Библия для верующих и неверующих - Емельян Ярославский

«И сказал господь Моисею, говоря: вот закон о прокаженном, когда надобно его очистить: приведут его к священнику… Священник прикажет взять для очищаемого двух птиц живых, чистых, кедрового дерева, червленую нить и иссопа (уксус. — Ем. Я.) и прикажет священник заколоть одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою… и покропит на очищаемого от проказы семь раз и объявит его чистым и пустит живую птицу в поле» (Левит, XIV, 1–7).

Попы этим как бы говорили окружающим: хотя этот человек сейчас уже здоров, но если я, отец Аарон или отец Иван, не зарежу вот эту птицу и в ее крови не омочу живую птицу и кусок кедрового дерева и всем этим не покроплю на здорового человека, то все равно ничего не выйдет, этот человек опять заболеет. А зачем, спросит кто-нибудь, отпускали живую птицу в поле? Вот об этом я и хочу сейчас рассказать. В древности люди думали так (а попы поддерживали их мысль и учили этим мыслям людей): болезнь — это какая-то «нечистая» сила (злой дух, бес), которая вселяется в человека. Ее можно заставить, как это рассказывается в евангельском рассказе, перейти из человека в стадо свиней, и тогда бес, который сидел в человеке, переходит в свиней, и свиньи бросаются в море, или болезнь может перейти в какое-нибудь другое животное.

Еще до недавнего времени в глухих деревнях (а кое-где и поныне) попы и сектантские проповедники «лечили» кликуш «изгнанием бесов»: о нервнобольных людях они объявили (и объявляют), что в них вселился бес, которого нужно изгнать молитвами, а то и ударами. Такое «лечение» раньше было довольно распространено в деревнях, и немало несчастных женщин погибло от такого «лечения», пав жертвой невежественных попов и сектантских проповедников. «Изгнание бесов» из больных и есть пережиток древнейших верований, следы которых мы находим в библии в том, что болезнь есть что-то вроде духа, злого существа, вселившегося в человека, которого можно изгнать совсем, заставить переселиться в дерево, животное и др.

В 1913–1917 гг. я жил в Якутской области. И вот якутские шаманы (колдуны-священники) таким образом «лечат» от всяких болезней: они изготовляют чучело человека — просто деревянную куклу, одевают ее приблизительно в такую же одежду, какую носит больной, и делают вид, что загоняют болезнь человека в эту куклу. Затем делают маленькую лодочку из дерева или из древесной коры, кладут эту куклу в лодочку, пускают ее вниз по реке и уверяют других, что таким путем болезнь из больного человека переходит в эту куклу. На этом же самом основано и колдовство другого рода, когда хотят загубить человека, но не могут его самого загубить, а делают его подобие или изображение, куклу, и губят эту куклу, закапывают ее в землю, рубят ее и воображают, что будто бы от этого может приключиться такое же зло и тому человеку, о котором при этом произносятся разного рода заклинания.

Библия в книге Левит (главы XIV–XVI) как раз и описывает такое колдовство, которым занимались еврейские попы. Когда они пускали окропленную кровью жертвы птицу в поле, то они как раз и объявляли, что эта улетающая в поле птица уносит с собой заразу больного человека. На этом же самом было основано и изгнание в пустыню козла отпущения (мы об этом потом подробнее скажем). Как раз на этого козла перекладывали все грехи и все преступления, пускали этого козла в пустыню, и козел должен был нести с собой все грехи, преступления и болезни людей.

Но и этого колдовства попам было мало. Надо было еще сильней подействовать на воображение: дескать, лечение — лечением, жертва — жертвой, а вот если я, поп Аарон, или Дормидонт, или Ферапонт, над ней не проделаю этаких еще штук, ничего не выйдет! Какие же еще штуки проделывали попы при этом? Об этом стоит рассказать. Прежде всего попы заботились о своем кармане, главное — нужна жертва. Выздоравливавший человек на восьмой день должен был взять двух овнов без порока, т. е. двух баранов здоровых, и одну овцу однолетнюю без порока, да еще пшеничной муки принести порядочный мешочек, да масла. Все это он должен принести попу, причем поп берет барана и приносит его в жертву, забирает с собой масло и делает вид, что все это уносит богу: «И принесет это, потрясая перед господом» (Левит, XIV, 12).

Затем барана режут, а далее проделывают следующую комедию:

«И возьмет священник крови жертвы повинности, и возложит священник на край правого уха очищаемого и на большой палец правой руки его, и на большой палец ноги его; и возьмет священник из лога елея и польет на левую свою ладонь; и омочит священник правый перст свой в елей, который на левой ладони его, и покропит елеем с перста своего семь раз перед лицом господа. Оставшийся же елей, который на ладони его, возложит священник на край правого уха очищаемого, на большой палец правой руки его, на большой палец правой ноги его, на места, где кровь жертвы повинности; а остальной елей, который на ладони священника, возложит он на голову очищаемого, и очистит его священник перед лицом господа; и совершит священник жертву за грех и очистит очищаемого от нечистоты его; после того заколет жертву всесожжения» (XIV, 14–19).

Вы только подумайте, ведь это — настоящий спец! Другой тут запутается. Надо все помнить: смазать кровью надо-де обязательно край правого уха да еще палец правой руки, да еще палец правой ноги; как только перепутают ногу или палец, или ухо, глядишь, все колдовство и пропало! Тут надо быть спецом, до тонкости знать это дело, чтобы ничего не перепутать, а то еще нальешь не на ту руку масло и не тем пальцем намочишь. Затем, простой человек, как он будет брызгать масло с перста своего семь раз перед лицом господа, когда он этого самого господа не видит? А поп делает вид, что он видит это самое лицо бога и брызжет на него маслом. Вы только подумайте, ежели во всех концах мира попы каждый день будут брызгать на господа маслом, сколько же на него этого масла набрызжут и какое жирное, масленое лицо должно быть у этого господа!

А если больной — человек бедный, то библия говорит, что надо сделать скидочку.

«Ежели же он беден и не имеет достатка, то пусть возьмет одного овна в жертву повинности для потрясения, чтобы очистить себя, и одну десятую часть ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное, и лог елея, и двух горлиц, или двух молодых голубей, что достанет рука его, одну из птиц в жертву за грех, а другую во всесожжение» (XIV, 21–22).

И опять дальше идет повторение этой же самой комедии, как поп берет барана и логушек масла, трясет этим перед господом, режет барана, и опять начинается комедия с помазанием кровью правого уха, большого пальца правой руки и большого пальца правой ноги и левой ладони с брызганием на лицо господа маслом и прочее.

Когда читаешь сейчас эти строки, от них веет ужасом беспомощности, страхом перед силой этого священника, этого колдуна, который распоряжается твоей жизнью и смертью, который может за овцу, за барана очистить тебя от проказы или же может оставить тебя прокаженным и объявить нечистым, выгнать туда, за город, и заставить жить среди прокаженных. Страх окружал человека перед лицом непонятных ему явлений. Всякое пятно не только на теле, но и на одежде, на стенах дома пугало его. Он не умел даже отличать проказы на теле, злокачественной язвы на теле от простого стенного гриба на своем доме, и этого стенного гриба боялся так же, как проказы на своем теле.

Глава XIV книги Левит дает советы, как бороться с этой стенной грибницей. Если, говорит библия, вы захватите какой-нибудь дом и увидите, что на стенах дома зеленоватые или красноватые ямины, то дом этот надо на семь дней запереть. Если эти ямины не уничтожаются, тогда надо выломать камни, на которых язва, и бросить их вне города, на месте нечистом. Теперь просто-напросто побелили бы известкой (известь является хорошим обеззараживающим средством: известь убивает даже микробы холеры, как и других заразных болезней), устроили бы так называемую дезинфекцию, т. е. обеззараживание, посредством хлора или формалина, и дом был бы совершенно пригоден для жилья. Всякую заразу в доме можно убивать этими средствами. А тогда люди были так беспомощны, что не знали, что делать, и опять звали попа. Что же поп мог сделать?

«То священник придет и осмотрит, и если язва на доме распространилась, то это едкая проказа на доме, нечист он; должно разломать сей дом, камни его и дерево его и всю обмазку дома вынести вне города на место нечистое: и кто входит в дом во все время, когда он заперт, тот нечист до вечера; и кто спит в доме том, тот должен вымыть одежды свои… И кто ест в доме том, тот должен одежды вымыть свои… Если же священник придет и увидит, что язва на доме не распространилась после того, как обмазали дом, то священник объявит дом чистым, потому что язва прошла. И чтобы очистить дом, возьмет он две птицы, кедрового дерева, червленую нить и иссопа и заколет одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою, и возьмет кедровое дерево и иссоп, и червленую нить, и живую птицу и омочит их в крови птицы заколотой и в живой воде, и покропит дом семь раз; и очистит дом кровью птицы и живою водою, и живою птицею, и кедровым деревом, и иссопом, и червленой нитью; и пустит живую птицу вне города в поле и очистит дом, и будет чист» (XIV, 44–53).