Николай Пржевальский – первый европеец в глубинах Северного Тибета - Александр Владимирович Сластин

8 ноября 1883 года Пржевальский отправился в очередное покорение Тибета с экспедицией. В караване состояло: 40 навьюченных верблюдов, 14 под верхом казаков, 3 запасных и 7 верховых лошадей. Багажа набралось более 300 пудов. Все вьючные верблюды были разделены на 6 эшелонов, сопровождаемых каждый двумя казаками. Остальные казаки ехали частью в средине каравана вместе с вольноопределяющимся Козловым, частью в арьергарде, где постоянно следовал поручик Роборовский. Пржевальский ехал впереди каравана с вожаком-монголом и урядником Телешовым. Старший урядник Иринчинов, назначенный вахмистром (хозяйственным руководителем экспедиционного отряда), вёл авангард и руководил интервалом и скоростью движения всего каравана. В арьергарде колонны, один из казаков на верховой лошади гнал кучку баранов для обеспечения продовольствием. Это был обычный порядок движения по пустыням Центральной Азии.

Караван направлялся поперёк Гоби, тем самым путём через Алашань, где путники проходили уже дважды: в 1873 г. при возвращении из первого путешествия и в 1880 г., возвращаясь из третьей экспедиции. Дальше, из Ала-шаня вплоть до Тибета, путь лежал по местам, трижды ими пройдённым в прежних путешествиях.

Почти целый месяц они шли медленно поперёк хребтов центральной Гоби до северной границы Ала-шаня. Помимо холодов и иногда бурь пустыня давала постоянно себя чувствовать своим бесплодием и безводьем.

Из научных работ в этот период, путники производили, в основном, метеорологическое наблюдение, проверяли барометром абсолютные высоты местности, собирали образчики горных пород и почвы да кое-какие семена; кроме того, препарировали изредка попадавших птиц.

Из зверей добыли вначале только одного дзерена (зобатая антилопа). Специально устроенные путниками охоты: в горах Хурху за горными козлами, а немного южнее этих гор за баранами[280] оказались неудачными, главным образом, из-за сильных холодов.

Во время движения через северную и среднюю Гоби и по северному Ала-шаню, в ноябре и декабре 1883 г., члены экспедиции почти ежедневно наблюдали краски вечерней и утренней зари.

Перейдя через Галбын-гоби, а затем через юго-западный угол аймака уратов (южно-монгольский этнос, – прим Автора), они вступили в северные пределы Ала-шаня в западную часть хребта Хара Нарин Ула[281]. Местность, как и прежде, несла дикий, вполне пустынный характер. Вместе с сыпучими песками появилась в воздухе пыль к югу от гор Хурху через весь Ала-шань. Дальнейший путь лежал по-прежнему на юг мимо озера осадной соли Джаратай или, как его теперь называли, Джартатай. От него до алашанского города Дынь-юань-ин, где находился местный князь и куда они направлялись, расстояние было немного более сотни вёрст.

На третий день нового 1884 года они достигли, наконец, города Дынь-юань-ина и в полутора вёрстах от него разбили свой бивуак. От Урги они прошли в общей сложности 1 050 верст[282].

Всю неделю, простояли они возле Дынь-юань-ина, запасаясь необходимыми в дальнейший путь продуктами для себя и кормом для лошадей. С помощью местного ламы, они купили 23 пуда дзамбы, несколько пудов риса, проса, пшеничной муки, ячменя для корма лошадей и т. п. мелочей. Сам же местный правитель продал для экспедиции 11 хороших верблюдов, что пополнило их до 67 голов.

Пока совершались торговые сделки, за которые отвечал урядник Иринчинов и переводчик Абдул Юсупов, путешественники производили обследование местности в окрестностях своего лагеря, долине притоков реки Хуанхэ и и хр. Алашань.

Покончив со сборами в Дынь-юань-ине, караван выступил 10 января и направился прежним путём через южный Ала-шань к пределам Гань-су. Здесь дорога, удобная и для колёсного движения, была отлично наезжена, благодаря тому, что по ней часто ходили караваны монгольских богомольцев из Халхи и других частей Монголии.

На ключе Баян-булык путники провели четверо суток специально для астрономического определения положения этого места. Далее путники направились к югу и, перейдя полуразрушенный вал Великой стены, разбили свой бивуак близ китайского г. Даджина в долине одного из притоков Хуанхэ.

Наблюдая за климатом в Гоби, согласно своим неоднократным посещениям этого района, Пржевальский дал характеристику его в зимнее время:

«Постоянно низкая ночная температура, рядом с иногда высокой температурой при затишье днём и нередкими крутыми скачками от тепла к холоду, преобладающая ясная атмосфера, малое количество выпадающего снега и сильная сухость воздуха. Частые затишья и нечастые бури исключительно от северо-запада или запада. Притом наиболее суровыми оказались северная и средняя Гоби. В Ала-шане, как и вообще в юго-восточной окраине Монголии, зима гораздо слабее».

В декабре, который они провели в средней Гоби и северном Ала-шане, холод распределялся равномернее, однако временами случались весьма резкие скачки температуры.

Стоянка в кумирне Чейбсен

Получение паспорта. Путь на Куку-нор

Когда Пржевальский вошёл в Северно-Тэтунгский хребет, ущельем р. Ярлын-гол, где они провели пять суток в среднем поясе гор, то обнаружили густые леса, свойственные этой части Гань-су. Место бивуака выбрали отличное. После охоты и экскурсий по окрестным горам, ежедневно доставлялось много ценных экземпляров для коллекции. Впервые от самой Урги они обнаружили благодатный уголок и искренне этому радовались[283].

Перевал через Северно-Тэтунгский хребет лежал на абсолютной высоте 11 500 футов. Подъем и спуск оказались не трудными, доступными для колёсной езды. Только, как на этом перевале, так и в горных ущельях, приходилось посыпать землёй тропинку для верблюдов, которые в очередной раз показали, что при грамотном обращении с ними можно проходить очень высокие горы.

Сделав ещё небольшой переход, путники вышли 13 февраля на р. Тэтунг-гол, притоку Хуанхэ. По их счастью, в двух местах лёд пока уцелел, и караван переправился по нему на другую сторону реки. Там путешественники расположили свой бивуак, как раз напротив кумирни Чертынтон, находящейся по среднему течению реки в прекрасном живописном месте, о котором все мечтали ещё от самой Урги.

Покинув 27 февраля свою комфортную стоянку в долине Тэтунга, они направились вверх по ущелью р. Рангхта на перевал через хребет Южно-Тэтунгский. Узкая, местами каменистая тропа для верблюдов была довольно затруднительна, тем более, что нередко попадались накипи льда, а взад и вперёд сновали китайцы с вьючными ослами, на которых они возили отсюда лес в ближайшие города.

Остановившись в кумирне Чейбсен, Пржевальский отправил переводчика и одного из казаков в г. Синин к тамошнему амбаню (губернатору), хозяину этого района. Посланные намеревались предъявить пекинский паспорт, известить амбаня о прибытии каравана и просить проводника из Цайдама на истоки Жёлтой реки. Экспедиция осталась в лагере, в горах, где провела на охоте и в экскурсах четверо суток.

На следующий день вернулись посланцы из Синина, и с ними приехал китайский чиновник, присланный амбанем приветствовать гостей и передать письма, полученные на их имя из Пекина. Сининский амбань не препятствовал движению экспедиции в район оз.