Пиршество демонов (сборник) - Норберт Винер

Он повернул подставку, и мы все стали смотреть, как поворачиваются кольца, оставляя ротор в той же плоскости.

— Этот эффект должен быть верен для всего космоса, — заметил Сол. — Но стоит мне сделать шаг, как я обязательно спотыкаюсь о собственную ногу. Смотрите. Поместим гироскоп так, чтобы его ось была расположена горизонтально, и будем вращать ротор так, чтобы верхняя часть его обода двигалась от нас. Казалось бы, это даст нам общую отправную точку. Но, к сожалению, дальнейшее объяснить невозможно. Если мы будем отклонять правый конец оси вниз, то гироскоп повернется в горизонтальной плоскости по часовой стрелке и дальний от нас край ротора повернется направо. Но это значит определять А через А. И, следовательно, у меня ничего не вышло.

Фрэнк Крэндол покачал головой.

— Возможно, существует какой-то абсолютный принцип, но никому из нас он, по-видимому, не известен. У нас просто нет времени на поиски. На мой взгляд, положение безнадежно. И нам следует употребить оставшееся время на поиски подходящего объяснения.

— Какого объяснения? — недоуменно спросил Уоллак.

— Посмотрим правде в глаза, — сказал Крэндол. — Еще несколько минут, и Холли Картер уже нельзя будет воскресить. До сих пор никто из нас не нашел способа объяснить этому Харла, как различить «право» от "лево".

— Так что же вы предлагаете?

— Я считаю, что смерть — это удел умирающих, — глухо ответил Крэндол. — Оставим их встретить свой час достойно и в покое. Жизнь же принадлежит живущим, и для них нет покоя. Мы, живые, должны подумать и о себе. Через пять минут Холли успокоится навеки. А нам, остальным, придется отвечать за нее.

— О чем вы говорите?

— Как вы предлагаете объяснить этот несчастный случай? — спросил Крэндол. — Кто-нибудь обязательно пожелает узнать, что случилось с останками Холли Картер. Я уже вижу, как весь ад срывается с цепи. И я вижу, какнас сживают со свету насмешками, потому что мы не смогли различить «право» и «лево»! И я вижу, как от нас всех остается мокрое место, потому что мы допустили этот эксперимент.

— По-видимому, ваша репутация беспокоит вас больше, чем судьба Холли Картер?

— У меня есть будущее. У Холли его нет. Черт побери, — простонал он. — Мы не можем даже положиться на случай.

— На случай?

— Ну а как вы думаете, захочет этот венерианец рискнуть жизнью, если мы предложим ему закрыть глаза и наугад ткнуть в одну из кнопок?

— Ну, как вам известно, — начал было Уоллак, — мы при этом тоже рискуем. Но…

— Простите, — сказал я. — У меня есть идея, хотя и довольно нелепая. Можно мне попробовать?

— Конечно.

— Одного «конечно» мало. Мне нужна тишина и Тереза, чтобы разговаривать с Харла.

— Если у вас есть идея, пробуйте, — сказал Уоллак.

— Ты действительно знаешь, что надо сделать? — спросил Фрэнк Крэндол.

— Мне так кажется, — ответил я. — Если из этого выйдет толк, то только потому, что Холли мне очень близка.

— Вполне возможно, — сказал он, пожимая плечами. Я еле сдержался — людей вызывали на дуэль за меньшее. Но Крэндол добавил спокойно:

— Ты мог бы стать гораздо ближе — это уж твоя вина. Она всегда говорила, что у тебя живой и лукавый ум и что болтать с тобой после долгого напряжения мысли — истинное удовольствие. Но ты вечно куда-то торопился. Ну давай, Том. Желаю удачи.

Я перевел дух.

— Тереза? — окликнул я.

— Что, мистер Линкольн?

— Попросите Харла, чтобы он сосредоточился на кнопках.

— Он готов.

— Между кнопками имеется еле заметное различие.

— Это он знает, он только не знает, в чем оно состоит.

— Они чуть-чуть отличаются температурой. Одна кнопка немножечко теплее другой.

— Харла их ощупал.

Я отбросил обращение в третьем лице и начал говорить с Терезой так, словно передо мной была телефонная трубка.

— Харла, — сказал я, — только часть различия между кнопками сказывается на их температуре, которую можно ощутить при прикосновении. Но существует еще и другой вид теплоты. Может быть, внутреннее чувство подсказывает вам, что одна кнопка лучше другой?

И ответ Харла прозвучал так, словно мы разговаривали без посредничества Терезы.

— О да! Меня влечет одна из них, более теплая. Если бы речь шла об игре, я поставил бы на нее без колебаний. Но в серьезных делах чувство — плохой вожатый.

— Да нет же, — ответил я быстро, — это и есть наша общая отправная точка. Нажмите на более теплую.

Меня прервали. Уоллак толкнул меня и оттащил от Терезы. Фрэнк Крэндол бросился к ней с криком:

— Нет! Нет! Теплее красная кнопка! Нажмите на зеленую!

Но и его прервали. Ухнул вытесненный воздух — и на стартовой площадке появилась туннельная капсула. В ней находилось жуткое существо, которое держало в змеевидных щупальцах тело Холли Картер. Свободным щупальцем оно открыло дверь.

— Возьмите ее скорее, пока я еще в силах удерживать дыхание, — сказал Харла, по-прежнему через посредство Терезы. — Я пришлю вам туннельную капсулу пустой. Ведь теперь я сумею — я знаю, что теплее там, где сердце.

Харла отпустил бесчувственную девушку мне на руки и вернулся в капсулу. Капсула исчезла и вернулась пустой как раз в тот момент, когда доктор начал хлопотать вокруг Холли.

Теперь моя Холли со мной, но по временам я просыпаюсь и лежу подле нее весь в холодном поту. Ведь Харла запросто мог ошибиться! Точно так же, как ошибались Уоллак и Крэндол, считая, что красная кнопка должна быть теплее. Их реакция, как и реакция Харла, была чисто эмоциональной.

Надеюсь, Харла либо простит меня, либо никогда не узнает, что я говорил так уверенно и играл на его чувствах для того, чтобы он поставил на карту случайности (пятьдесят шансов из ста) свою… ее… наши жизни.

И я засыпаю только после того, как мне удается убедить себя, что это было нечто большее, чем простая случайность. Когда разум и логика оказались бессильны, наши чувства подсказали Харла правильный выбор.

Ведь «право» и «лево» возникают только тогда, когда житель Земли определит их.

Лео СЦИЛАРД

К ВОПРОСУ О "ЦЕНТРАЛЬНОМ ВОКЗАЛЕ"

Нетрудно вообразить, как мы были потрясены, когда, совершив посадку в этом городе, обнаружили, что он необитаем. Десять лет мы провели в звездолете, десять лет томились нетерпением и изнывали от вынужденного безделья, наконец прибываем на Землю — и тут оказывается (как вам, без сомнения, известно), что жизнь на планете исчезла.

В первую очередь следовало установить, как это произошло, выяснить, действует ли еще фактор, погубивший жизнь, — какова бы ни была его природа — и опасен ли он для нас. Не то что мы могли бы принять какие-то меры для собственной защиты, нет, но надо было решить, можно ли отправлять сюда новые экспедиции или разумнее пока воздержаться.