Белая как снег - Самюэль Бьорк

В таком случае вы не худший компаньон для конца света.

Фредрик хохотнул и кивнул в сторону ее сумки.

– Папка в сумке? Пережила дождь?

– Надеюсь, – улыбнулась Силье и поспешила в кухню, оставляя мокрые следы на роскошном дубовом паркете. Она положила сумку на стол, стряхнула воду с волос и посмотрела на свою одежду.

– Понимаю, что прозвучит как в слащавых фильмах, но мне и правда не очень приятно ходить мокрой, как думаете, могу я одолжить у вас какую-нибудь одежду?

Через полчаса сильный ливень закончился. Черные тучи исчезли так же быстро, как и появились, уплыв на юг, чтобы докучать туристам на датском корабле. Выглянуло бледное солнце, осветив кухонный стол. Все выглядело как в романтической комедии – Силье сидела в огромной голубой рубашке Фредрика, согреваясь чашкой чая, на заднем фоне потрескивал камин – они оба продрогли.

– Сорри, – вернув серьезность лицу, наконец сказала Силье с той самой тревогой в голосе, которую Фредрик услышал по телефону.

– За что?

– Да просто за то, что докучаю вам тут. Я совершила проступок и поддалась гневу, да?

Она кивнула на стихающее ненастье за окном, уходившее в Осло-фьорд.

– Вы так думаете? Что на небе кто-то есть? И наказывает вас? Кто же это? Метеоролог?

Она ухмыльнулась.

– Почему бы и нет?

– Блондинка на зеленом экране, размахивающая руками и предупреждающая о понижении и повышении атмосферного давления и иногда наказывающая человечество?

Она рассмеялась.

Фредрику нравился ее смех. Да и вообще она. Странная ситуация. Он вдруг ощутил, что больше всего ему сейчас хочется, чтобы весь мир подождал. Насладиться моментом.

– Вы говорили про Сири?

– А?

– Это ваша дочка?

Она потупила взгляд и покачала головой.

– Теперь мне и за это стало стыдно.

– За что?

– Я солгала маме. Сказала, что у меня срочное дело в городе. Это выдумка, но мне просто нужно было сбежать оттуда. Эти похороны меня подкосили.

– Да уж, то еще зрелище.

– Вы там были?

Он кивнул.

– Видели, что случилось?

– Плохая охрана. Видимо, наша оплошность.

– Он там есть.

Силье посмотрела на Фредрика и кивнула на лежавшую на столе папку.

– Кто?

– Дядя Рубена. Локи.

– Серьезно?

Он кивнула, сделав глоток чая.

– Так вы его проверяли?

– Нет. Это Нина сказала. Это уже слишком, да? Нас обеих наверняка теперь уволят.

Поставив чашку на стол, она осторожно огляделась вокруг.

– У вас случайно не найдется вина?

– Конечно.

Он встал и подошел к полке.

– Как насчет «Пино Нуар»?

– Подойдет. Уф-ф, извините, меня потрясывает, я обычно не пью в такое время суток.

– Уже больше пяти, не так ли?

Улыбнувшись, он нашел в ящике штопор. Взял два бокала с полки и налил в них вина.

– У вас есть ее фотография?

– Чья?

– Вашей дочки? Сири.

Красивое лицо Силье просияло.

– Есть, есть, сейчас.

Она достала кошелек из сумки и показала Фредрику фото.

– Ой, какая прелесть. Сколько ей?

– Пять. Осенью пойдет в школу. Только что записались.

– Как здорово.

– О, я даже не знаю. Мне кажется, она еще маленькая. Бедная моя малышка.

Она прижала к груди фотографию и убрала ее обратно в кошелек.

– А… папа?

Вопрос прозвучал неуместно, Фредрик пожалел, что задал его, но по взгляду Силье понял, что не задел ее.

– Его никогда не было на горизонте.

– Понятно.

– Так что да – я мать-одиночка и довольна этим. Ну а вы?

Она развела руки в стороны, показывая на пустую квартиру.

– Холостяк, как видите. Живу один с…

Патриком Шёбергом.

Он совсем забыл про птицу. Бедняга, наверное, до смерти испугался шума грозы. Извинившись, Фредрик вышел из комнаты и принес клетку из спальни, снял накидку и выпустил птицу.

– Сорри.

Улыбнувшись, она подняла бокал.

– Все нормально. Значит, ни детей, ни девушки?

– Девушки нет. Детей хотелось бы, но одно связано с другим, да?

– Говорят, что да.

Она засмеялась.

– Ну что, – он кашлянул, посмотрев на папку. – Давайте…

– Уже? Меня все еще трясет.

– Нет, конечно, подождем столько, сколько вам понадобится.

– Точно?

Она сделала еще глоток вина, бросив на Фредрика виноватый взгляд из-за бокала.

– Я никуда не спешу, – немного смущенно улыбнулся Фредрик и поднял бокал вина в тосте.

41

Эмилие Скуг сидела на скале на пляже Валстранд и грустила, что скоро все закончится. Середина марта, в Аскере еще холодно, но ее это мало заботило – ей нравилось по утрам сидеть у фьорда, укутавшись в плед, и думать о своем, пока еще никто не проснулся в Академии искусств Амунда Андерсена, частной художественной школе. Двухгодичный курс. По семь учеников на курсе, всего четырнадцать человек. В большом доме жили не все, но большинство – те, кто родом из других мест, как она. Эмилие с запада страны из деревни, словно с акварелей Гримо. Скоро нужно возвращаться домой. В то, что станет ее жизнью. Ферма. Мама с папой. Яблоки. Она знала и отлично это понимала, что там проживет остаток жизни. Не потому что должна, а потому что хотела. Она и представить себе не могла жизни в другом месте. Что тут непонятного? Она хотела пожить два года для себя. Мама и папа качали головами. В Осло? Зачем? Рисовать? Что ты собралась там делать? Но ей было все равно – Эмилие уже все решила. Два года. Принадлежащие только ей. В художественной школе. А после она вернется и займется хозяйством, и не только потому, что обещала папе. А потому, что хотела этого, неужели им не ясно? Они махали ей шапками с веранды большого белого дома, как на картине девятнадцатого века или в каком-нибудь рассказе Улава Дунна[21]. Она с рюкзаком на автобусной остановке. Нет уж, только не это. Во-первых, на дворе почти двадцать первый век, вы же это заметили? Девочке уже не нужно копить приданое в сундуке в надежде, что к ней посватается какой-то путешественник или парень по соседству. Э-эй, мама. Э-эй, папа. Я вернусь. Их мокрые от слез лица под носовыми платками с вышивкой, бабушка даже надела бюнад[22] со всем своим серебром. И флаг повесили. Ну нет, хватит уже. Наконец пришел автобус, и ее путешествие началось.

Эмилие взяла камень и бросила его в спокойные воды фьорда. Она отличалась от других учеников школы, это правда, но друзей все-таки нашла. В этом и был смысл всего этого, правда? Увидеть что-то новое? Познакомиться с людьми? Да-а-а-а, папа, я вернусь, почему я должна не вернуться? Почему должна вас оставить? Она толкнула его тогда, чтобы подчеркнуть свою мысль. Посмотри на яблони. На них прекрасные хардангерские яблоки, маленькие, красные