Джони, оу-е! Или назад в СССР 2 - Михаил Васильевич Шелест

Струи хлестали по моему телу с силой три килограмма на сантиметр квадратный, а я стоял словно в тумане не от брызг, а от вороха мыслей. Юношеских гормонов в этом теле тоже было чрезмерно много даже для моего взрослого разума. Честно говоря, мне туманило голову даже простое присутствие Леры, а её прямой намёк на близость выключил разум совершенно.

Я сначала стоял под струями воды, потом сидел, даже не собираясь мыться, пока не услышал «обеспокоенно»: «с тобой всё в порядке?».

— Млять! — мысленно простонал я.

— Всё в порядке, — проговорил я стуча зубами, не понимая, что сижу под холодными струями душа. Горячую воду я так и не включил.

— Что с тобой? — также «озабочено» произнесла девушка, заглядывая в ванну.

— Ты офигела⁈ — стуча зубами, проговорил я. — Пошла вон!

— Ага, — сузив в хищном прищуре глаза, прошептала девушка и скользнула во внутрь.

— Ты чего⁈ Ты чего⁈ — запаниковал я, разумом понимая близость катастрофы, но телом желая её.

— Ничего-ничего, милый, — прошептала она, и мгновенно скинула с себя юбку и блузку.

Мазнув рукой по струям, она ойкнула и, крутнув кран горячей воды, шагнула в ванну. Меня словно ударило током, когда она присела и прикоснулась ко мне. Я не выдержал и, схватив её, развернул её спиной и посадил себе на колени. Хотел я одного, а получилось совсем другое.

Девушка, развернувшись, присела и… По моему телу пробежала очередная волна «телотрясения», мы оба ойкнули, девушка вздрогнула и мир для меня «погас» в ярких вспышках «фейерверка».

Как мы оказались на моей постели, лежащими под одним одеялом, я не знал. Очнувшись, я увидел огни проезжавших мимо моих окон автомашин и свет уличных фонарей. Даже не я, а, наверное, Женька, сказал:

— Ну, ты и дура… Ты что натворила?

Я бы так никогда не позволил себе обратиться к девушке, подарившей мне себя. Поняв, что «погорячился» и от моей претензии девушка напряглась, я, уже более разумно, внёс в свой «посыл» корректировку.

— Ты же можешь «залететь»! — сказал я и приподнялся на локте, нависая над ней.

Девушка отвернула голову к стене и я поцеловал девушку в ушко. Лера дрогнула плечом. Потом развернула лицо ко мне и прошептала, ловя своим взглядом мои глаза:

— Ничего не будет. Я подсчитала.

— Чего ты подсчитала⁈ — удивился и возмутился я.

— Того! — она хихикнула. — Мне девчонки рассказали и научили. Сегодня пятый день. Сегодня всё можно!

— Ну, ты, блин, даёшь! — не удержался я от удивлённого возгласа. — А они откуда знают, твои девчонки?

— Они давно с парнями ходят. Светка с восьмого класса живёт с Серёжкой. Залетела, правда. Сейчас жениться будут. Людка тоже давно.

— Во-во, залетела, а советует!

— Они специально. Давно жениться хотели, а им предки не разрешали. Вот они и того. Не предохранялись…

— Офигеть, — только и смог сказать я. — Не знал, что у вас у десятиклассников уже всё по-взрослому.

— Я в девятом, — тихо проговорила Лера.

— Фу, мля! Из головы вылетело!

— Слушай, а ты?

Лера толкнула меня в грудь и, уронив на спину, сама нависла надо мной.

— Что с тобой твориться? Ты же в настоящего взрослого парня превратился! Я же помню тебя по осени. Ты совсем пацанёнком к нам пришёл. А потом как на дрожжах… И вверх вымахал, и в плечах, и в…

Лера смело тронула меня за…

— И запах! Совершенно одуряющий! Что произошло⁈

— Взрослею, — просипел я, придавленный Леркиной, вполне сформировавшейся грудью второго размера.

Да… С запахом исходящим от моего тела я боролся. Не то чтобы он был противным, но он имел место, а это лично мне не нравилось. Дезодоранты в это время в магазине продавались, но такие, что от них самих нужно было применять другие дезодоранты. Я пользовался купленным в ГУМе более-менее «приличным» «Рассветом», но Ирина Григорьевна, как-то понюхав меня, на двадцать третье февраля подарила мне восточно-германский дезодорант в баллончике с распылителем «Экшн».

— Так быстро не взрослеют! — угрожающе произнесла девушка. — А ну признавайся! Ты американский шпион?

— Почему сразу американский? Может я Японский шпион, а на наших борщах меня разнесло?

— А-ха-ха! — рассмеялась Лера.

Потом она замолчала и, вглядевшись в мои глаза, сказала: «Я тебя люблю!» — и поцеловала в губы. Меня снова обдало жаром, губы сами приоткрылись и мы слились в поцелуе. Голова, словно от хорошего вина, снова закружилась, и я на некоторое время выпал из реальности.

— Ты сумасшедшая, — сказал я, едва отдышавшись. — Тебе разве не больно.

— Уже нет, — сказала она, отворачиваясь. — Я немного посплю.

— Какой посплю⁈ — возмутился я. — А домой⁈ Мать тебя убьёт!

— Я к Наташке отпросилась. Сказала, что буду помогать ей билеты учить, — прошептала Лера и тут же засопела.

— Вот, безобразница! — нежно обозвал я девчонку, обнимая со спины.

* * *

[1] Eva Cassidy — Imagine (Written by John Lennon) — https://youtu.be/uvgPZH4XfXs

Глава 24

— Ой, что будет! — с ужасом подумал я, вспоминая свой прежний опыт ранней любви. — И что мне теперь с ней делать? Ведь наши с ней взаимоотношения ещё только начинаются⁈ Ведь её не остановить!

Я реально страшился последствий любовной «горячки». Мы тоже тогда, вроде как, Хе-хе, «предохранялись», а как моя подруга-одноклассница «залетела», так и не поняли. А дело было в десятом классе. Да-а-а… Узнав о «залёте», и решив на девушке жениться, даже пришёл к её родителям с покаянием и предложением «руки и сердца». Отец подруги сдержался, а вот её мать надавала мне по лицу. Потом они увезли Светку в другой город и сделали ей аборт. Да-а-а… Такие дела…

Сейчас мой взрослый разум должен был сопротивляться юношескому кипению страстей, но со своей задачей явно не справлялся. А я рассчитывал на него. Однако инстинкты победили…

* * *

— Такого, как было вчера, быть не должно, — сказал я, войдя на кухню, где Лера жарила яичницу с луком. Об этом говорил сладковатый луковый запах, распространившийся по всей квартире.

Девушка посмотрела на меня и прыснула от смеха в полотенце, что было у неё в руке.

— Ты такой смешной! Тебе ещё газеты не хватает и очков на переносице. На моего папу был бы похож, когда он на маму сердится. Ха-ха!

— Что смешного? — насупился я. — Вчера детство кончилось! И отношения детские тоже.

— Так, мы и не дети уже давно, вроде, — продолжая улыбаться, сказала Лера. — По тебе вон, совсем не скажешь, что ты дитя.

Лера показала глазами на оттопыривающиеся спортивные штаны и снова прыснула в полотенце. Я нахмурился ещё больше, но не зная куда