Чужая невеста. Я тебя украл - Айрин Лакс

- спрашивает она с грустью и неожиданно обнимает меня. - Деточка, какая же ты глупенькая. Мужчинам нельзя доверять, никому из них нельзя на слово верить! Он тебя совратил обманом?

- Все не так! Отпустите!

Я выбиваюсь с трудом из душных объятий.

- Не ваше дело.

- Мое, деточка. Я ведь тоже пострадала из-за любви к этому эгоистичному мужчине.

- Он рассказал, что вас обманом женили.

- Не совсем так. Мама желала ему добра, и о нашем браке было известно давно, но Аслан предпочитал жить свободно, любил менять женщин и всячески увиливал от брака. Я и не подозревала, каким путем родители добились брака, думала, что тот ужас, в котором мы жили, был реальным, и приложила все усилия, какие только может приложить женщина, чтобы семья была счастливой.

Она как бы намекает взглядом на эти усилия, и я точно могу себе представить, как пылко отвечал ее стараниям в постели Аслан.

- Я даже забеременела от него, но потеряла нашего малыша… Аслан вбил себе в голову, что все кругом - обман, и просто бросил семью. Бросил беременную жену. Когда он уходил из дома с одним небольшим рюкзаком, я умоляла его не уходить! Я крепко его обняла, говоря о любви. Но он меня оттолкнул жестоко! Я упала, была такая резкая боль в животе. Но я все равно умоляла его не уходить, в ногах валялась и ползла за ним до самых ворот… Беременная, с адской болью… - бросает на меня внимательный темный взгляд и всхлипывает. - Он ушел. Потом я потеряла нашего малыша. Это был сын…

Не знаю, почему я это слушаю, еще и представляю все так ясно и красочно. Может быть, потому что знаю, каким жестким может быть Аслан? Буквально, как титан! Мне даже жалко становится Наиру. Мои чувства наслаиваются на рассказанное ею, и мои чувства к Аслану превращаются в сплошной негатив, в разочарование, в ненависть жгучую!

- Почему ты все равно его ждешь? Почему унижаешься, приехав сюда, и слушая, как он тебя прогоняет? - спрашивая, горя праведным гневом за обиженную Наиру.

- Ты слышала его мать. В семье Салмановых не разводятся. Никто. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Будь Аслан даже убийцей или людоедом… Развод исключен.

Я чуть не проболталась, что убийцей Аслан уже успел стать, но держу это в себе.

- Меня уже не спасти, - продолжает лить слезы Наира. - Но может быть, я помогу тебе? Поверь, тебе лучше бежать. Мать Аслана - еще просто ангел, по сравнению с остальными домочадцами. Тебя просто размажут или тайком отравят… Это предрешено! Чем я могу тебе помочь, деточка? У тебя вся жизнь впереди, ты встретишь своего мужчину! Он будет любить тебя, уважать, вы заведете с ним деток, и он не будет скрывать тебя ото всех, трахая тайно…

Вздохнув, бросаю взгляд в сторону машины. Наира перехватывает направление и улыбается.

- Ты хотела спрятаться в багажнике? Отличная идея. Я тебе помогу. Давай сделаем так… Сейчас ты вернешься в комнату и притворишься больной. Скажешь, пошли женские дни или просто изобрази истерику и нежелание видеть Аслана. Его отвлекут. Я расчищу для тебя место в багажнике. Мы уедем поспешно… Водитель - из числа моих верных людей, будет молчать.

- А как же мать Аслана?

- О, у этой вредной старухи проблемы со сном! - отмахивается Наира. - В дороге она всегда засыпает. Я добавлю ей немного снотворного, чтобы она точно не проснулась и ничего не узнала! Как только отъедем подальше, мы высадим тебя у какого-нибудь населенного пункта. Я дам тебе денег. Дальше поступай, как знаешь…

Глава 27

Лея

Поговорив с Наирой, я переполняюсь решимостью осуществить задуманное до конца. Чем больше я думаю, тем крепче убеждаюсь, что делаю все правильно. Лучше всего убежать сейчас, пока кругом суматоха, а до отдаленных уголков не добрались сведения о фиктивности нашего брака с Асланом.

Затяну, сделаю хуже: Джафаров это просто так не оставит. Пусть Салмановы богачи, каких поискать, но я им в буквальном смысле никто. Не станет же Аслан из-за меня идти против семьи!

Честно говоря, мне вообще больно думать об Аслане.

Кровоточащее сердце насилу бьется.

Возвращаюсь в комнату, с обидой думая о том, где спал сам Аслан? Не с женой ли? Пусть все так и будет, зачем мне переживать о том, с кем находится этот гуляка! Пусть сделает своей жене ребенка взамен утраченного, а меня оставит в покое с малышом. Сколько раз мы занимались сексом без всякого предохранения?!

Может быть, я уже зачала от Аслана малыша, тогда и кроха находится под угрозой: вряд ли появление бастардов обрадует семью Салмановых.

От этих жгучих, колких мыслей никуда не деться!

Я наблюдаю за приготовлениями к отъезду из окна спальни. Здесь роскошная терраса, утром вид из окна просто чудесный. Я планирую притвориться больной, поэтому заставляю себя вернуться в постель.

Легкий стук.

Я юркаю под одеяло, растрепав волосы и придав себе совершенно неухоженный, уставший вид.

Что, если это Аслан? На глаза слезы наворачиваются!

Стук повторяется.

- Войдите, - отвечаю едва слышно.

Замираю.

Сердце грохочет, провалившись в пятки!

Холодный пот по вискам струится.

Не живая и не мертвая, в подвешенном состоянии.

- Доброе утро.

Это всего лишь Аби, думаю с одновременным облегчением и отчаянием.

Откуда такая гремучая смесь?

Неужели мне хочется, чтобы это был Аслан? Чтобы заметил мой порыв, по глазам прочитал, остановил меня и не дал уйти. Наверняка снова бы обманул.

Лея, хватит!

Стоп...

- У вас нездоровый вид, Лея. Вам плохо? - тревожится Аби.

- Передайте господину Салманову, что я прямо сейчас готова освободить супружескую спальню, только встану.

- Аслана нет. Он отправился ранним утром в город и просил присмотреть за вами. Я вызову вам врача.

- Семейного? Который отравит меня незаметно? - бормочу себе под нос. - Нет уж, спасибо!

Аби пытается поговорить со мной еще, убеждает, что ничего ужасного нет. Но я прошу его оставить меня одну.

С нетерпением ожидаю условного знака от Наиры, чтобы спуститься незаметно. Проговариваю про себя детали плана...

«По коридору налево, до последней двери, спускайся по черной лестнице, минуя холл. У запасного выхода камер нет. Машина через минуту сделает объезд вокруг дома и остановится у запасного выхода. Мигом полезай в багажник...»

Я жду условного сигнала, как чуда, посланного свыше. Но когда он раздается, едва не умираю на месте