Психотехнологии измененных состояний сознания - Владимир Козлов

Понятие «псюхе» в материалистической психологии раскрывалось как свойство высокоорганизованной материи (мозга) отражать объективную действительность и на основе формируемого при этом образа целесообразно регулировать деятельность субъекта и его поведения. Когда зрелым умом анализируешь это определение, возникает комплекс неполноценности и мысль о том, насколько мы были ограниченными, чтобы считать такое определение истиной. В соответствии с законами формальной логики оно не может претендовать даже на описание этого понятия.

Я долго думал о том, почему студентам так трудно запомнить даже основные определения категорий психологии. Наверное, так происходило потому, что они плохо соотносились с фактом индивидуальных переживаний «псюхе» и бессознательным сопротивлением искаженным представлениям.

А психология, которая является наукой о факторах, закономерностях и механизмах проявления психики, оказывается феноменологической дисциплиной по определению и изначально только в переводе с греческого опредмечивает «псюхе», но затем на любом следующем этапе анализа убегает от своего предмета.

Не зря в греческой мифологии душа олицетворялась в образе бабочки или девушки. И тот, и другой предмет на некотором расстоянии и в некоторых ситуациях вызывает эстетический восторг и чувство духовного восхождения. Наверное, то, что мы называем психологией, правильнее было бы назвать по аналогии с философией филопсихеей (1реч. phik'o – 'любовь', psyche – 'душа'). В крайнем случае, это было бы честнее. В таком понимании психология выглядела бы особой формой общественного сознания, системой идей, взглядов, отношений по поводу души. Собственно, каковой она и является в настоящее время.

Не менее грустно дело обстоит с понятием «дух».

Во-первых, часто понятия «душа» и «дух» определяются друг через друга. Психика определяется как духовная организация человека, совокупность его душевных качеств. Что скрывается за такими определениями, трудно вообразить даже шизофренику с галлюцинаторной симптоматикой. Создается впечатление, будто психологи, философы и теологи специально договорились скрывать свою интеллектуальную импотенцию за понятиями с нулевым объемом.

Во-вторых, само понятие «Дух» по традиции не рассматривалась в проблемном поле психологии как науки. Попытки включить содержание этого понятия в смысловое пространство современной психологии встречают достаточно сильное сопротивление. Ярким примером тому может служить отношение к трансперсональной психологии в академических кругах.

В-третьих, мы должны признать методологическое бессилие в раскрывании категории Духа в психологии.

Мне кажется, что существует некий социальный договор профанации базовых категорий психологии, и многотомные «психологии» являются фиговым листком, прикрывающим нагое бессилие ученых мужей заниматься своим предметом.

Одновременно мы должны признать, что наука о душе существует и пользуется огромной популярностью, а специалисты, занимающиеся Духом, процветают, поражая важностью и многозначительностью. Особенно это касается систем мировых религий и различных религиозно-духовных конфессий, которые занимаются массовым целенаправленным оболванием людей.

В начале этого раздела мы указали на правильность направления наших размышлений, когда анализировали понятие «психодуховный».

Чтобы еще больше не усложнять предмет этого раздела, мне кажется необходимым упростить название данного вида кризиса. Понятно, что кризис переживается личностью и проявляется через личность. В силу того, что духовные измерения личности, в отличие от материальных и социальных, имеют отчетливо субъективный характер, ссылка на индивидуальность переживаний нам кажется излишней. Мы можем обозначить кризис как «кризис духовного Я», но духовный кризис переживается не только личностью, а может охватить малые и большие социальные группы, хотя по происхождению, содержанию, этапам и векторам развития личностный духовный кризис не отличается от социально-психологических духовных кризисов.

Анализировать духовный кризис мы будем на малой модели – на уровне личности, иногда используя примеры и сравнения социально-психологических духовных кризисов.

Термин «духовность» мы применяли для обозначения ситуаций, когда человек вовлекается в переживания, имеющие отчетливый надличностный и сакральный («нуминозный») характер и находящиеся за пределами повседневного, «профанического» состояния сознания. Мы хотим несколько «приземлить» сами духовные состояния, имеющие интерперсональное и трансперсональное содержание.

Современным понятием, описывающим непосредственное переживание духовного опыта, является термин «трансперсональный», означающий выход за пределы обычного способа восприятия и интерпретации мира с позиций ограничений социального и материального «Я».Автор книги за последние 15 лет провел 400 тренингов с участием более 15000 человек. Опыт этих тренингов показывает, что законы и тенденции функционирования духовного «Я» не отличаются от законов и тенденций других структур «Я». В связи с этим мы не хотим придавать духовному «Я» особый приоритет. Приоритеты духовных измерений существуют в тех кругах, где удовлетворение духовных потребностей человека является способом расширения своего материального и социального «Я», реализации финансовых и карьерных амбиций.

В трансперсональной психологии делается акцент на уникальность духовного кризиса. Мы считаем, что феномен духовного кризиса универсален для любой личности, и если человек имеет сознание, то перед ним непременно возникают проблемы духовного самоопределения и он так или иначе вовлекается в переживание духовного кризиса.

Полноценное становление личности предполагает преодоление той стадии развития на протяжении жизни, которая ставит человека в уникальные условия и предлагает проблемы духовного содержания, которые человек должен решить, чтобы развиваться дальше.

Даже не вовлекаясь в процесс духовного поиска и самосовершенствования, мы так или иначе задумываемся о таких вещах, как смысл человеческого существования, смерть и возможность посмертного существования, обращаемся к категориям фундаментальных законов бытия и трансцендентным измерениям.

Психодуховные кризисы часто являются неотъемлемыми спутниками возрастных кризисов: пубертатного, экзистенциального юношеского, середины жизни и инволюционного. Однако зачастую кризисные проявления начинаются спонтанно и не связаны с тем или иным выше обозначенным периодом.

Чтобы более четко разобраться с содержанием духовного кризиса, имеет смысл проанализировать структуру духовного «Я» и основные его механизмы реализации.

Структура духовного «Я»

Нам хочется отметить, что духовное «Я» является наиболее интегрированным образованием человеческой личности. Как известно, Уильям Джеймс первым из психологов начал разрабатывать проблематику «Я-концепции». Глобальное, личностное «Я» (Self) он рассматривал как двойственное образование, в котором соединяются «Я»-со-знающее (I) и «Я»-как-объект (Me). Это две стороны одной целостности, всегда существующие одновременно. Одна из них являет собой чистый опыт («Я»-сознающее), а другая – содержание этого опыта («Я»-как-объект).

Именно в духовном «Я» сознание («Я»-сознающее в терминологии Джеймса) и осознание содержания («Я»-как-объект) являются одним тем же или почти одним и тем же. Вне сомнения, всякий рефлексивный акт предполагает идентификацию «Я»-как-объекта, но в духовном «Я» устанавливается нерасторжимая связь познаваемого и познающего. Одно сводится к другому или, точнее, одно является другим. Духовное «Я» – это всегда одновременно и «Я»-сознающее, и «Я»-как-объект. Более того, на мой взгляд, именно в духовном «Я» содержание сознания приобретает глобальную регулятивную функцию всей активности личности.

Бытует мнение, что у основной массы людей «Я»-духовное не занимает большого пространства. На мой взгляд, основным качеством, которое отличает человека от других биологических единиц, и является огромная система общечеловеческих ценностей, которую мы обозначаем как «Я»-духовное.

Любая личность, имеющая сознание, как истинно человеческий регулятивный механизм имеет «Я»-духовное.

Ядро «Я»-духовного – это интимные, сакральные смыслы, которые касаются стержневых проблем человеческого бытия. Мы обозначаем эту структуру как экзистенциальное ядро, чтобы предельно выразить его сущностную значимость для человеческого существования.

Наиболее важной экзистенцией в этом ядре является семантическое пространство, которое, как правило, требует предельных усилий человеческого сознания для поиска смысла существования и ответов на вопросы: «Зачем я живу на земле?»; «В чем мое предназначение?»; «Зачем люди рождаются и проживают жизнь?». Смысл жизни – это то, что делает человека личностью и индивидуальностью.