Покорители студеных морей (с иллюстрациями) - Константин Бадигин

Из леса выскочило десятка два лосей. Они тоже переплыли реку и помчались вслед за оленями. А дальше началось что-то совсем непонятное: появились зайцы и заметались по берегу. Дмитрий никогда не видел сразу столько зверьков — словно их высыпали из большого мешка. В заячьем обществе оказались волки и лисицы. К удивлению Варвары и Дмитрия, они не трогали зайцев. Покружившись у реки, звери бросились в воду. Смешно барахтаясь, поплыли и зайцы. А поляна все наполнялась и наполнялась новым зверьем: вышли медведи, выбежали росомахи, выскочили барсуки, запрыгали белки, показался и другой зверь, о котором Дмитрий раньше и не слыхивал. Животные выли, рычали, визжали, наполняя лес непередаваемым шумом. Река покрылась зверьем, животные плыли вперемешку, не обращая друг на друга внимания. Перебравшись на другой берег, они, не останавливаясь, мчались дальше.

Время шло, и солнце близилось к полудню. Теперь запах гари стал сильнее, и Дмитрий наконец догадался, в чем дело.

— Пожар, — сказал он, — лес горит… Плохо дело! — помолчав, добавил он.

Зверей стало меньше, а вскоре они совсем исчезли. Только одни белки появлялись еще из леса и, поднявши кверху хвосты, переплывали реку.

— Бежим, Варвара! — Дмитрий спрыгнул на землю и снял девушку.

Во дворе у Котова было смятение. С ужасом смотрели дружинники и карелы на бегущих от огня зверей. Все знали, что спастись от могучей стихии огня почти невозможно. Вокруг был лес; да и куда уйдешь, если за полдня огонь успевал пробежать две сотни верст.

— Я послал воинов во главе со стариком Минаевым разведать, откуда идет огонь, — сказал Амосову вождь карелов. — Только Минаев может спасти нас.

Смертоносное дыхание пожара уже явственно ощущалось. Едкий дым закрыл солнце, и его оранжевый круг едва просвечивал сквозь густую мглу. Дым разъедал глаза, дышать стало трудно.

В конюшне забились, заржали лошади, в хлевах заревели коровы, заметались овцы. Собаки, подняв головы на блеклое, немощное светило, жалобно выли. Прижавшись к Дмитрию, горько плакала Варенька. А великану и утешить ее было нечем. Он гладил ее золотистые волосы и говорил:

— Обойдется, Варенька, пронесет мимо пожарище. Вот те крест — мимо пронесет!

— Пожар близко, — возвратись, сказали карельские воины. — Огонь идет прямо на нас, большой огонь, много леса горит.

— Идемте со мной, — сказал старик Минаев, — все идемте! Я знаю, как остановить пожар. Берите топоры, готовьте факелы!

Лихорадочно собирались люди, зажгли смоляные факелы, из склада Котова прихватили несколько бочек с варом и толпой двинулись в лес за Минаевым.

Старый карел выбрал большую поляну в трех верстах от двора Степана Котова. У края поляны под большими соснами люди стали складывать в кучи хворост, мох, сухие сосновые и еловые шишки. Некоторые рубили хвойные ветви, другие поджигали костры. В разгоравшийся огонь бросали вар. Дмитрий валил и таскал к кострам целые высохшие деревья. Огонь разгорался все больше и больше. Ветер буйно раздувал его, жар становился невыносимым. Раскаленный воздух, устремляясь ввысь, уносил с собой горевшие листья — огненными бабочками закружились они в воздухе.

На новый лесной пожар, полыхавший у поляны, издалека стала действовать могучая сила горевшего впереди леса.

Большой лесной пожар, как гигантские мехи, всасывал в себя воздух, притягивая только что разгоравшийся огонь. Пожирая лесные гиганты, свирепея все больше и больше, молодой огонь двинулся навстречу большому пожару.

Люди, спасаясь от раскаленного воздуха, с другого конца поляны наблюдали за разбушевавшейся стихией.

— Спасены! — закричал Котов. Он был весь в смоле и саже. — Дай-кось я тебя расцелую, дедушка!.. — И он принялся обнимать Минаева. — Уйдем отсюдова, ребята, — добавил он, опустив отбивавшегося старика, — не то дым глаза выест!

— Теперь можно уйти, други, — отозвался Минаев. — Мы послали брата против брата — они пожрут друг друга. А там, — указал он рукой на юг, — дорогу огню закроет озеро.

На второй день после страшных событий ушли домой карелы. Воины дружески распростились со всеми обитателями двора Котова, искренне поблагодарившими их за спасение.

— Лес поджег свейский карел, собака Кеттунен, — прощаясь, сказал вождь карелов. — Мы в этом уверены. Мы рады, что карел Минаев сумел разрушить подлый замысел предателя. Но злодей не уйдет от наших рук! — добавил вождь.

Еще через день знахарь отыскал Амосова, сидевшего на берегу реки и гревшего на солнышке старые кости.

— Господине, — сказал он, неожиданно появившись из кустов, — будет здрав Савелий.

Амосов вздрогнул и оглянуля.

— А, это ты? Спасибо тебе, старче. Хочу назавтрие в поход Савелия взять. Можно ли?

— Я питье приготовил на двадцать ден, — не поднимая глаз, ответил знахарь. — Все выпьет, про болесть забудет. Десять ден ему вставать не мочно. Лежачим берите.

С этими словами знахарь незаметно исчез, как и появился.

Посидев еще немного на берегу, Труфан Федорович пошел в избу.

— Покличь ко мне знахаря, — сказал он повстречавшемуся дружиннику.

— Ушел знахарь, сказал: домой идет, — ответил показавшийся в дверях Петруха Рубец.

Назавтра Труфан Федорович собрался в путь. Прощание было тягостным. Хотя время, проведенное вместе, было коротким, но опасность и совместная борьба сблизили людей. Прощаясь с невестой, Дмитрий снял со своей руки перстень с жу-ковиной и, надевая его на палец девушке, сказал:

— Береги, Варвара, кольцо! Заместо обручального дарю. Наконец прозвучала команда Амосова. Дружинники сели на весла, и карбасы двинулись по реке.

Глава XXII. ПЛАВАНИЕ ЧЕРЕЗ ПОРОГИ

Не доходя одной версты до порога Маточного, на лесистом берегу Выга стояла почерневшая от времени часовенка — простой сруб, крытый на два ската; рядом небольшая избушка и еще какое-то хозяйственное строение: не то баня, не то хлев. В избушке приютилась новгородская семья, бежавшая на север этим летом.

И избушку и часовенку построили новгородские торговые и промышленные люди, идущие вниз, к морю. Здесь они отдыхали, готовясь к опасному переходу через пороги. Если шли против течения, держа путь на Великий Новгород, с северным товаром — мехами, моржовым зубом и солью, то в избушке поджидали отставших товарищей, парились в бане и грузили карбасы, готовясь в долгий путь по рекам и озерам.

В жаркий полдень к покосившемуся, замшелому кресту, одиноко стоящему на песчаном холмике, подошли амосовские карбасы. И сразу же пустынные места огласились удалыми криками и веселым разговором.