Светлейший князь 2 - Михаил Шерр

и кошек, инструменты, иконы, книги. Но все они и всё это на острове, до нашего берега действительно рукой подать, но Енисей не перейти, видно что река вот-вот вскроется.

Не доходя до места, наши мужики с речного утеса скатили большой валун, он покатился вниз, с грохотом проломил речной лед и тут же весь ушел под воду.

Оглядев округу, мы вчетвером спустились в самой кромке льда, до острова действительно рукой подать, слышны даже отдельные слова тех людей.

Я повернулся к Ванче:

–– Давай дорогой!

Ванча достал стрелу с привязанной веревкой. Прозвенела тетива. Стрела воткнулась в дерево на острове.

–– Тяните, только осторожно.

Через полчаса на остров на специально сделанной волокуше аккуратно перебрались Леонов и двое его добровольцев-охотников.

–– Ваша светлость, лед еще ничего, волокуша вон прошла.

Температура почти ноль градусов, если не ветер, было бы прекрасно. Вчера был стабильный плюс. Мастеровые скрутили металлические полосы, к первой кузнецы приладили большое металлическое кольцо, в котором завязали толстую медную проволоку.

Четыре полосы скрутили в одну.

–– Афанасий, –– первый раз Леонова при мне назвали по имени, –– тяни.

Через два часа стальная направляющая была смонтирована и надежно закреплена на обоих концах, на ней подвешен деревянный короб, три на три метра, на пяти широких полозьях. Если короб будет проламывать лед, то он повиснет на направляющей, погрузившись сантиметров на десять-пятнадцать в воду, мы рассчитывали, что направляющая выдержит вес груженого короба.

Мужики на острове, под чутким руководством Леонова, начинают тянуть короб на остров, в нем еще двое охотников, если короб будет застревать на стыках стальных полос, они должны будут поправлять направляющую.

За шесть часов все дети и женщины были успешно переправлены к нам на берег. Остались мужики и непосредственно сам обоз. Температура после полудня поднялась до плюс семи. Один из первых теплых дней здесь, на Енисее. По григорианскому календарю двадцать девятое апреля, уже почти май, Енисею пора освобождаться от ледяного плена. До темноты остается часа четыре, люди устали, но откладывать на завтра окончание переправы нельзя.

Уже в темноте переправа закончена. Если бы не лошади, то успели бы засветло. Последними с острова переправились Леонов и его добровольцы-охотники. Во время их переправы короб дважды ломал лед, а в метре от берега просто провалился. Намокший короб потяжелел, но его все равно удалось вытащить на берег. Трое охотников промокли до нитки, а одного Леонов вынес из короба на руках. К моему изумлению это оказалась женщина. Разглядеть я её в темноте не смог, да и не стремился.

Когда вытаскивали короб, я увидел, что местами лед начал трескаться и отходить от берега, но в темноте находиться у кромки льда было опасно и я отложил осмотр реки до утра.

Со мной в составе спасательной экспедиции были Осип, Анфиса, Никита Карпов и трое новеньких докторов, двое из которых были тувинцы. Двадцатилетний Никита был из моего первого набора, ни чем не выделялся, середнячок, как говориться, крепкий зачетник. Но последние недели две стал резко прогрессировать и даже проявлять какую-то инициативу. В только что поставленной госпитальной юрте, мои доктора осмотрели всех вновь прибывших. Ничего катастрофического они не нашли и моя помощь им не требовалась.

Около полуночи в леоновской юрте мы с Петром Сергеевичем расположились на поздний ужин. Мне как никогда захотелось чего-нибудь крепкого и Прохор достал что-то приготовленное Лукерьей на таежных ягодах. Напряжение последних дней уже и так ушло, а приятный на вкус и достаточно крепкий алкоголь просто подняли мое настроение до небес. На Петра Сергеевича напиток Лукерье произвел такое же действие и мы с ним просто были счастливы от того, что сумели спасти такую уйму народу. Для новеньких мы поставили два десятка юрт, их каркасы и войлоки были заранее доставлены в Усть-Ус и аккуратно сложенные они дожидались своего часа.

Вскоре к нам присоединились Осип и Леонов.

–– Ну что молодцы, сначала ужин?

–– Нет, ваша светлость, сначала доклад, –– покачал головой Леонов.

–– Хорошо. Осип, давай сначала об искупавшихся, –– промокшие в ледяной воде тревожили меня больше всего.

–– Думаю, ваша светлость, все обойдется. Промокли четверо, их быстро переодели, растерли и дали внутрь, и дали лекарство, всё как в вашей инструкции, –– улыбнулся Осип.

–– Эти люди, –– Леонов кивнул в сторону размещения спасенных, –– не то, что староверцы, они рисковали страшно, но была одежда и еда. Тулупы сразу на нас накинули.

Петр Сергеевич заулыбался.

–– У них, Григорий Иванович, всем баба заправляла, которую Леонову на руках вытащил. Они с тулупами к ней бросились, а не к нашему Афанасию.

Я тут как-то упустил момент ознакомления с прибывшей публикой, они сразу попадали в руки докторов и Петра Сергеевича, который и руководил всем спасением на нашем берегу. Я же весь день провел у кромки енисейского льда.

–– Сержант прав, –– продолжил господин инженер, –– эти люди хорошо подготовились к походу. Староверцев чуть больше половины. У многих паспорта и пропускные письма. У них есть зерно, одежда, обувь, инструменты, десяток маленьких поросят и несколько ягнят. Верховодит всем женщина. Ей двадцать три, дворянка.

–– Это как? –– удивился я.

–– Звать её Ксения Ильина, её двадцать два года, –– дальше начал говорить Леонов, сразу было видно что ему приятно рассказывать про эту женщину. –– Её отца при Петре Федоровиче в Сибирь сослали, а вернуть забыли. Так он тут и остался. Жена с двумя детьми за ним, а через два года преставилась, уже здесь. Отец вскорости взял себе другую жену, из старожильцев. Старший сын вырос и подался в России, вроде как ему все права вернули. А она осталась с отцом и мачехой. Три года назад в одну и ту же зиму преставились её батюшка, мачеха, муж, свое дите и осталась баба с двумя братьями и сестрой на руках.

–– Так она не из староверцев? –– уточнил я.

–– Не из староверцев, ваша светлость, –– Петр Сергеевич, как и Леонов, время зря не терял и постарался сразу узнать побольше о нежданчиках. Так я для себя стал называть этих людей. –– Их деревни были приписаны к Ирбинскому заводу, там всегда было много староверцев, а среди них всегда брожение. А последнее время опять много ссыльных погнали, а среди них чуть ли не все воры. Староверцы там не упертые,