Скандальная дуэль - Дон Мактавиш

Гуляя по пышным садам, Дженна стала забывать о времени. Ошеломляющие запахи дурманили ее, в этой части сада росли главным образом туберозы, жимолость, левкои. Никогда не утихающий на побережье ветерок принес ноты гвоздики. Голова у Дженны закружилась словно от вина, и мысли стали легкими. Но долго ее блаженство не продлилось. Не успела она дойти до клумбы с наперстянками и дельфиниумом, как на дорожке показался экипаж Холлингсуортов. Вдова, заставив карету накрениться, выскочила, едва кучер опустил подножку, и поспешила по дорожке к Дженне, пока Молли и лакей сражались с многочисленными покупками.

– Боже мой, мама, что случилось? – выдохнула Дженна, подхватив ее. – Что тебя так взволновало? Ты белая как полотно!

– Нет! – упираясь, воскликнула вдова, когда Дженна попыталась отвести ее домой. – Я не осмелюсь говорить об этом в доме! Только… дай мне… отдышаться!

– Что? Что случилось? – торопила Дженна, поежившись от причитаний матери.

– Я встретила в магазине леди Уорренфорд, и она поделилась со мной ужасной сплетней, – сказала вдова. – Руперт распустил ее… о-о… нет, я не могу! Я не могу это сказать! Это слишком ужасно!

– Чего ты не можешь сказать, мама?

– Руперт всюду рассказывает, что Саймон и Эвелин… что они… Ну, ты понимаешь!

– Это абсурд, мама.

– Я знаю, дорогая, но он клеветал на Саймона по всему побережью и даже в Лондоне! Понимаешь? Весь Лондон гудит. Наши гости! Что нам теперь делать?

– Это чепуха, мама. Руперт ревнив. Никто не отнесется к нему серьезно. Не обращай внимания.

– Руперт развлекает в Мурхейвен-Мэноре французского дворянина, графа Д'Арборвиля. Я никогда о таком не слышала, но Руперт демонстрирует его во всех клубах. Ходят слухи, что завтра ночью они отправятся играть в Сент-Энодер. Если он распространит эту историю среди аристократов, которые бывают в тех местах, Саймон погиб! Саймон должен вызвать его, Дженна… если все это неправда.

– Что ты хочешь этим сказать, мама? – резко оборвала Дженна.

Три слова утихомирили бы вдову, но Дженна не посмела их произнести. Она не могла открыть матери, что Саймон – дядя Эвелин. Этой тайны она не выдаст.

– Ну знаешь, дорогая, мужчина есть мужчина, а Саймон, как бы это сказать, светский человек. В конце концов, девочка прелестна, и я заметила, что для обычной семейной дружбы они… слишком близки.

– Эвелин и Криспин фактически его дальние родственники, мама, – твердо ответила Дженна, большего она сказать не посмела. – Уверяю тебя, ничего тут нет. Ты не должна говорить об этом Саймону. Ясно?

– Он должен знать, Дженна! Ему нужно сказать прежде, чем он узнает об этом от других, дорогая. Он имеет право знать, какие слухи ходят у него за спиной.

– Нет! – громко вскрикнула Дженна, вспомнив красочный отчет матери о нападении Ястреба на Руперта. Если Саймон услышит эту новость, он совершит что-нибудь похуже. – Мама, ты ничего ему не скажешь! – приказала она. – Оставь это мне. Завтра бал Эвелин. Ты хочешь испортить его дуэлью или чем-нибудь похуже? После такого труда ты навлечешь на нас кровопролитие?

– А если он узнает, что мы знали и не сказали ему? Что тогда?

– Лучше пусть его гнев обрушится на нас, чем кровь Руперта будет на его руках и его за это повесят.

– Тебе не кажется, что это несколько мелодраматично, дорогая?

– Мама, я должна просить тебя доверять мне. Тебя это не касается, знай свое место.

– Свое место? – взвизгнула вдова.

– Да, – ответила Дженна задаваясь вопросом, что сказала бы мать, узнай она, что после бала дочь поселится в Тисл-Холлоу.

– Да ты совсем рехнулась?! – завопила леди Холлингсуорт. – Твоего мужа обвиняют в прелюбодеянии с ребенком! Не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной.

– Я спокойна, мама, поскольку знаю, что это чепуха, и тебе советую в это поверить. Я иду в дом. А ты и думать не смей идти за мной, у тебя все на лице написано. Ты от неприятностей просто расцветаешь. Я не позволю тебе испортить бал. И не допущу, чтобы ты порочила этот дом клеветой! Ты ничего не скажешь Саймону, ничего, мама, Я не так давно выставила тебя из этого дома за меньшее.

– Прекрасно! – взорвалась вдова.

– Ты приехала сюда исключительно благодаря любезности моего мужа, а не моей, – повысила голос Дженна. – Веди себя соответственно, или тебе придется столкнуться с последствиями. Мое терпение на исходе, предупреждаю тебя.

Дженна прошла прямо в спальню. Есть не хотелось, ей нужно, время, чтобы подумать. Новая информация ошеломила ее. Весь Корнуолл знал, что первый бал Эвелин состоится в Кевернвуд-Холле. Судя по словам матери, теперь весь Корнуолл знает, что Руперт и его богатые друзья в то же самое время будут играть в карты неподалеку, в Сент-Энодере. Следовательно, разбойникам это тоже известно. Как они могут устоять против такого соблазна? Она должна завершить свое дело.

Дженна хорошо знала дорогу до Сент-Энодера. Она шла от Ньюкуэя, а потом сливалась с дорогой, ведущей на север, прямо к Лонсестону. Барстоу ехал этим маршрутом той ночью, когда разбойник, убивший ее отца, напал на ее карету. На той дороге мало укрытий. Дженна перебирала в уме места, где бандит мог затаиться в ту ночь. Ключ от башни был все еще у нее. А что, если воспользоваться костюмом и пистолетом Саймона? Саймон будет занят гостями, в башне ему делать нечего. Особенно если никто не перескажет ему злобные сплетни Руперта. Можно ранним вечером взять лошадь под предлогом, что она понадобилась одному из гостей, и спрятать ее в саду. А потом уйти, сославшись на головную боль. Никто по ней скучать не будет.

В голове ее роились разнообразные варианты, и, наполовину продумав план, Дженна почти весело спустилась к столу.

Глава 22

К всеобщему облегчению, непредсказуемая корнуолльская погода не изменилась до бала. Вечер обещал быть столь чудесным, что в бальном зале распахнули двери на террасу и солоноватый ветерок доносил запахи роз и ночных орхидей.

Украшенный цветами, освещенный люстрами, от которых на мраморном полу играли радуги, Кевернвуд-Холл неожидан но ожил и преобразился.

Гости начали съезжаться перед сумерками. Как Дженна и предполагала, взять с наступлением темноты из конюшни Патоку не составило труда. Она спрятала лошадь в глубине сада, а потом, надев свое самое красивое платье из узорчатого шелка персикового цвета, присоединилась к Саймону.

Они приветствовали Уорренфордов, Эклстонов, лорда и леди Честер-Уайт, Маркемов, военных гостей Саймона и аристократов, которые толпами прибывали из Лондона, чтобы отпраздновать выход в свет леди Эвелин Сент-Джон. Праздник омрачало лишь отсутствие Криспина, которому военные обязанности не позволили приехать, но он прислал сестре огромный букет белых роз.