«Фаустники» в бою - Андрей Васильченко

О новой тактике ведения боя в городских условиях стало известно во всех батальонах данной бригады. У Фигурина появились «последователи». В листовке, выпущенной политотделом бригады, отмечалось, что инструкторами по обучению личного состава приемам стрельбы из трофейного оружия стали капитан Токмачев, старший лейтенант Алтухов, лейтенант Новиков и другие офицеры. Мотострелки активно осваивали новое для них оружие. Как сообщалось в рапорте: «Комсомольцы старшие сержанты Крюк и Рыбченко, рядовые Пожогин, Крамаренко отличились в первом же бою: мастерски поразили фаустпатронами огневые точки, подожгли несколько контратакующих танков и самоходок противника».

Когда начальник политотдела армии поинтересовался, где же находится «новатор», то ему ответили, что Фигурин пребывает в подразделениях, где обучает молодежь. Сложилась весьма щекотливая ситуация. С одной стороны, офицер нарушил дисциплину. Но с другой стороны, он проявил инициативу, способствующую выполнению боевой задачи и заслуживающую всемерной поддержки, отличился в бою. Как вспоминал Литвяк, на память ему пришла одна довоенная история. Курсанту авиационной школы, который во время самостоятельного учебного полета из-за недостатка горючего сделал вынужденную посадку в поле, начальник школы объявил и выговор и благодарность. Выговор за то, что курсант плохо следил за прибором, показывающим наличие в баках горючего, а благодарность — за мастерскую посадку самолета на полевой дороге. В итоге было решено выговор не выносить. Фигурина лишь только пожурили. Но в конце разговора ему была выражена благодарность.

Специальные повозки, предназначенные для транспортировки больших партий Панцершреков

После разговора с Фигуриным Литвяк направился на командный пункт армии, будучи твердо убежденным в том, что родившаяся в 33-й мотострелковой бригаде новая тактика по использованию в бою трофейных Фаустпатронов заслуживала поддержки со стороны Военного совета армии. Генерал-майор П. М. Латышев очень внимательно выслушал доклад и одобрил применение новых приемов ведения боя. По его указанию был подготовлен проект приказа войскам, который обязывал командиров корпусов, бригад и отдельных частей организовать сбор Фаустпатронов и вооружить ими прежде всего мотострелков; выделить в каждом подразделении инструктора и обучать бойцов и командиров применению этого оружия в оборонительном и наступательном бою. Приказ сразу же был подписан и незамедлительно отправлен в штабы соединений и армейских частей.

В связи с этим приказом было проведено совещание работников политотдела армии и редакции армейской газеты. На нем были конкретизированы задачи политработников, военных журналистов по пропаганде и распространению боевого опыта воинов 33-й мотострелковой бригады. В итоге распространение данной тактики было решено поручить комсомольским работникам. Как вспоминал Литвяк: «Комсомольских работников армии не надо было агитировать. Николай Пастушенко и Самет Абейдуллин всегда охотно подхватывали все новое, любили оперативные и конкретные задания, где можно было применить свои организаторские способности и отличиться. И за это поручение они взялись засучив рукава. Сначала сами освоили приемы стрельбы фаустпатроном, а на следующий день провели практическое занятие со всеми работниками политотдела армии. Каждый офицер сделал один-два выстрела по каменной ограде и подбитому вражескому танку».

Немецкий гренадер с Панцерфаустом на Восточном фронте

После этого упоминавшиеся в воспоминаниях Пастушенко и Абейдуллин лично обучили правилам владения трофейным оружием комсомольских работников соединений и частей. А те, в свою очередь, стали организаторами изучения Фаустпатронов в частях и подразделениях. При этом Литвяк делает очень важную оговорку: «Организацией изучения личным составом фаустпатронов, конечно же, занимались и командиры, и политработники, и партийные активисты. Они умело направляли энергию молодых в нужном направлении и всегда воздавали должное их заслугам». То есть комсомол в мемуарах был все-таки обязательным для упоминания моментом.

Отдельное направление в распространении нового боевого опыта отводилось армейским и корпусным газетам. Как правило, все они ввели на своих страницах новую рубрику «Оружием врага — по врагу!», в которой систематически публиковали статьи, заметки, где шла речь о конкретном опыте применения красноармейцами трофейных Фаустпатронов.

Сами участники боев в Германии вспоминали, что немецкие Фаустпатроны здорово выручили. Во-первых, наступавшие стали меньше ощущать нехватку противотанковой артиллерии и особенно боеприпасов, подвоз которых по-прежнему осуществлялся с большим напряжением сил. Во-вторых, они успешно отражали многочисленные танковые контратаки.

Прикрытые автоматным огнем фаустники могли легко уничтожать советские танки

Несколько Панцерфаустов стали обязательным вооружением каждой штатной единицы Вермахта

Впрочем, опять же оговорюсь, что мемуары во многом являются субъективным источником. Нередко офицеры не знали, что происходило на соседних фронтах. Так, например, есть сведения о том, что подобный почин по использованию Фаустпатронов был предложен во время форсирования Дуная в Венгрии. «Готовясь к отражению вражеских ударов, партийно-политические органы провели большую работу среди личного состава инженерных войск. Партийные и комсомольские собрания были посвящены всесторонней подготовке саперов к борьбе с вражескими танками. В решениях собраний особо подчеркивалось значение личного примера коммунистов и комсомольцев в бою». То есть уже осенью 1944 года бывалые саперы и опытные командиры проводили беседы на такие темы, как «Смелому и умелому саперу — вражеский танк не страшен», «Уничтожай вражеские танки минами, взрывчаткой и гранатой». Приблизительно в то же самое время политические отделы бригад стали уделять особое внимание пропаганде способов борьбы с вражескими танками. Как и во многих прочих случаях, этому вопросу были посвящены боевые листки. В них давались проверенные опытом рекомендации, в частности, как, используя засаду, надвигать с помощью троса под гусеницу танка мину, внезапно закрывать путь минным шлагбаумом, поражать танк гранатами в кормовую часть или стрельбой из трофейных Фаустпатронов.

Полагаю, что использование трофейных Фаустпатронов, кроме собственно боевого, имело еще и психологический эффект. Действительно, к концу 1944 года среди советских танкистов стали активно ходить слухи о «фаустниках». Чуть позже некоторые из советских танков были выведены из строя неожиданно, невесть откуда прилетающими снарядами, проламывающими броню. В воспоминаниях можно найти такой эпизод: «Автоматчикам Пете Чащину и Саше Печенкину удалось захватить „фаустника“. Фаустпатрон, коим гитлеровцы начали вооружать самых отчаянных, действительно теоретически мог остановить любой танк. Это легкая труба с мощной кумулятивной гранатой, то есть ее разрывной заряд действует направленно. Она с хвостом и стабилизатором — выталкивается из трубы сильным запалом, летит довольно точно в цель и взрывается, едва прикоснется к какой-нибудь поверхности». Как видим, советские танкисты очень опасались Фаустпатронов. В итоге во многих танковых корпусах стали пробовать приварить на кронштейнах по бокам танков фальшборты из тонких железных листов или металлических сеток. Шло активное экранирование танков. Во многом расчет был правильный — граната, коснувшись преграды, взорвется и самого танка не повредит. С одной стороны, выглядело очень удачным решением. Но с другой стороны, на подобную экранированную броню было невозможно взять автоматчиков. Как мы видели раньше, именно использование автоматчиков и штурмовых групп защищало танки лучше любого железного «экрана».

На фото видно, что на Фаустпатроне, который держит солдат СС, краской нанесена инструкция по его применению

Возникала сложная психологическая ситуация — экранирование защищало танк, но снижало эффективность операции. Выбор был сложным. Именно в этих условиях в массовом порядке вдруг стали проводиться комсомольские собрания. Сохранилась речь одного из комсоргов на подобном собрании: «Этот геббельсовский фаустпатрон — соломинка тонущего. Изобретение шаблонное, оно дало бы результат против самих фашистских танков — они всю войну нарывались на засады, вот и придумали. Против тех, кто видит плохо. А на наших „тридцатьчетверках“ на самой броне три-четыре пары глаз дополнительно. Верно? Или автоматчики десанта забыли, что их главная обязанность — охранять машины в бою?»