последний миг застыло в недоуменной гримассе, глаза расширились, и в следующее мгновение тяжелая металлическая балка проломила ему через от основания до жопы. Тело распалось, рефлекторно дернулось и перестало быть похожим на человека.

Мгновением ранее, он контролировал ход схватки. Насмехался, вел игру, вынуждал меня подыгрывать. Теперь — бесполезный труп. Без шанса на последний ход, без возможности красиво выйти из партии. Просто мгновенная смерть, так прозаично. Удар, который он даже не увидел. Если и есть какой-то загробный мир, думаю, сейчас он сильно корит себя за то, что не учел всего.

Как и я.

Вместе посмеемся над тупостью ситуации, в которую мы оба угодили, не предугадав событий.

Я замер, забыв о собственной боли, о когтистой лапе Йозефа, торчащей из моей груди на двадцать добрых сантиметров.

На фоне обрушенных перекрытий и сизого дыма стоял силуэт. Тяжелое дыхание, обломок металлической конструкции в руках. Илья. Его огромные руки обхватывали железную балку, как будто это был просто шест или что-то похожее, но никак не многопудовый кусок арматуры, который он либо вырвал из здания либо просто прихватил по пути валяющийся.

Он приземлился сверху, замер, чуть согнув ноги, глаза пылали яростью. Он был готов тотчас сорваться и нанести еще один удар. Но не учел того, в каком незавидном положении оказался я. Оттого и бегали его глаза, в поисках изящного решения. Надо бы как-то помочь своему другу.

— А ну свали от него, тварь! — Рявкнул здоровяк в сторону Йозефа, но тот, похоже, все еще находился в прострации после того, как его начальник так бездарно сдох, оттого и не отвечал.

Шок пробрал и меня. Все произошло так быстро, что мозг отказывался принимать реальность. Марк мертв? Так просто? Человек, который дергал ниточки и умело держал под контролем этого обмылка позади меня? Невольно задумавшись, я всегда ждал от лидера отряда топов Триады какой-то сложной партии, скрытых ходов. Я был готов убить его собственными руками. Но вот — Илья, балбес, не слушающий приказы, сейчас сейчас прекратил его игру. Спасая мой многострадальный зад.

Боль вернулась. Кровь быстро текла вниз по броне, поле зрения залито алыми сполохами системы, предупреждающей о том, что я вот-вот погибну. Строка негативных эффектов наслаивается друг на друга, дрожит от низкого уровня аркданса, разобрать текст не представляется возможным. Да мне, впрочем, и не надо, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что состояние мое незавидно.

Илья, не добившись своим выкриком ничего, сейчас не мог оторвать взгляда от развернувшейся сцены. Он силился придумать безопасный способ, но не мог.

— Ты… — Выдавил я хрипом и толчками крови.

Я хотел добавить что-то угрожающее или оскорбительное, но слова застряли. да и толку от них. Надо быстрее соображать, и воспользоваться тем, что Илья оказался слишком своенравным. Хотя, звучит в голове и ужасно, но «воспользоваться» я понимаю не с негативным окрасом, а просто размышляю над ситуацией. Как выйти из нее с наименьшими потерями.

Йозеф вдруг зарычал, зашевелил лапой, торчащей из моего солнечного сплетения, попытался ее вырвать. Я ухватился за его чешуйчатое запястье своими руками так сильно, как смог. Силы хватило. Все же, моя характеристика наверняка выше, чем у него.

— Какой же ты… слабак… — Прошипел Йозеф мне на ухо. — Появление твоего дружка ничего не решает… Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю.

Я попытался вдохнуть, но легкие будто залиты свинцом. Голова кружилась, почва ускользала из-под ног, а зрение двоилось. Где-то на границе сознания маячила простая мысль: сейчас все закончится. Еще мгновение — и я просто отпущу его, и все.

Но вместе с этим, во мне проснулась злость. Не на Йозефа, не на Марка. На самого себя. На то, что допустил это. Что оказался в положении жертвы, просто из-за собственного скудоумия и упертости. Твою ж мать…

— Хра! — Сорвалось у меня с губ, гулко и громогласно.

Я впился пальцами в чешуйчатую лапу, торчащую из груди. Сжал что было мочи. Горячая кровь заливала ладони, я пробил его кожу и плоть, вцепившись изо всех сил. Тело рвалось от боли, но и ему не нравилось — каждая секунда, и его рука в моих сжимается, словно в тисках.

— Сука… думаешь, я дам тебе… — Хрип рвался из моего горла. — … убить меня