Дальняя командировка - Фридрих Незнанский

—   Тихо у вас тут, — сказал Турецкий.

—   Не жалуемся, — открыто улыбнулся Султанов, и только теперь в его улыбке проступили неожиданно ост­рые скулы и хитрый прищур Чингисхана. Есть, значит...

—   Какие проблемы, Александр Борисович? Вы тут, я смотрю, действуете самостоятельно и решительно, так что я не знаю, нужна ли вам какая-то дополнительная помощь с нашей стороны? — Это был, скорее, не воп­рос, а утверждение, хотя интонация и показалась вопро­сительной.

—   И наши действия, надеюсь, не вызывают у вас про­теста? Или, по-вашему, что-то делается не так?

—   Нет... какие вопросы? То, что у нас произошло, это, конечно, из ряда вон. Мы докладывали... по своим кана­лам. Даже, скажу между нами, слегка прикрыли тех правозащитниц, которые появились в городе. Они слишком рьяно взялись за собственное расследование, и это не понравилось руководству города. Соответственно и ре­шение было принято довольно жесткое — устное, как вы понимаете. Ну а мы поломали немного их игру, не выле­зая на первый план. Нам это ни к чему. Но и благодарно­сти, — он снова улыбнулся, — ни на йоту. Впрочем, и не надо, тетки те живы остались, никто их пальцем не тро­нул.

—  А мне рассказывали, что они возмущались — обыс­ки там, еще что-то.

—   Это мелочи, по сравнению с тем, чего они избе­жали.

—   Как интересно, — хмыкнул Турецкий, — расска­жи кому — ведь не поверят. Это чтоб госбезопасность охраняла правозащитниц! Нонсенс, верно?

—   И не надо рассказывать. — Султанов так и сочился приветливыми улыбками.

—   Я понимаю... Хочу посоветоваться.

—   Я вас внимательно слушаю.

—    Сейчас прямо от вас отправлюсь к судье. Хочу по­беседовать относительно возобновления производства по «делу автомобилистов», у вас имеются соображения по этому поводу? Вы же наверняка в курсе?

—   Имеются, — уже серьезно заговорил Султанов. — Мы вели оперативную разработку, кое-что документи­ровали. Но отдать вам материалы я не могу, надеюсь, не надо объяснять почему. Разве что по прямому указанию моего руководства. А вот познакомить кое с какими бу­магами — это пожалуйста.

—    Тогда вопрос. А почему, по-вашему, дело не полу­чило развития в суде?

—   Вы ж, полагаю, в курсе, что одним из фигурантов оказался сын губернатора Кожаного? Правильнее ска­зать, организатором этого дела, а среди его подельников были... Впрочем, зачем я рассказываю? Вы сами и по­смотрите.

—   Принеси, что там у нас есть по «Двойнику». Из папки «ДОР».

Это они так обозначают дело оперативной разработ­ки, знал Турецкий. А «Двойник» — наверняка кодовое название.

Молодой человек быстро вернулся с тонкой папкой, как будто она лежала у него под рукой. Султанов под­нялся, забрал ее и устроился за своим столом. Раскрыв папку, пролистнул несколько страниц, потом снял скреп­ку и протянул один лист Турецкому со словами:

—  Вот это вам будет наверняка интересно...

Прочитав первые строки, Александр Борисович чуть

не ахнул: это была расшифровка телефонного разговора подполковника Затырина с Виктором Кожаным. А суть заключалась в том, что хозяин акционерного предприя­тия «Автоимпорт» давал распоряжение начальнику РУВД о том, что к нему в район прибудут два трейлера, в кото­рые надо погрузить известные им автомобили и в сопро­вождении милицейской охраны отправить по ранее ут­вержденному адресу.

—  Я могу воспользоваться этим документом? — спро­сил Турецкий.

—   Этим можете. И еще вот эти посмотрите. Но их преждевременная публикация нежелательна...

Уже через полчаса выборочного чтения ситуация с уголовным делом для Александра Борисовича проясни­лась. Оставался непонятным один вопрос, и он задал его Султанову:

—  Извините, Рашид Закаевич, если я невольно вме­шиваюсь в ваши служебные тайны, но какова дальней­шая судьба всех этих документов? Мне интересна ваша не только чисто человеческая, но и профессиональная позиция, если угодно.

«Главный чекист» многозначительно поиграл бровя­ми, улыбнулся, тут же стер улыбку с лица, закрыл папку и уставился в высокий потолок со старинной лепниной, как бы раздумывая, стоит ли говорить о своих важней­ших задачах постороннему человеку. И вся эта мимичес­кая игра неожиданно стала понятной Турецкому. Что-то будто клюнуло его в затылок. Какое-то, скажем, подо­бие анекдотического жареного петуха, который на этот раз выступил не совсем по адресу. И Турецкий, возвра­щая прочитанные странички Султанову, с легкой усмеш­кой сказал словно самому себе:

—  Выборы, скорее всего...

Услышал, как легко хмыкнул, но ничего не ответил Рашид Закаевич. Взглянул на него, тот смотрел с ирони­ческой улыбкой, как бы говоря: «Ну чего еще надо объяс­нять умному человеку?» Но не произнес ни слова.

Да, убедился Турецкий, это прежде всего компромат. Та чернуха, которая выльется на кандидата в губернато­ры Кожаного, собравшегося баллотироваться на очеред­ной срок. И если сейчас этот компромат пока не фигу­рировал в суде, значит, приказано сверху придержать его до удобного, а главное — нужного момента. И уже тогда решить окончательно судьбу того, кто намеревался про­длить свою власть в области еще на приличный срок. «Это что ж получается, господа? — задал себе невольный воп­рос Александр Борисович. — А выходит так, что вами уже давно решен вопрос ближайшего будущего? Поди и но­вый кандидат, — возможно, кто-нибудь из уходящих в отставку армейских генералов либо, что верней, из пре­данных президенту чекистов, — уже известен? И если это так, то какого черта?.. Нет, дальше пока развивать тему не следовало.

Турецкий взглянул Султанову в глаза и увидел, что тот полностью разделяет его мнение по данному воп­росу.

—  Я полагаю, что лично мне еще какое-то время не потребуются ваши материалы, которые вы, Рашид Закаевич, любезно предлагаете следствию. Но почти уверен, что они обязательно всплывут в ходе возобновленного расследования в связи со вновь открывшимися обстоя­тельствами. Разве не так?

—   Я просто восхищен вашей проницательностью, Александр Борисович! Буду рад и в дальнейшем оказы­вать вам любую помощь, если она потребуется, можете на меня вполне рассчитывать.

Вот так, обменявшись взаимными любезностями, они и стали прощаться.

—   Вы сейчас куда, Александр Борисович? Не нужна помощь? С транспортом, например?

—   Нет, благодарю. А хочу я навестить судью Слепнева.

—  Вон как? Ну что ж, полагаю, вам будет чрезвычай­но любопытно взглянуть на этого человека, так сказать, в домашнем кругу.

И стало понятно Турецкому, почему не входил Сул­танов в узкий круг приближенных Савелия Тарасовича. Они просто все его побаивались. И теперь ясно, что не без причины. Но зачем же он отправился с ними на пик­ник?.. А не исключено, чтобы познакомиться лично с ним, Турецким.

—   Да и у Керимова следовало бы поинтересоваться, как он чувствует себя после нечаянного купания.

—   Нормально, — даже не улыбнулся Султанов. — Их особняки, между прочим, рядом... А вы всех восхитили, Александр Борисович, своей самоотверженностью... — Вот тут он не удержался и раздвинул губы в ухмылке. — С вашей-то загруженностью давно, наверное, в бассейн не ходили?

«Смотри-ка, и это он знает... »

—   Давно. Почти все забыл. Держусь на воде кое-как, и на том спасибо.

—  Ну что вы! Юношеские пристрастия обычно оста­ются на всю жизнь. Поэтому могу сказать совершенно искренне, уж за вас я не испугался. Водичка, правда, хо­лодноватая, да и то как для кого. Всего вам доброго...

...Хороший особнячок, однако, выстроил себе судья Слепнев в элитном поселке. И что у них, право, за страсть такая? Чуть к власти подобрался, сразу хоромы возво­дить?

Антон Захарович, когда Турецкий нажал кнопку звон­ка у железной калитки и на вопрос: «Кто?» — предста­вился, был искренне изумлен. Чего это вдруг понадоби­лось москвичу от него в воскресный день? Но отказать в приеме, сославшись на какие-нибудь домашние сложно­сти, не смог. Сам вышел встретить к калитке.

За рулем «девятки» сидел Филипп Агеев, для конс­пирации натянувший на голову черный парик и прикле­ивший над верхней губой залихватские черные усики явно кавказского происхождения. И тем не менее судья успел обратить на него внимание. Спросил: кто такой? Александр Борисович пожал плечами и ответил, что это наемный водитель из того автосервиса, где Владимир Дмитриевич Поремский, его сотрудник, оформлял ма­шину во временное пользование. Слепнев кивнул.

Прошли в дом. Антон Захарович познакомил Алек­сандра Борисовича со своей весьма, надо сказать, дород­ной супругой Ираидой Михайловной — типичный обра­зец анекдотической супружеской пары. Затем, уяснив, что Турецкий прибыл не для отдыха, а все-таки по делу, пригласил его в свой рабочий кабинет, на второй этаж.

Как сообразил уже Турецкий, судя по обстановке, детей у Слепневых не было. Да теперь и поздно уже за­водить. Но для кого тогда возводилось это могучее стро­ение? Нет, странные люди... А может, просто для прести­жа? Но ведь престиж, как таковой, может в одночасье кончиться, и что тогда? Впрочем, этот вопрос не требо­вал ответа, ибо, если бы он вообще вдруг возник, немед­ленно проявилась бы вся иллюзорная сущность этого ложного величия. Но об этом никто, видимо, не хотел здесь думать.