Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала - Генри Олди

— Верно, — согласилась женщина. — Во времена моей прапрабабки башня звалась Горелой.

Тенна невесело улыбнулся и промолчал. Взглянув на него, замолчала и женщина, и склонила голову, рассматривая медальон.

Тенна смотрел на нее. Ночью, когда он смотрел на нее глазами человека, женщина напомнила ему утраченную возлюбленную. Ту, которой нет и не может быть в этом мире. Утраченную навек. Теперь, при свете солнца и истинным зрением, Тенна видел, что общего между ними мало. Может быть, несколько жестов. Манера, прежде чем задать вопрос, бросить быстрый взгляд исподлобья. Вот как сейчас.

— Откуда ты, милорд?

Наивная дикарка. Способная. Любопытная. Но — дикарка. Женщина, рожденная в мире, где умение управлять природными силами называют проклятием ведьм. Что она способна понять из того, что он может ответить?

— Я пришел из предыдущего мира. Большего, чем этот.

В ее глазах зажглись искры.

— Большего? Ночью, когда небо черное, на нем, кроме луны, видно с десяток слабых огней. Я знала одного старика, он называл огни — звездами и говорил, что это огромные миры… Он был безумен, но умел читать и унаследовал от отца древние книги. Он говорил правду?

— Нет, — резко сказал Тенна. — Звезды вашего мира — это мертвые светляки, раздавленные на небесной тверди. Позади неба ничего нет. И мира, из которого пришел я, тоже больше нет.

Женщина заплакала.

Тот, кто таился в руинах, стал нашептывать молитву. «Убереги меня, всемилостивый господь наш Ортана, — молился он. — Видишь — ныне верую в Тебя всей душой…»

Мужчина протянул руку и смахнул слезинки со щек женщины. Женщина придвинулась поближе, положила голову на исцарапанное плечо мужчины и заглянула ему в лицо.

— Ответь на последний вопрос, милорд Тенна, — попросила она. — Какое имя ты дашь мне?

— Нарекаю тебя Ихаллой, — тихо произнес мужчина.

Третий, который подслушивал, упустил его слова, ибо в эту минуту протяжно заревел соскучившийся без еды осел.

Ничего не растет возле Проклятой башни. И не заходит туда ни зверь, ни человек. Рассказывают, правда, что каждое седьмое полнолуние навещает Башню ростовщик Каби, обернувшись летучей гадюкой. И будто бы если ждать долго и смотреть внимательно, можно увидеть, как мелькнет на фоне полной луны крылатая змея. А за ней облачком черной мошкары потянутся пропащие души, купленные Каби-Кровососом для своего господина, Бессмертного врага рода человеческого.

Как человек просвещенный, я всегда был уверен, что подобные россказни суть пустая болтовня и бабьи сказки. Но события сегодняшнего утра мою уверенность сильно повредили.

Когда боль в спине привела меня в чувство, я обнаружил, что лежу скрюченный на холодном полу, а в голове у меня царит полная неразбериха. Все перепуталось, все смешалось. И если я еще кое-как разобрался, где у меня руки, а где ноги, что позволило мне встать, то отделить одни мысли от других мне было не под силу.

Дверь в комнату Каби-Габи оказалась заперта изнутри. Не постыжусь признаться, что я некоторое время жалобно скребся в нее и еще жалобнее взывал к хозяину. Надо же было узнать, что мне… то есть жив ли он по крайней мере. Как выяснилось, жив. Хотя не слишком этой жизнью доволен.

В общем, когда я уже слегка охрип, хозяин наконец открыл дверь и велел мне пойти по достопамятному адресу. Так прямо и велел: поди-ка ты к Бессмертному на!.. И дверь захлопнул.

Я пребывал в столь прискорбной растерянности мыслей, государи мои, что обрадовался даже такому указанию. Для начала я просто пошел по коридору, а уже на ходу задумался. И с каждым шагом мой разум все яснее постигал величие предначертанной мне судьбой задачи. Теперь я больше не сомневался, что ужасный посетитель был злым демоном, слугой потусторонних сил. Но зачем он приходил к Каби? Зачем вообще явился в мир?

Судьба не напрасно сделала меня свидетелем его появления. Я понял, что должен последовать за ним, должен своими глазами увидеть… Я не знал, что именно мне предстояло увидеть, но сердце мое встрепенулось и сладко заныло от восторга, когда я подумал о том, какими словами я опишу увиденное. О, сколь прекрасные и сколь чудовищные картины подарит благосклонному читателю мое вдохновенное перо!

Если, разумеется, я сумею догнать демона и проследить за ним.

Я вышел на улицу и поспешно зашагал вверх. Рассуждал я при этом так: либо демон повернул вниз, к порту, и тогда в портовой толчее и сутолоке его уже не найти — разве что случайно. Либо он направился по нашей кривой и извилистой улице вверх, и тогда я его наверняка догоню.

Рассуждения мои оказались вполне верны. Я сократил путь на три квартала, воспользовавшись прямой дорогой через сад горбуньи Адарилги — все местные так ходят, когда не лень пробираться по узкой тропке среди чертовой колючки. Вновь оказавшись на улице, я увидел впереди знакомую фигуру с длинным мечом на поясе.

Демон назад не оглядывался, по сторонам не смотрел. Размеренным шагом он добрался до самых Верхних ворот и, так ни разу и не обернувшись, покинул город. Я мысленно вознес молитву господу нашему Ортане и последовал за демоном. На разумном расстоянии.

Ах, государи мои! Человек не может угадать, какое следующее испытание встретится ему на пути.

Среди древних развалин демона ждала женщина — прекрасная, как лучший из цветков шиповника на кусте под моим окном. Или еще прекраснее. Я почувствовал… не могу передать, что я почувствовал. В общем, я понял, что все мои стихи, написанные и ненаписанные, предназначены ей. Я даже закрыл глаза, чтобы справиться с нахлынувшими на меня чувствами. А когда открыл, то увидел ее в объятиях демона.

Сказать, что она разбила мое сердце — значит, не сказать ничего. Даже когда Минни изменила мне со вторым писцом, я был уязвлен не столь глубоко. Минни — глупенькая служанка, неспособная по достоинству оценить мое дарование. Но встретить Ее, мой поэтический идеал, встретить и тотчас же потерять…

Что ж, судьба посылает испытания, дабы они закаляли наш дух. Слезы навернулись мне на глаза, но я не заплакал. И все то время, пока демон ласкал женщину моих грез, я мысленно писал трагическую поэму о безответной любви нерифмованным пятиколенным стихом.

Когда они наконец собрались уходить, я уже знал, куда они идут. Демон-тень и женщина-цветок направлялись в Проклятую башню. Мне было так страшно, как никогда в жизни, но стремление увидеть собственными глазами — хоть я по-прежнему не знал, что именно я там увижу, — было сильнее страха. Я постарался унять биение сердца и пошел за ними. Черный осел, которого они оставили привязанным близ развалин, проводил меня неодобрительным ревом, будто указывая на безрассудство моего поведения. Мудрое животное!..