Первокурсник - Александр Раевский

из них начали отступать назад, а он, наоборот, вышел вперёд. Хлопая в ладоши, он некоторое время постоял на краю сцены, а потом поднял обе руки вверх, призывая к тишине. Когда все более или менее успокоились, мужчина заговорил.

— Мы с вами смогли убедиться, что талантливые танцоры в состоянии не просто оживить музыку, но сделать её чуть ли не осязаемой…

После этих слов в зале вновь вспыхнули аплодисменты. Дождавшись тишины, он продолжил:

— Можно было бы долго обсуждать то, что нам с вами только что довелось увидеть, но давайте всё же вернёмся к нашему концерту! Обещаю, что некоторых из так понравившихся вам юных артистов вы сегодня ещё увидите! И весьма скоро!

Он слегка поклонился и объявил следующий номер программы. На сцену бодро выбежали четверо музыкантов институтского вокально — инструментального ансамбля. Ударные инструменты и гитары уже давно дожидались в правом дальнем углу сцены. Когда они заиграли, Люська перегнулась через подлокотник кресла, наклонилась к самому её уху и прошептала:

— Ни фига себе! Вот это да! — помолчала немного и спросила. — Познакомишь?

— Как? Я же тебе рассказывала, что он на меня обиделся! Не знаю ещё, будет ли у нас продолжение. Да и потом, он не такой уж ручной, как тебе кажется. Сам решает, с кем ему общаться, а с кем нет.

— Пригласи его на день рождения… У тебя же скоро?

— Угу… Через две недели. Ну приглашу, и что?

— Ну вот… Я к тебе тоже приду. Там и познакомимся.

— А зачем тебе? У тебя же есть парень! Как его, кстати?

— Илья. Не знаю зачем… Просто так… Интересно было бы поговорить.

Лида хмыкнула про себя. Знаем мы, что там за интерес. Нет уж, подруженька! Перетопчешься! Есть у тебя Илья — вот и будь довольна!

Глава 31. Конфликт

9 ноября 1971 г.

В понедельник институт гудел. На переменах в коридорах, в буфетах и в столовой студенты говорили, казалось, только о вчерашнем концерте и двух сенсационных номерах. Те из студентов, кто по разнарядке должны были посетить его, но из лени или по каким-то другим причинам решившие манкировать, до крови кусали локти. Саше и Кате не давали проходу. В конце концов Сашка разозлился и перестал отвечать на любые вопросы. Просто сидел, или стоял, или шёл, делая вид, что ничего не слышит.

Особенно вывел его из себя ответственный по культуре институтского бюро комсомола. Тот приходил в группу трижды! Ему, или кому-то другому, пришла в голову «гениальная» идея организовать в институте кружок бальных танцев. Преподавателем или ведущим этого кружка должен был бы стать Саша.

Сначала Саша просто посмеивался и говорил, что сам с большим трудом научился танцевать, но научить кого-либо другого этому делу не в состоянии. Нет у него педагогического дара!

Во второй приход агитатора он уже хмурился и сердился. Так как дело происходило во время большого перерыва, когда они с Катей мирно перекусывали бутербродами, агитатор им серьёзно мешал. Причём и Катя, которой всеобщее внимание скорее нравилось, быстро поняла, какую высокую цену приходится платить за минуты славы. Она даже одобрительно кивнула, когда Сашка, не выдержав, послал агитатора в жопу!

Помогло, но не надолго. После третьей пары он уже поджидал их в коридоре возле дверей класса молекулярной биологии. Саша криво усмехнулся, не доходя нескольких метров до двери аудитории поставил к стене свой портфель и громко сказал, направившемуся к нему агитатору:

— Ты, кажется, слов не понимаешь! Придётся по-другому объяснять! Приблизишься ко мне на два метра — буду бить! Не обижайся после этого! Я тебя предупредил!

Не внял несчастный заведующий культурой! Выставив ладони вперёд и сделав ужасно миролюбивое лицо пёр вперёд. Он уже начал что-то говорить, когда Сашка юлой крутнулся на пятках, выбросил ногу вперёд и вверх и припечатал его каблуком ботинка в грудь! И всё это на глазах у ребят и девушек группы! Удар был сильным и, видимо, болезненным. Этого рослого и тяжёлого парня отбросило метра на три назад.

Он летел бы и дальше, но упал спиной на стоявших у дверей аудитории двух девушек, после чего на полу оказались все трое. Девушки моментально вскарабкались на ноги и сердито заорали на Сашку. Не обращая на них внимания, тот подошёл к сидящему на полу фельдмаршалу от культуры и мрачно сказал, глядя в его ошеломлённое лицо:

— Ещё раз подойдёшь — бить буду без дураков! Смотри, можешь и на больничной койке оказаться! Драться я умею гораздо лучше, чем танцевать!

После этого резко развернулся, вернулся назад, подхватил свой портфель и, не глядя ни на кого и не слушая вопли девушек, зашёл в аудиторию. Когда он проходил мимо Гали, которая на пару с Мариной отряхивала свою юбку, та всё-таки смазала ему по затылку. Саша оглянулся, даже остановился и хотел что-то сказать, но только махнул рукой и отправился дальше…

* * *

Дора Михайловна зашла в аудиторию и, ещё до того, как спросить старосту о наличии студентов, нашла взглядом обоих. Она серьёзно сказала:

— Карташова! Кузнецов! Я видела ваше вчерашнее выступление! Спасибо, получила огромное удовольствие! Но рукоприкладство в институте это безобразие! Это ничем не извинительно!

— Да он нас уже до печёнок достал, Дора Михайловна! — возбуждённо вскричала Катя. — Сколько можно? Ему сто раз сказали, что не собираемся мы участвовать в этом дурацком балагане! Сашка его даже довольно культурно послал! Ничего не помогает! Пристал, как банный лист!

Вмешался в разговор и Вася Кузнецов:

— Точно! Я сам свидетель! И другие ребята видели! Это просто какое-то издевательство! Они одно твердят, а ему как об стену горох! Будто и не слышит! Я удивляюсь терпению Сашки. Я бы этому лосю ещё утром в ухо дал!

— Вот вы, Василий, могли бы и вмешаться! — спокойно возразила Дора. — По сравнению с малолетним и неразумным Александром Петровичем вы всё же взрослый человек. Отвели бы этого, как вы выражаетесь, «лося» в сторонку и объяснили ему, что назойливость — это неприлично! Всегда, любой вопрос можно решить, не прибегая к силе! Всегда!

— Можно подумать, ваши сыновья не дерутся… — мрачно буркнул Саша, не глядя на неё.

Она огорчённо вздохнула:

— Дерутся… Ещё как дерутся. Но ещё ни разу они не слышали от меня слов одобрения их дракам. И не услышат!.. Ну да ладно! Приступим! Староста?

— Все на месте, Дора Михайловна. Можно начинать, — ответил Вася.

* * *

Лида вошла в аудиторию сразу после звонка на перерыв. Кивнув Доре Михайловне, с которой сегодня уже виделась,