Три подруги и таинственный жених (СИ) - Rush Greta

Едва забравшись в салон, тут же отвернула от себя зеркало. Смотреть в него хотелось, к тому же я знала, что ничего хорошего в нем не отразится. Вести машину в таком состоянии также не представлялось возможным. Делать было нечего, пришлось звонить и вызывать друга на помощь.

- Занят? - прохрипела я не своим голосом, едва только Макс ответил на звонок.

- Кто это? - не понял босс, хотя звонила я со своего номера, который он прекрасно знал.

- Дед Мороз и компания, блин, - рыкнула я, что с учетом пострадавших голосовых связок прозвучало очень убедительно. По крайне мере, задавать тупые вопросы друг тут же перестал. - Мне нужна твоя помощь.

- Где ты? - мигом сориентировался Макс.

- Возле офиса Лозовского, - ответила я и тут же закашлялась. Все-таки хорошо он меня так об стенку приложил. - Приезжай, я сама не могу вести машину.

- Буду через пятнадцать минут, - пообещал Макс, что прозвучало весьма сомнительно с учетом загруженности дорог.

Отбросив телефон, я ощутила ужасное желание поспать и едва только прикрыла глаза, как тут же провалилась в сон.

Разбудил меня требовательный стук в окно. С трудом разлепив тяжелые веки, я открыла дверь и кое-как переползла на пассажирское сидение. Макс сел за руль и с ужасом воззрился на меня.

- Что с тобой случилось? Ты выглядишь так, словно тебя танком переехали!

- Примерно так оно и было, - вздохнула я и тут же сквозь зубы застонала. Кажется, у меня были повреждены ребра. - Встретилась с Лозовским. Поговорила.

- А потом поучаствовала в боях без правил? - с жалостью рассматривая мое лицо, предположил Макс.

- Нет, до рукопашной не дошло, - ответила я, съезжая вниз по сидению и пытаясь устроиться так, чтобы ничего не болело. Но как бы я не села - болело абсолютно всё. - Твой знакомый сбежал.

- Так это он тебя так! - заорал Макс, отчего я невольно вжалась в сидение.

- Ты можешь не орать? - попросила я тихо. - И так паршиво.

- Тебе надо в больницу, - решительно заявил друг и провернул ключи в замке зажигания. - А потом ты мне все расскажешь!

- В больницу мне не надо, - отрезала я. - Там очень сильно удивятся, когда к утру у меня уже все заживет.

- А точно заживет? - с тревогой глянул на меня Макс, пытаясь встроиться в поток машин.

- Очень сильно рассчитываю на это, - проворчала я, потянувшись к бутылке с водой, оставленной на заднем сидении кем-то из подруг. - Да и рассказывать нечего. Лозовский все отрицал, а когда я начала ему угрожать, показал, кто на селе самый большой песик.

- И кто? - рассмеялся Макс, но тут же оборвал смех едва я застонала от слишком резкого рывка машины.

- Выяснилось, что он, - пришлось признать мне. - А еще выяснилось, что Лозовский далеко не человек.

- А кто?

- Бабуин степной! - выругалась я, сцепляя зубы. - Но это по совместительству, а с основной должностью пока не разобралась. Могу сказать только одно - я с подобным раньше не сталкивалась. Его магия... она очень сильная, сильнее, чем все, что я когда-либо видела. Я допускала, что он оборотень, но...

- Но? - переспросил Макс, бросив на меня странный взгляд, однако я была слишком уставшей, чтобы тревожится еще и об этом.

- Но оборотни не умеют растворяться в воздухе, - закончила я и прикрывая глаза попросила: - Отвези меня к бабушке.

Во всем надо видеть свои плюсы. В стычке с Лозовским сильно пострадала не только моя гордость, но и внешность. К счастью, имелся и один положительный момент - появился предлог, чтобы досрочно свернуть встречу с отцом, сославшись на необходимость восстанавливать здоровье. Только это и утешало меня, пока я медленно поднималась в бабулину квартиру после прощания с Максом. О том, что отец раньше меня прибыл на место встречи, я уже знала.

Как?

Ну, просто у жителей дома, где обитала бабуля не имелось привычки перегораживать белым джипом въезд во двор. А еще мало, кто из горожан таскался везде со своей свитой, состоявшей из двух десятков крупных мужиков, чьи каменные лица скрывались за черными очками. Иногда мне казалось, что в попытке не выделяться отец пытался подражать американским гангстерам, явно насмотревшись третьесортных блокбастеров. Но тут же возникал вопрос - когда он мог их насмотреться, если в мир смертных выбирался крайне редко и каждый раз стремился побыстрее вернуться в море к родным ракушкам?

- Солнца нет, а я в панаме, да? - кивнула я одному из каменнолицых, истуканами застывших у входа в подъезд, тонко намекнув, что их черные очки очень органично смотрятся в условиях практически исчезнувшего за горизонтом светила и наступившей вечерней поры.

На мой выпад мужик никак не отреагировал, лишь оглядел с ног до головы, а после чуть сдвинулся в сторону, чтобы я могла зайти в подъезд. Я не стала говорить, что на фоне облупившейся со стены побелки, доски с объявлениями по типу “продам диван” и “травля тараканов, недорого”, а также соседского кота, гордо восседавшего на подоконнике первого этажа в одном ряду с кактусами и геранью, выглядел мужик в своем белоснежном костюме, ну, очень впечатляюще.

Знала я, почему они все носили черные очки - скрывали свои глаза, которые, как бы папуля не старался, не желали выглядеть по-человечески. А потому, выбираясь на берег, к людям, он заставлял своих стражников не только накидывать на себя человеческие личины, но и прятать глаза, чтобы прохожие особенно сильно не шарахались.

Глава XXVII

Добравшись до квартиры, у которой стояло еще по два элемента мебели в белых костюмах, я открыла дверь своим ключом, переступила через порог и столкнулась нос к носу с бабушкой, которая как раз бежала из кухни в комнату с подносом, уставленным снедью.

- О Боги, - хватаясь за сердце, выдохнула бабуля, едва не роняя поднос.

- Все нормально, - я подхватила поднос, вручила его обратно бабуле, чмокнула её в щеку и быстро скинула обувь. - Не переживай.

- Ты себя в зеркало видела? - поинтересовалась ба, покрепче перехватывая возвращенный её поднос другой рукой.

- Ага, я красотка, - весело подмигнула я, уже направилась в комнату, потом быстро вернулась обратно, вновь отобрала у бабушки поднос и уже в компании с ним направилась внутрь квартиры.

Там, расположившись на застеленном цветастым пледом диване гордо восседал отец, закинув ногу на ногу.

- Дочь, - поприветствовал он меня церемониальным кивком.

- Здрасьте, - невежливо буркнула я, практически швырнула на стол перед отцом поднос, едва не отправив бутерброды прямиком в королевский лоб, и упала в кресло в углу.

Лицо отца напряглось, сильнее выступила вперед и так немаленькая челюсть, но он промолчал. Несколько минут мы глупо пялились друг на друга в тишине, нарушаемой лишь воплями дворовых котов за окном.

За то время, что мы не виделись, отец ничуть не изменился, что в принципе было не удивительно. Посторонний человек, взглянув на моего родителя ни за что бы не поверил, что у него имеется взрослая дочь. Потому что выглядел папаша как мой ровесник, при том, что лет ему больше, чем мне раз в пять. Внешность он тоже имел впечатляющую. Высокий, складный, с узкими стройными бедрами и широкими плечами. Длинные абсолютно белые, белее первого снега, волосы достигали плеч и спускались аккуратными гладкими и блестящими прядями ниже, почти до самой талии. Мягкие полные губы ярко выделялись на бледном лице, так же, как и зеленые, точь-в-точь как у меня самой глаза глубокого зеленого цвета, менявшие свой оттенок в зависимости от настроения. Сейчас они были почти прозрачными, цвета средиземноморской волны, пронизанной золотыми лучами полуденного солнца.

- Что с твоим лицом? – первым нарушив молчание, спросил отец, наморщив высокий гладкий лоб, явно не удовлетворенный моим внешним видом.

- Неудачная процедура в салоне красоты, - улыбнулась я холодно. - Больше не пойду к этому косметологу.

- А что это за тряпки на тебе? - не успокаивался родитель.

Я вяло оглядела себя.

Ничего не тряпки, вполне себе приличная одежда. Была. После знакомства с Лозовским моя любимая рубашка радовала глаз пятнами и рваными дырками, выглядя при этом так, словно я сперва помыла ею пол, а уже после надела на себя. Юбка тоже пострадала, но так, как она была черной, то низ выглядел лучше, чем верх. Завершающими штрихами в образе девочки-катастрофы, у которой что ни день, то новая драка служили царапины и ссадины, разбросанные по всем открытым участкам тела, а также синяки, которые к моменту встречи с отцом уже начали активно проступать и переливаться всеми оттенками фиолетового.