Хочу «Оскар»! - Стил Даниэла

Как-то в воскресенье, у бассейна, Дуглас сам спросил ее о разводе. Они только что расправились с приготовленной Дугласом закуской, салатом из эндивия и крабом в панцире. Таня заметила про себя, что она совсем избаловалась. Нынешняя ее жизнь, от ужинов в «Спаго» и людей, узнающих ее на улице, и до комфорта бунгало номер два в «Беверли-Хиллз», разительно отличалась от жизни в Россе. Изменилось все, и большая часть этих перемен произошла по воле и желанию Дугласа.

– Таня, а когда завершится ваш бракоразводный процесс? – небрежно поинтересовался Дуглас, глотнув из бокала белого вина. У Дугласа был потрясающий винный погреб, и он познакомил Таню со множеством вин, о которых она слышала или читала, но никогда не пробовала. Кроме того, он был страстным поклонником гаванских сигар. С некоторых пор Тане стал нравиться их запах.

Вопрос Дугласа удивил Таню. Теперь, когда Дуглас был так внимателен и заботлив, он не задавал ей прямых личных вопросов. Он не затрагивал болезненные темы и вел разговоры главным образом на безопасные темы. Таня чувствовала, что Дугласу приятно ее общество, но он прочно держал дистанцию в их отношениях.

– В конце декабря, – ответила она. Тане не понравилось, что Дуглас спросил об этом. Его вопрос снова вернул ее к болезненному периоду, который она, пока еще тщетно, пыталась стереть из памяти. Таня пока представить себе не могла, что наступит день, когда мысли о Питере и его уходе к Алисе не будут причинять ей боль. Дуглас очень помог ей, занимая ее работой и новыми впечатлениями. И вдруг этот неожиданный вопрос застал ее врасплох.

– Вы уладили имущественные вопросы? – как ни в чем не бывало продолжал Дуглас. Его, как всегда, интересовала сугубо деловая сторона вопроса, эмоции значили для него намного меньше. Это была уже Танина сфера.

– Да нечего улаживать. Ценные бумаги мы поделили пополам, дом тоже. Мы владеем им совместно, но Питер согласен, чтобы я с детьми пока что жила в нем. Возможно, позже мы его продадим. Но пока дети учатся, его стоит сохранить. Чтобы было куда всем съезжаться на праздники и каникулы. И, наверное, я буду там жить в перерывах между фильмами – если, конечно, я и дальше буду работать в Голливуде. – Таня улыбнулась Дугласу. – Если же нет, то я вернусь в Марин и буду писать. Питер сказал, что может подождать с продажей дома. Он хорошо зарабатывает, но учеба детей обходится дорого, а нам надо платить за три колледжа, так что рано или поздно мы все-таки продадим его.

Плата за обучение влетала в кругленькую сумму.

А деньги, которые Таня получила за два ее сценария к фильмам, она вложила в ценные бумаги через брокера в Сан-Франциско, и они принадлежали ей лично. Питер не претендовал на них и не хотел от Тани ничего, хотя их имущество и находилось в совместной собственности. Он не был жадным до денег, просто хотел поскорее закончить с этими делами и зажить новой жизнью. Таня даже не знала, собираются ли Питер с Алисой пожениться.

– А почему вы спрашиваете? – спросила Таня, гадая, почему это вдруг Дуглас интересуется их разводом.

– Просто чтобы знать, – ответил Дуглас, раскуривая сигару. Таня узнала запах сигар, это были гаванские «Ромео и Джульетта» – кто-то привозил их Дугласу с Кубы. – Развод всегда казался мне паршивым делом. Люди дерутся из-за денег, будто уличные попрошайки, и пытаются распилить кушетку и пианино пополам. Развод превращает даже самых воспитанных людей в дикарей.

У Дугласа у самого было несколько таких стычек с женщинами, которые пытались вымогать у него деньги или добиться, чтобы он выплачивал им алименты как гражданским женам. Но два его развода, еще в молодости, прошли без конфликтов и осложнений. С тех пор Дуглас успешно избегал брачных уз.

– А вы собираетесь снова выйти замуж? – продолжал свой допрос Дуглас.

Он явно изменил своей деликатности, которая так устраивала Таню, когда они с Дугласом отдыхали вместе и говорили обо всем, что взбредет в голову. И вдруг сегодня он почему-то решил разрушить Танину безмятежность. Теперь, когда, к немалому своему удивлению, она начала привыкать к Дугласу, Таня очень не хотела, чтобы равновесие их отношений было чем-то нарушено. Она не была влюблена в Дугласа, но очень дорожила его отношением и его обществом.

– Не знаю, – честно призналась Таня. – Не вижу, зачем бы вдруг. Детей я больше не хочу. Я знаю женщин, которые рожали еще в более позднем возрасте, но я не хочу ничего начинать заново, я люблю своих детей, и слава богу, что они у меня есть. И мне не верится, что я встречу человека, с которым у меня все будет серьезно. Мне кажется, со мной это могло случиться только раз в жизни. Половину своей жизни я провела с Питером. Думаю, у меня не хватит духа начать заново, и я боюсь новых разочарований.

– Если бы ваши ожидания были иными, вы могли бы и не разочароваться, Таня, – рассудительно заметил Дуглас. – Вы верили в сказку, и потому, когда хрустальная туфелька разбилась, вы решили, что все кончено. Некоторые подходят к браку с более практических позиций либо более реалистично относятся к своим договоренностям. Так меньше вероятность разочарования. Лично я, если бы когда-нибудь решил снова жениться, предпочел бы именно так и поступить. Романтика и страсть не в моем стиле, и мне они кажутся гарантией несчастья. Если я вдруг когда-нибудь женюсь, то только на женщине, с которой мы будем близкими друзьями, с которой будем хорошо друг друга понимать, в которой я смогу найти поддержку и понимание, которая будет относиться к жизни с юмором. Все остальное кажется мне ненадежным.

Подход Дугласа был вполне разумным, и Таня понимала, чем он объяснялся. Она не могла представить себе Дугласа, потерявшего голову от любви. Но прекрасно представляла себе, как он вступает в связь с женщиной, которую любит и уважает, или хотя бы с той, которая ему нравится. Дуглас руководствовался не чувствами, а разумом. Хотя трудно было представить, чтобы у него возникли длительные взаимоотношения с какой-либо одной женщиной. Его, похоже, вполне устраивала жизнь одиночки.

– Дуглас, а вы никогда не хотели снова жениться? – Таня решила, что тоже имеет право задать прямой вопрос.

Дуглас казался вполне счастливым холостяком. Он уже давно, похоже, ни в ком не нуждался. А если ему хотелось общества, он знал, как это устроить. Ему очень нравилось общество Тани, но у нее не было ощущения, что Дуглас ухаживает за ней или влюблен в нее. Ему нравилось проводить с ней время и нравилась собственная жизнь. На данный момент это прекрасно устраивало их обоих. Дуглас не давил на нее, не ставил в неловкое положение, не стремился к близости. Они были деловыми партнерами, которые в силу обстоятельств, его усилий и ее доброжелательности стали друзьями. На данный момент такой расклад был для Тани идеальным. Пылкие ухаживания отпугнули бы ее, и Дуглас это понимал. Он чувствовал, что Таня еще не избыла свои взаимоотношения с мужем и, возможно, этот процесс затянется еще надолго.

Дуглас молчал, обдумывая вопрос Тани. Он и сам не раз задавал его себе, и каждый раз ответ был один и тот же. Как и Таня, он не видел никаких причин снова вступать в брак. Время от времени такая мысль у него мелькала, но никогда не задерживалась надолго. Дуглас считал, что не стоит столь радикально менять образ жизни.

– Не знаю, – повторил Танин ответ Дуглас. – Думаю, вы правы, в нашем с вами возрасте в этом нет особого смысла. Впрочем, ведь вы намного моложе меня, на двенадцать лет, если я не ошибаюсь. А вот в моем возрасте перспективы иные. Иногда я ловлю себя на мысли о том, что когда-нибудь окажусь один. Боюсь, мне не улыбается перспектива закончить жизнь в одиночестве. Но мне и не хочется, чтобы меня оседлала какая-нибудь молодая наездница с большими запросами, пристающая с просьбами заплатить за пластическую хирургию, новую спортивную машину, бриллианты и меха. Я бы охотно предоставил ей все это, но я не хочу видеть подобную алчную особу в качестве страхового полиса на старость. А вдруг я в шестьдесят лет попаду под автобус? Тогда получится, что я затеял все это совершенно напрасно.