Молочные берега - Таисия Удальцова

Лелька горячо пообещала обязательно зайти сразу же после покупки к тете Маше: она первой ее увидит! В такой легонькой, чуть ниже колен, слегка расклешенной, с пристегивающимся капюшоном дубленке. Лелька хочет коричневую, с рыжинкой, а мех чтобы был непременно золотистым. Ей сказали, именно такие и поступили. И пока — все размеры.

Бедная тетя Маша растерянно слушала Лелькин лепет и не знала, что и подумать. Может, Лелька забыла о кошмарной ситуации в бухгалтерии? Тетя Маша вздохнула: и правда, к чему девочке слишком близко принимать все к сердцу? Ее ли это дело? Чистая, наивная, с грязью никогда не сталкивалась…

Лелька между тем рассеянно бросила пачку долларов в широченный карман куртки, машинально застегнула его на молнию и непринужденно продолжила болтать о Мишке с Динкой, Тамаре, о Крысе с Коськой и их вечной войне.

Говорила она легко, с юмором, и замотанные, уставшие женщины невольно забыли о работе, слушали и смеялись. Лелька, порхающая мотыльком по всей комнате, раскраснелась, пожаловалась на жару и сняла куртку. А так как она при этом пересказывала принесенный Мишкой из школы анекдот, то даже тетя Маша не обратила на ее демарш внимания.

События продолжали развиваться стремительно. Минут через пять Лелька потащила тетю Машу из бухгалтерии, ей захотелось покурить. А курили сейчас в коридоре, прямо у громаднейшего, во всю стену, окна. Там даже поставили для курильщиков пару старых кресел, небольшой столик и фикус в кадке.

Завороженная гостьей Лидочка пошла с ними, а немного попозже заглянула в комнату и, буквально задыхаясь от смеха, пригласила коллег выйти: Лелька такое рассказывала! Про свою недавнюю поездку с эмигрантами из Индии. Как они тайными тропами пробирались в Европу и как глупо попались. Уже в Польше, обидно, правда?

Лелька была в ударе. Смешные истории, новейшие анекдоты, забавные пародии на известных политиков и артистов сменяли одна другую. Российская сцена многое потеряла! Тетя Маша с Лидочкой в жизни столько не хохотали.

Лелька оказалась неплохим стратегом. Как-то незаметно женщины одна за другой присоединились к их небольшой группке. Правда, Наталья Николаевна Куцих простояла с ними недолго, всего несколько минут, она плохо сегодня себя чувствовала. Зато Коломийцева смеялась совершенно по-детски и очень понравилась незаметно наблюдающей за ней Лельке.

А вот Вера вышла из бухгалтерии позже всех. Как раз в тот момент, когда туда возвращалась Куцих. Они почти столкнулись в дверях.

Лелька насторожилась. На хохочущую в двух шагах компанию Вера почему-то не обратила ни малейшего внимания. Тащила громаднейшую стопку папок и держала их как-то нелепо — снизу.

Лелька весело позвала ее:

— Вера Степановна, идите к нам, отдохните немного! Ведь скоро перерыв!

Спина Сорчак дрогнула, но она даже не обернулась. Стойкая дамочка. Что-то невнятно буркнула и ускорила шаг. Тетя Маша воскликнула:

— Верочка, и правда, куда ты? Люди уже на обед пошли, посмотри на часы!

Но Верочка не ответила и ближайшей подруге. Лишь плечи как-то свела.

Тетя Маша удивленно пожала плечами, Лидочка с Коломийцевой недоуменно переглянулись, а еще больше повеселевшая Лелька со всех ног бросилась догонять несговорчивую даму. Встала у выхода на лестничную клетку, перекрыла рукой проход и ласково пропела:

— Куда вы так спешите, Вера Степановна? И бумаг столько несете, тяжело же, давайте помогу. Провожу вас до места, я ведь сейчас свободна…

Сорчак почему-то побледнела, опустила глаза и торопливо пробормотала:

— Нет, спасибо, я сама.

— Не могу позволить даме ваших лет нести подобную тяжесть, — твердо заявила Лелька и дернула папки к себе.

— Мне не тяжело! — истерично вскрикнула Сорчак, прижимая подбородком высоченную кипу бумаг.

Почуявшая неладное тетя Маша бросилась на помощь. Вот только к кому: к Лельке или к подруге? Встревоженные Лидочка с Коломийцевой поспешили за ней.

Сорчак затравленно обернулась на коллег и грудью поперла на хрупкую Лельку. Вера Степановна была на голову выше своей противницы и раза в три тяжелее. Она запросто смела бы Лельку с пути, но…

Хитрая Лелька в бой не вступила, просто мгновенно захлопнула дверь на лестницу! А потом, якобы случайно, почти упала на Веру Степановну и выбила из ее рук папки.

Женщины потрясенно ахнули: руки их сослуживицы были перемазаны какой-то отвратительной желтой краской. Одна — едва ли не по запястье.

— Что это? — пролепетала тетя Маша.

Лицо Сорчак пошло безобразными пятнами, она схватилась за сердце и громко застонала. Бессовестная Лелька без тени сочувствия заметила:

— Осторожнее, испортите костюм. Я в краску подсолнечного масла добавила, чтоб не сохла подольше.

Вера Степановна отдернула руку и с нескрываемой ненавистью посмотрела на нежданного следователя. Лелька тяжело вздохнула и распахнула дверь:

— Ладно, идите. Я им сама все расскажу. Ну, и покажу. Чего уж тут…

Женщины оторопело молчали, не понимая, что происходит. Только что хватавшаяся за могучую грудь Вера Степановна, пряча от коллег глаза, с удивительным проворством припустила вниз по лестнице. Даже не обернулась ни разу! А Лелька принялась собирать с пола перемазанные желтой краской бумаги.

Тетя Маша жалобно воскликнула:

— Что случилось, Леля? Почему Верочка убежала? Ты ее чем-то обидела?

— Верочка! — ползая по полу, ворчливо буркнула Лелька. — Воровка она, эта ваша Верочка!

— Как ты можешь?!

— Могу! Еще как могу.

Тетя Маша потрясенно смотрела на старшую сестру Лешкиной любимой девушки, и губы ее дрожали. Побледневшая Лидочка ошеломленно молчала. А Коломийцева вдруг спокойно сказала:

— Я тоже на нее думала.

Лелька подняла голову и с любопытством спросила:

— Почему?

— Из-за Маши.

Тетя Маша изумленно воззрилась на Коломийцеву. Лелька хмыкнула. Лидочка смотрела непонимающе. Коломийцева холодно пояснила:

— Уж очень старательно она ее подставляла!

— Что?! — ахнула тетя Маша.

— То! Ну сами прикиньте. Во-первых, стащила у вас только телефонную карту. Ну, пусть мы не знали, что это она украла. Но сидит-то рядом и вечно шарит на вашем столе, как на своем.

Во-вторых, деньги за квартиру она показала только вам, чтобы как-то вернее вас выделить. Они тут же пропали, кто взял? Знали о них, Маша, вы, да она.

В-третьих, уж очень дикие она истерики устраивала по поводу своих пропаж. Прямо-таки плач по погибшему сыну! Как-то слишком демонстративно, что ли.

А в-четвертых, как только вы выходили из бухгалтерии, Сорчак тут же начинала вслух размышлять. Якобы пытаясь вычислить вора. И по всему получалось: воровали именно вы, Маша. Хотя Сорчак, если честно, ни разу не назвала вора по имени.

— Точно, — потрясенно прошептала Лидочка. — И как только я сразу не поняла?!

Коломийцева пожала плечами.

— Все указывало на вас. Только… в это как-то не верилось. Вы слишком легко относитесь к деньгам. В долг запросто даете. И часто забываете кому и сколько. А вот Сорчак… — Коломийцева угрюмо хмыкнула. — Ни разу никому ни копейки. Жадная — на редкость.

Лелька наконец собрала бумаги и выпрямилась. Тетя Маша неловко дотронулась до ее руки и жалко улыбнулась.

— И все-таки, Леля, это не доказательство. Поверь, Верочка не могла взять деньги. А что про меня так говорила… — Тетя Маша мучительно покраснела и призналась — Я и сама порой думала: все улики против меня. Вот и Верочка… Она же умница!

— Ага, — сердито кивнула Лелька. — Никто и не спорит. Только доказательств у меня — выше крыши. — Лелька вздохнула. — Боюсь, тетя Маша, вы свою подругу в последний раз видели. Наверняка уволится втихую. Хорошо, если хоть часть денег вам вернет. И колечко Лиде.

И Лелька за руку потащила расстроенную тетю Машу за собой. Подвела к куртке, брошенной ею на спинку ничейного стула, и очень спокойно оттянула почему-то расстегнутый карман. В бухгалтерии явственно запахло краской.

Лелька взяла лист чистой бумаги, свернула в трубочку и сунула туда. Затем извлекла и гордо продемонстрировала всем: бумага была на четверть в желтой краске.

— Но как?! — пораженно воскликнула Лидочка, пытаясь самостоятельно заглянуть в карман Лелькиной куртки.

— Полиэтиленовый пакет? — вопросительно протянула Коломийцева. — Приметали к краям?

— В точку. Даже три. Один в другом. Для гарантии.

— А доллары?! — никак не могла успокоиться Лидочка. — Вы же их прямо туда бросили, я видела! Именно в этот карман! И на молнию его застегнули. Я еще подумала: проследить за курткой надо. А потом забыла.

— Это не доллары.

— Что?! Я же не слепая!

— Фальшивка, — с удовольствием пояснила Коломийцева, с искренним уважением рассматривая удивительно невинное, почти детское Лелькино личико. — Наверняка на ксероксе наляпаны.