Игра II - Павел Михайлович Пуничев

приземлился на голову, воткнувшись ей в мягкий ковёр из переплетенных растений, уйдя всем телом глубоко под воду. Выдернул в этот раз себя уже самостоятельно, с удивлением вспоминая, что ещё пять минут назад мёрз на холодном ветру. Сейчас мне холодно не было. Совершенно. В крови бурлило столько адреналина, что казалось от меня пар столбом идёт. А может и не казалось. Я встряхнул головой, избавляясь от нависших на ушах водорослей, выхватил из кобуры пистолет, и бросился мстить. Пускать вход огнестрел очень не хотелось, грохотом выстрелов можно привлечь к себе ненужные внимание, и мы с Зубром договорились использовать их только в самом крайнем случае, однако, похоже, самый крайний случай как раз и пришёл, да к тому же в том невероятном гвалте, что стоял сейчас вокруг, в этом лягушачьем кваканье больше похожем на разрывы снарядов, вряд ли кто-то обратит внимание на такую мелочь, как пистолетный выстрел. Беда в том, что вряд ли он поможет, даже если пистолет остался в рабочем состоянии после множества купаний в болотной жиже, шкура у фрога такой толщины, что пуля может её и не пробить. Я ударил потрошителем в самую тонкую и нежную её часть и то лезвие зашло не больше, чем на пятнадцать сантиметров. На какую-нибудь невинную девушку такое проникновение могло произвести впечатление, но этот фрог, похоже, его едва заметил. Сейчас я как никогда начинал понимать жабомордого. Если в самом начале игры он оказался в этой локации зажатый между инфицированными и вот такими мутантами, то было неудивительно, что он слегка поехал кукухой и что он, несмотря ни на что, хотел стать сильнее. Там в этом вонючем болоте, прижатый ко дну пузом монстра я был готов на что угодно, только бы избежать такой участи, неудивительно что он сделал подобный выбор, усилившись единственным доступным ему способом. А мы башку ему снесли. Хотя он первый начал…

Тем временем, прихрамывающая квакша, выплюнув мой щит, развернулась лицом к Зубру, а до меня дошло, что я зря бездумно мчусь вперед, ведь пистолетом можно не только бить по тупой лягушачьей голове, но и стрелять из него и это можно сделать с некоторого расстояния. Бок ляги размером с хорошую бочку, и я вряд ли промажу, даже с сопряжением в двадцать пять процентов:

Остановился, перехватив пистолет двумя руками, даже не попытавшись успокоить бешеный стук сердца и выровнять дыхание, но заставив руки не дрожать, два раза нажал на спусковой крючок. Бочкообразное тело пару раз дернулось, а затем хавальник лягухи раскрылся и из него вылетел сизый язык, по размерам больше похожий на коврик из коридора и влепился в энергетический щит Зубра. И тут же произошло то, что и во время первой атаки, когда щит поливали очередью из крупнокалиберного пулемёта: щит стал резко гаснуть, будто прилипший к нему язык высасывал из него всю энергию, но и по языку неожиданно побежали сначала отдельные искры, а затем настоящие цепные молнии, бьющие и бьющие лягу в открытую пасть. Монстра затрясло будто приговорённого, посаженного на электрический стул, его глубоко засаженные под костяные надбровные дуги глаза вылезли из орбит, а из ноздрей и у всех пор повалил пар. Секунду, вторую, третью я заторможено наблюдал за открывшейся передо мной картиной, а затем щит окончательно погас, молнии перестали бить, язык безжизненной тряпкой отлепился, упав в воду, а вслед за ним и сам фрог повалился на землю, судорожно подёргивая задними лапами. Это явно его не убило, но оглушило уж точно и лучшего момента, чтобы его добить нам уже не представится.

Мы бросились вперёд одновременно. Зубр подхватил с земли мой щит и рванул к противнику прямо по высланному перед ним языку. Мне бежать было посложнее, покрытие под ногами напоминало очень толстый мокрый матрас и бежалось по нему с большим трудом. Но я всё же добежал, как раз к тому моменту, когда ляга очнулась, с хлюпаньем втягивая в себя свой язык. Бегущий по нему Зубр подлетел вверх тормашками, плюхаясь в воду, а я оказался с монстром один на один.

Стоя на четырёх лапах, тварь была ростом как раз с меня, а повернувшаяся в мою сторону голова больше походила на смесь башки тираннозавра и собаки Баскервилей, измазанной фосфором для большей убедительности и эффектности. Я без щита, с одним игрушечным пистолетиком, оказался в метре от неё.

Мне ничего не оставалось, как используя весь свой вес, силу и возросшую скорость, вбить остриё потрошителя прямо ей в выпученный глаз. Ударил всем телом, вкладывая в удар всю свою массу.

Обрамлявшие пасть фрога огоньки разошлись в стороны и та, будто собака, ловящая пролетающую мимо надоедливую муху, поймал мою руку своей пастью. Клыки его клацнули по артефакту, оставляя на нём неприятные борозды, логи взвыли предупреждением, что потрошитель потерял сразу семь единиц прочности, а урод на этом не успокоился, дергая меня к себе и перехватываясь выше, подтащил меня к себе, не обращая внимания на исчезнувший в его бездонной утробе метровый клинок, не прекращая жевать мою руку, уставился своим мёртвым глазом прямо мне в глаза, наслаждаясь моей беспомощностью.

Ну ладно, я хотел по-хорошему, но вазелин уже закончился. Даже не пикнув, когда пилообразные зубы пропороли мне кожу и мясо, приставил ещё раскалённые дуло пистолета ко второму глазу монстра и нажал курок.

А затем ещё и ещё раз.

Не знаю сколько раз я выстрелил, наверное, раз пять-шесть, с каждым нажатием курка сбрасывая накопившуюся злость и нервную энергию, хотя хватило бы и одного.

Первый выстрел получился сверхудачным: пуля пробила глазное дно и каким-то чудом попала в крошечный головной мозг земноводного. Ноги у него моментально подкосились, и он рухнул на пузо, но я, засунув дуло внутрь глазницы, жал и жал на курок, разбрызгивая глазную жидкость, лимфу и кровь.

Подошедший Зубр не стал меня останавливать, а просто просунул под горло фрога зазубренное лезвие потрошителя и, схватившись за него двумя руками, резко рванул наверх. Раздался хруст разрываемой кожи, и омерзительное хлюпанье, после чего монстр окончательно затих. Я удовлетворенно шмыгнул, вытер нос рукавом, аккуратно обтёр ствол пистолета о штанину, убрал его в кобуру.

— Ну штош…

— Твою мать, там ещё один… — простонал Зуб, глядя мне за спину.

Я даже не стал терять время на то, чтобы обернуться, бросил пластину очков на глаза и огляделся уже глазами квадрокоптера. Метрах в тридцати от нас, будто танк, раздвигая хилые заросли ивняка массивным телом, в нашу сторону направлялся ещё