Операция «У Лукоморья…» - Олег Шелонин

— Тьфу! — сплюнула с досады Центральная. — Придется всю процедуру по пунктам… Ладно. Слушается дело о злодейском покушении на жизнь нашего замечательного папы. Предоставляю слово обвинению.

— Ага, — оживилась Левая, многообещающе посмотрев на обвиняемого, за, мной не заржавеет… Значится так, эта разбойничья рожа на самом деле не корефан нам, а подсыл, засланный в наш сплоченный коллектив паханом по кличке Череп, нагло узурпировавшим власть в нашем славном царстве-государстве со злодейской целью погубить нашего любимого папу. И это ему удалось! — Из глаз Левой потекли слезы и закапали в ведро с самогонкой. Прокурор шмыгнула носом, опустила морду вниз и одним могучим глотком опустошила емкость. — Смерть Кощею и его прихлебателям!!! — заорала Левая и, широко раскрыв пасть, потянулась к обвиняемому с явной целью закусить им, не дожидаясь оглашения приговора.

— А доказательства у тебя есть? — вкрадчиво спросила старушка, отрываясь от вязки и делая пасс в сторону прокурора. Оскаленная морда Левой ткнулась в невидимую преграду и, разобиженная, подалась назад.

— Гражданка Яга! Попрошу соблюдать порядок. — Центральная строго посмотрела на ведьму. — Не то я буду вынуждена удалить вас из зала.

— Молодец, Горыныч, — одобрительно кивнула Яга, — из тебя, пожалуй; и впрямь выйдет довольно приличный мировой судья.

На поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь подозрительными звуками из-за глыбы, на которой сидел понурый обвиняемый:

"Вжик… вжик… вжик…"

Судья, вытянув шею, заглянула туда в поисках источника странных звуков. Чебурашка и Гена, сидя на пятой точке, точили катану-кладенец о гранитный обломок. Чебурашка держался за ручку, Гена — за отупевший от закалки конец. Кладенец был по-прежнему в изрядном подпитии и потому позволял делать с собой все, что угодно. В этом состоянии он отличался исключительно мягким характером. Стоило домовым ослабить хватку, как катана тут же растекалась по поверхности импровизированного наждака, повторяя все его неровности и изгибы.

— Вы что тут делаете? — строго потребовала отчета Центральная.

— Точим, — лаконично сообщил Гена.

— Зачем?

— Угадай с трех раз, — сердито предложил Чебурашка.

Центральная похлопала глазами и вновь заняла место председательствующего в «зале» суда:

— Слово предоставляется защите.

Правая отхлебнула из своего ведра, откашлялась и, мрачно посмотрев на Соловья-разбойника, оскалила пасть:

— Мой подзащитный, конечно, гад порядочный…

— Я хотела бы уточнить, — перебила адвоката Левая, — он кто? Гад или порядочный?

— Принимается, — важно кивнула Центральная, — прошу защиту быть точнее в формулировках.

— Хорошо, насчет порядочного я погорячилась. Гад он. А ежели кому захочется его оправдать — не советую. Лично морду набью…

Речь защитника утонула в бурных аплодисментах. В овациях не принимали участие лишь подсудимый и Баба Яга. У одного руки были связаны, у другой заняты вязанием.

— Положись на меня, — громогласно прошептала Центральная на ухо адвокату. — Все будет в ажуре. Но приличия, сама понимаешь, блюсти надо. И, перейдя на нормальную речь, добавила: — Попрошу защиту привести аргументы в защиту подсудимого.

— Нету у меня аргументов.

— Ну тогда факты какие-нибудь, улики…

— Нет у меня ни фактов, ни улик! — отрезала Правая. — Да какие вам еще улики нужны? Вы на его харю раскормленную посмотрите… как двинула б щас…

Из-за камня высунулись не менее мрачные, чем у адвоката, физиономии Чебурашки и Гены.

— Отвали, это наша добыча! Вот катану доточим… — Чебурашка потряс висящим плетью мечом.

— А у меня есть! И аргументы, и факты, — прорычала Левая. — А главное, улика. Вот она!!! — Прокурор ткнула мордой в перевернутое ведро и ахнула: Кто яйцо спер?!!

— Ой! — заволновалась Правая. — А доказательства где?

Из-за камня выполз Чебурашка, волоча за собой катану и Гену, пытающегося удержать друга, схватившись за другой конец меча.

— Есть у нас доказательства, — сердито сказал он, потрясая золотым яйцом.

— Ты? — поразилась Левая. — Правая рука папы посада Василисы Прекрасной? Зачем?!!

— Для сохранности, — шмыгнул носом Чебурашка. — Во избежание…

Чебурашка развернулся и вновь скрылся за камнем, таща за собой катану с Геной на прицепе. Оттуда опять послышались характерные звуки:

"Вжик… вжик… вжик…"

— Вообще-то эта улика косвенная! — вновь подала голос Яга. — Насколько мне известно, Соловей ее и пальцем не касался. Следовательно, улика косвенная.

— А это уж как суд решит, прямая она или косвенная, — огрызнулась Правая.

— Кончай базар! — свернула дебаты Центральная. — Суд удаляется на совещание.

Дохлебав у кого что осталось в ведрах, головы качнулись к хвосту решать участь Соловья-разбойника. Вслед им неслись рекомендации «зала».

— Через сожжение, слышь, Горыныч? Через сожжение! — Кастрюлька с Саламандрой раскалилась добела.

— Не слушай ее! Все надо по-русски делать! Чик — и голова с плеч! несся из-за камня нестройный хор голосов.

— Неправда ваша! — кукарекал воевода. — По-нашему, так каменьями его побить… ну разве что еще зенки поганые выклевать!

— На фиг надо! — отмела рекомендации Левая. — Сожрем, и все дела.

— Угу, — согласилась Правая.

— Делим на троих, — вынесла свой вердикт Центральная.

В данном вопросе суд проявил редкое единодушие.

— Встать, суд идет! — проревела Центральная.

Из-за камня появились домовые с извивающейся катаной. Похоже, меч начал трезветь и уже лопотал что-то насчет самурайской чести, потери лица и даже попытался сделать себе харакири, вырвавшись из рук Гены. Попытка была неудачной, так как острее после заточки он почему-то не стал. Чебурашка, настроенный на редкость агрессивно, поймал второй конец и опоясался кладенцом, завязав концы бантиком на талии. Все, кто не стоял, встали. Илья, решив, что пора вмешаться, тоже не поленился подняться со своего смертного одра.

— Огласите приговор, пожалуйста, — любезно попросила Правая Центральную. Центральная откашлялась:

— Тщательно рассмотрев дело, взвесив все «за» и «против», суд приговорил Соловья-разбойника к смертной казни путем расчленения на три равные части с последующим съедением. — Центральная облизнулась. Освободить подсудимому рот. Пусть говорит последнее слово. Мы ж не звери какие… все по совести, по закону…

Глаза Соловья-разбойника, готовые выскочить из орбит, лихорадочно метались по «залу» в поисках спасения, пока не остановились на капитане.