Особый статус II. Адаптация - Илья Сорокин

37% за двадцать шесть миллионов, то есть, чуть больше чем по семьсот тысяч за процент. Итого у вас будет сорок шесть процентов, пятьдесят один останется за нами, контрольный пакет мы хотим сохранить.

– Предложение интересное, но мне нужно подумать,– говорить о том, что у меня нет денег, я не стал. – Я верю в вашу компанию, но мне нужно время.

– Как скажете, это лишь предложение.

– Насколько вам необходимы эти средства?

– Если мы начнём разработку новых сервисов, то будут нужны новые люди. Также нужно больше серверов, дублирующие системы. То, что у нас есть, пока справляется, но мы видим темпы роста, а если вы правы, то они будут только ускоряться. По моим расчётам, до конца этого года нам нужно вложить не меньше пятнадцати миллионов в оборудование, иначе в следующем году начнутся проблемы. Проще говоря, недостаток средств тормозит наше развитие, если мы их не найдём, то о том, что вы предложили, придётся забыть. Просто не будет возможности. Это не шантаж, просто факты,– добавил он.

– Я это прекрасно понимаю. Но вы уверены, что этих денег хватит?

– Как минимум на два года, но мы рассчитываем на увеличение дохода. Прямо сейчас нам нужно дополнительное финансирование, мощный импульс, это позволит обойти конкурентов.

– Что ж, предложение интересное. Давайте так: пока заморозьте продажу акций на бирже, ну или сразу снимите их с продажи, в общем, застолбите их за мной. Мне нужно время, неделя, может быть две, а там я приму решение. Но по основным пунктам относительно развития мы договорились, верно?

– Верно,– подтвердил Лукас. – «Призма» должна стать лидером и не только в Империи.

– Хорошо, я позвоню, как только приму решение.

Выйдя из их офиса, я не стал сразу звонить Эмилии, вместо этого уселся на скамейку и задумался. Денег у меня нет и в ближайшее время не будет, но в «Призму» точно нужно вкладывать, в будущем эта компания сделает меня очень богатым человеком, здесь сомнений нет. У них действительно хорошая команда, люди болеют своим делом, да и этот Лукас абсолютно вменяемый и отлично подходит на роль руководителя.

Меньше чем через два года я должен отдать тридцать два миллиона Портерам, но на этот счёт не беспокоюсь, отдам с доходов от «Простой Архитектуры», в крайнем случае, продам часть акций, если не хватит. Сейчас у меня один вариант раздобыть денег: кредит в банке под залог земель, но тут смущают два момента.

Во-первых, у меня есть обязательство перед Портерами насчёт земель под их завод, если я не отдам деньги в срок. Это может войти в конфликт с залогом для банка, хотя мы ведь просто подписали бумагу, это не открытая сделка, только между нами. Но это всё равно нужно уточнить у юриста, а то может получиться так, что я как бы закладываю свои земли два раза. Попахиваем мошенничеством и тюремным сроком.

Во-вторых, как мне уже говорили, банк оценит мои земли в 60-70% стоимости, а это от 70 до 85 миллионов. Ставка тут в среднем около 17 процентов, ежемесячный платёж будет огромным, даже если брать его лет на десять. Со своих текущих доходов я не смогу его покрывать, тут остаётся надеяться, что банк у банка есть более интересные предложения. Хотя бы с какой-то отсрочкой.

Сейчас я решение принимать не буду, нужно очень хорошо прикинуть все риски. А также понять, стоит ли в принципе залезать в такие долги. Я-то уверен, что всё пойдёт как нужно, но всегда есть место случайности, а тут слишком важное решение, чтобы принимать его посчитав в уме и не подумав хорошенько.

Эмилия ждала меня в кафе, которое располагалось на первом этаже соседнего здания. Я проголодался, заказал себе завтрак (мы прилетели рано утром), быстро его слопал, после чего мы пошли гулять по городу.

В столице проживало около семи миллионов человек, это без учёта пригородов, которые формально тоже относились к городу. Во всей агломерации жило не меньше тринадцати миллионов, это был крупнейший город страны, финансовый и политический центр. Что проблем с деньгами в Хистое нет, было видно по улицам – всё благоустроено, чисто, даже автобусные остановки и те новенькие и явно из дорогих материалов. Впрочем, Торден в этом смысле уступает не слишком сильно.

До ботанического музея мы так и шли пешком, болтая по дороге о всяком разном и рассматривая архитектуру. Прошли даже мимо императорского дворца, красивое и очень необычное здание, хотя в деталях я его разглядеть не смог. Он стоял в центре огромного парка, который был окружён невысоким забором. Через него можно перелезть без особых проблем, только тебя сразу схватят – парк патрулировали вооружённые люди.

– Два раза в неделю в дворец пускают экскурсии, его можно осмотреть целиком, за исключением части, в которой живёт император. Там внутри очень красиво, я не была, но видела фотографии и передачу по телевизору,– сообщила мне Эмилия.

– Зайдём?

– В другой раз, сейчас не тот день, когда туда пускают экскурсии. И нужно записываться заранее, желающих всегда очень много.

– В другой, так в другой, думаю, я ещё не раз прилечу в столицу.

– Из-за этой компании?

– Да, она очень перспективная, но ты знаешь, я же рассказывал.

– Мало что понимаю в информационных технологиях и уж тем более не могу предсказать их развитие. А ты можешь?– она внимательно посмотрела на меня.

– Эми, я будущее видеть не могу, никто не может. Но можно догадаться или предположить наиболее вероятный путь развития технологий, что я и сделал. Может я ошибаюсь, посмотрим.

– А может ты его знаешь?

– Ты о чём?

– Да так,– она отвернула голову. – Шутка. Смотри, а вот и музей!

В музее были представлены образцы флоры со всей планеты, а в одном корпусе были и иномирные растения. Даже мне было интересно посмотреть, ну а Эмилия была в полном восторге, подолгу задерживалась у некоторых, разглядывала их. Музей фактически был огромным садом под крышей, то есть, почти все растения – живые.

Когда мы вышли из музея, уже начинало темнеть, поэтому сразу поймали такси и поехали в гостиницу, а уже там заказали ужин в номер, с вином и свечами. Получилась романтика, хотя и банальная, конечно. Если бы я знал, что она поедет со мной, то придумал что-нибудь поинтереснее, но ничего, ещё будет возможность.

– Я пошла в душ,– сказала Эмилия, после