Тераполисы. Начало - Ирма Давыдова

за этим медленный выдох помог Адольфу успокоиться, а несколько хитрых дыхательных упражнений привели в почти благодушное расположение духа. Он уже со спокойным выражением лица обернулся к вышедшей вслед за ним девушке, которая не отрывала взгляда от пола. Студентке, как мысленно называл её Адольф, было явно стыдно за своё поведение, однако простого чувства вины для тренера было недостаточно.

– Ми, давай мы ещё раз повторим с тобой теорию.

Получив в ответ утвердительный кивок, мужчина принялся перечислять основные моменты инструктажа.

– Итак, мы заходим в трубу и включается турбина. После взлёта твои руки и ноги должны быть широко раскинуты и параллельны земле, а голова запрокинута как можно выше. Скажи, тебе ясен термин «параллельно»?

– Это значит, что предметы лежат в одной плоскости, но не пересекаются, – четко, как на уроке, ответила девушка, глядя тренеру прямо в глаза.

– Верно… Но какой-то момент тебе всё же не ясен, да?

– Мне всё понятно, – помотала головой Ми.

– Ну так какого ляда ты уже сорок минут вместо того, чтобы раскрыться и взлететь, сжимаешься в комок и падаешь?! Не раз, не два, а сорок долбанных минут!

Девчонка вновь опустила взгляд и промолчала, и Адольфу стало стыдно за свою вспышку гнева. Не настолько, чтобы извиниться или перестать сожалеть о зря потраченном выходном, но впредь он решил вести себя со «студенткой» помягче. В конце концов, она вполне могла поднять скандал и потребовать возврата половины аванса.

– Давай-ка мы поступим следующим образом, детка, – инструктор подошёл к своей ученице и положил руку ей на плечо. – Сейчас ты приводишь себя в порядок, идешь домой и за просмотром какого-нибудь милого фильма съедаешь ведёрко мороженого. А завтра на свежую голову уже подумаешь нужна ли тебе вообще вся эта канитель с полётами и экстримом.

Пока Адольф расписывал девушке перспективы вечера, в мыслях он и сам уже успел приехать домой, сыграть пару виртуальных боёв на новой авиаприставке, выложить обзор этой битвы во Всемирную Паутину, а потом – почему бы и нет – заглянуть по какой-нибудь малозначительной причине к знойной соседке из квартиры напротив. Не будь он так погружён в свои мечты, то уловил бы изменение в настроении клиентки раньше. Казавшаяся ещё минуту назад расстроенной «студентка» смотрела сейчас на покоившуюся на своем плече руку так, что Адольф поспешил её одернуть, пока та не отнялась. А когда она перевела взгляд на самого инструктора, то он окончательно перестал понимать, что же сейчас происходит.

– Я купила Ваше время, и Вы обязаны меня обучать вне зависимости от моих способностей и своих желаний, – холодно напомнила девушка, сразу начав казаться тренеру выше и старше. – И этот урок даже не подошёл к середине. Поэтому прошу Вас оставить свои не касающиеся дела советы при себе и продолжать тренировки до тех пор, пока я не достигну нужного мне результата.

Глядя на идеально ровную спину удаляющейся девушки, мужчина в который раз помянул недобрым словом и свою работу, и Клару, и даже бывшую сейчас совершенно не причём соседку. А уж клиентка ему разонравилась окончательно…

***

Люся с силой захлопнула дверцу кухонного мусоропровода, мысленно провожая очередную порцию испорченных продуктов. Туда же, после введения соответствующей команды, полетела и третья по счёту сковорода.

– Будем считать, что за сегодня я наверстываю всё то, что не выбрасывала здесь три года, исправно платя налоги, – проговорила вслух Джонсон просто чтобы не злиться молча.

Людмила в течение получаса просматривала мастер-классы для новичков по приготовлению яичницы, и прочла не менее десятка рецептов с голограммами. Она была уверена, что теперь в состоянии написать статью или даже подготовить репортаж на эту тему. Возможно, набросать брошюру с иллюстрациями. Но само блюдо приготовить оказалась не способна.

Инструкция к плите оказалась простой и понятной: нажала кнопку – плита греет, нажала ещё раз – не греет. Дальше настал черёд непосредственно готовки и вот на ней девушка всерьёз застопорилась. Первая попытка провалилась на этапе разогревания масла на сковороде. Второй подход завершился выбрасыванием почерневшей кухонной утвари с угольками вместо яиц и десятиминутным убеждением сердобольной соседки в том, что никакого пожара в квартире нет и не было. Третья попытка оказалась удачнее предыдущих: продукты обгорели лишь частично. Но отсоединить их от дна не представлялось никакой возможности – яйца намертво пристали к сковороде, которая позиционировалась как антипригарная, и не пожелали расставаться с посудой даже во время полёта вниз по трубе мусоросборника. Душевных сил и сырых целых яиц у Люси оставалось катастрофически мало, и девушка поняла, что ей просто необходим перерыв.

Перейдя из кухни в комнату и с ногами усевшись в любимое кресло, она машинально взяла в руки стоявшую на журнальном столике фотографию в рамочке. Антикварная вещица из стекла и дерева всегда нравилась Люсе и прекрасно гармонировала с семейным фото пятнадцатилетней давности. По-домашнему просто одетая семейная пара обнимала состоящую посередине девчушку с неумело замазанными подростковыми прыщами, но при этом глаза всех троих светились от счастья. Людмила с нежностью провела пальцем по изображению матери, и на губах её заиграла улыбка. Мама… Ей ведь можно позвонить прямо сейчас и получить свою порцию утешения и позитива. Мама наверняка расскажет несколько забавных баек о своих кулинарных шедеврах, убедит в том, что с кухонной плитой они обе не совместимы, подбодрит, предлагая оставить бесполезные попытки и, забывшись, назовёт прежним именем. И всё это за каких-то несколько минут, стоит лишь набрать заветный номер. Но слева девчушку с фотографии крепко держал за плечо отец. Такой же любящий, но никогда не позволяющий дочери сдаваться.

Поставив рамочку на место, Люся выбралась из плюшевого плена кресла и решительно направилась на кухню. Ведь там лежали ещё три яйца и последняя, но крепкая на вид сковородка.

***

Удар. Удар. Ещё удар. Рук Марк уже почти не чувствовал, но судя по треску ткани на снаряде, сила удара и не думала слабеть. Пот со лба мешал смотреть перед собой, но молодой человек всё равно бы не увидел боксёрскую грушу. Перед его глазами стоял маленький мальчик, с восторгом смотрящий, как его отец тренируется в гараже.

"– Папа, а когда я вырасту, то стану таким же сильным, как и ты?

– Что ты, сынок! Ещё сильнее.

– И смогу победить всех-всех?

– Лучше! Ты сможешь помочь всем тем, кто в этом нуждается…"

Удар. Снова удар. Ткань наконец не выдержала и лопнула, выбрасывая куски наполнителя сквозь только что образовавшийся разрыв, и Марк Шефтель рухнул ничком прямо на пол. Умом он понимал, что неправильно