Мезозой (СИ) - Дмитрий Медведев

Кирилл счел, что лучшим решением будет поскорее продолжить бег, перерыв слишком затянулся. Он на прощанье махнул рукой без пяти минут бывшим коллегам и, не слушая их шуточек насчет дружбы с чокнутым ученым, припустил трусцой обратно, сразу взяв темп побыстрее.

Бывают ведь такие люди, как Вит. Не знаешь, что они скажут, не знаешь, чего от них ждать, и, что бы они в итоге не сделали, для тебя это всегда неожиданность. В любом случае, забавная беседа с палобиологом Витом изрядно подняла Кириллу настроение. Зоопарк, говорите? Ну, если там и вправду динозавры, то стоит сходить. Безусловно, стоит.

52

Вплоть до самого ужина Кирилл ни с кем не виделся. Пообедал он рано, когда столовая только открылась. Проглотил макароны с курицей и грибами, запил компотом и был таков. Затем, вернувшись в родные пенаты, заставил себя поспать полтора часа.

С Арсентием и Миланом Кирилл встретился уже за ужином, прибыв в столовую ровно в половину седьмого. Он спешил скорее поесть — времени оставалось и так недостаточно, но раньше, увы, ужин никому не подавали, а выходить совсем уж голодным не хотелось. Жаль, что забыл прихватить с обеда что-нибудь для перекуса. Завернул бы в пакетик да пронес беспрепятственно в жилой корпус, никто бы и не заметил, даже остроглазый рамфоринх.

Завидев приятеля, общение с которым в последние дни складывается из редких встреч и обрывочных бесед, Сеня оставил свою леди и поспешил за стол к Кириллу. Марья провожала его взглядом, в котором не осталось ни крохи былого холода. Наоборот, прекрасные очи лучились искренним теплом. Кажется, она на самом деле влюбилась.

— Готов? — ожидаемо спросил Сеня. Дребезжание голоса выдало его волнение.

— Конечно, — как можно небрежнее отозвался Кирилл, отправляя в рот кусок шоколадного торта — кажется, это была «Прага», его любимое лакомство. Он просто не смог удержаться и взял себе небольшую порцию, буквально на один зуб. — Ты больше меня дрейфишь, или мне кажется?

— Не кажется, — подтвердил догадки Кирилл Милан, как всегда собранный, спокойный и чрезвычайно прямой в выражении собственной точки зрения.

Только сейчас Кирилл заметил, что серб очень странно ест. Абсолютно всю мало-мальски твердую пищу он разрезал на очень маленькие кусочки, и лишь затем отправлял в пищевод. Должно быть, у парня одна из этих странных фобий, когда человек панически боится подавиться и дробит все подряд.

— Ну, еще бы, — от переизбытка чувств Арсентий даже всплеснул руками. — Тебе, может быть, начистят морду перед всем честным народом, ребра поломают, а ты сидишь тут, чаи гоняешь и в ус не дуешь. Не, я поражаюсь, терминатор просто какой-то. Мне же потом перед твоей мамой ответ нести…

— Да о чем ты? Мне в ж не впервой драться на ринге, — Кирилл пожал плечами и вгрызся в булку с черничным джемом — сегодня его невыносимо потянуло на сладкое, пора бы сворачивать такой ужин. — Правил не будет, правда, но ничего, разберусь. Вы Иона этого видели?

— На работе мужики говорили, что он весь день в зале проторчал, — хмуро ответил Милан. — Я с его братцем в шестой бригаде, мы как раз парк строим.

— Парк строите? — удивился Кирилл.

— Ну да. Но я тебе потом расскажу. Набей морду этому удоду, буду тебе по гроб жизни благодарен. Он мне чуть полбашки не снес.

— Ага, — Кирилл с подозрением прищурился. — А ты увернулся, как заправский ниндзя.

— Повезло, — Милан простодушно улыбнулся. — Иногда так бывает.

Сеня непонимающе смотрел то на одного, то на другого — он-то был не в курсе всей ситуации, но посвящать его сейчас было некогда.

Оставив Милана доедать, Кирилл отправился в комнату. Сеня вызвался составить ему компанию. С некоторым удивлением Кирилл осведомился, не разобидится ли дама сердца на то, что рыцарь ее оставил, но обиделся неожиданно Арсентий.

— Да достал ты, Киря, — начал он гневную отповедь. — Ты — вечный бобыль и зануда, но ты мой друг, понял? И я тебя переделать ни разу не пытался, заметь. А ты беспрестанно ворчишь. То не так, это не эдак, или как там говорится. У меня, может, никогда такой любви не было — че лыбишься, я не шучу, вообще-то! Нет бы за меня порадоваться, а не дуться!

Кирилл невольно задумался. А ведь в словах этого обалдуя есть рациональное зерно. Уж слишком Кирилл его критикует. Ну, пропадает с девчонкой — и пусть, он всегда таким был. Может, на самом деле теперь что-то серьезное, дольше, чем на две недели — одна почти миновала, причем благополучно.

— Ну, ты прав, — со вздохом признал Кирилл. — Встречайтесь, любите, конечно… И никакой я не бобыль, у меня вообще-то несколько лет подруга была.

— Но сплыла, — безжалостно подметил Сеня. — Причем не так уж и недавно. А ты ничего в своей жизни не поменял.

— А ты? Поменял разве что-то?

— Я-то был всем доволен, — у Арсентия вырвалась добродушная ухмылка. — Слушай, дружище, хватит собачиться, а? Тебе через полтора часа одного кретина мутузить, а это, согласись, отнимает силы. Еще на Марью все засматривается, козлина…

— Что ж, Сеня, спасибо за поддержку. Пойду немного отдохну да начну разминку.

Возле корпуса они разошлись. Кирилл направился в номер, Сеня — обратно, к Марье в столовую, и никто из них не заметил, что Ион слышал каждое слово, стоя возле приоткрытого окна своей комнаты и наблюдая за друзьями с третьего этажа. Вслед уходящему Арсентию он посмотрел холодным, злым взглядом. Иону не понравилось услышанное.

53

Как ни крути, а от мандража до конца не избавиться. Кирилл это усвоил давным-давно и сильно не старался унять волнение, сосредоточившись на качественной разминке. Он следовал привычному тренерскому рецепту, давая нагрузку в направлении «сверху — вниз». Сначала разогрев шеи, затем идет плечевой пояс, локти и кисти, следом — спина и так далее, вплоть до стоп.

Закрывая глаза, Кирилл направлял все внутреннее внимание на упражнения. Волшебным образом это напрочь отвлекало от лишних тревог, вытесняло ненужные мысли. Наконец, когда в холле жилого корпуса на часах высветилось «двадцать часов двадцать минут», Кирилл легким бегом двинулся к спортцентру.

В висках застучала кровь, по рукам и ногам разлилась прохладная ядовитая слабость, но все это пройдет, как только Расим даст команду. А еще густая жара рассеялась, появился даже приносящий свежесть ветерок. С каждой минутой тяжелеющее солнце спускалось все ниже, грозя вот-вот исчезнуть за редкими верхушками деревьев. Откуда-то со стороны леса, из-за ограды, доносилось мелодичное стрекотание местных насекомых. В самом Гросвилле их не было — каждый квадратный метр городка обрабатывали спецсредствами.