Огонь желания - Кэтрин Харт

Сьюллен ненавистно засмеялась.

— О, правда? Хорошо, а как случилось, что Черный Котел ее удочерил и она стала членом племени? Почему Пантера женился на ней? Она жила, как королева, в то время как ко всем нам относились, как к рабам!

— Ты — полная ненависти сука! — резко бросила ей в лицо Мелисса. — Может, все произошло так потому, что Таня старалась вдвое усерднее всех остальных учить их язык и стиль жизни. Тебя раздражает то, что Таня нашла способ усовершенствовать себя и воспользовалась им. Это называется борьба за выживание, Сьюллен. Иногда, для того чтобы выжить, нужно приспосабливаться, и Таня как раз это сделала! — Мелисса остановилась, что бы перевести дыхание, а потом задала недвусмысленный вопрос; — Больше всего тебя. Сьюллен, волнует то, что Таня воспользовалась возможностью улучшить свое положение, или то, что Пантера предпочел ее тебе?

Реакция Сьюллен была быстрой и резкой. Она размахнулась, чтобы залепить Мелиссе пощечину. Таня выхватила свой нож.

— Нет, Таня. — Мелисса покачала головой и торжествующе улыбнулась: — Мне кажется, только что Сьюллен подтвердила мое предположение, и я довольна.

На следующий день во время ленча Тане выпала возможность поговорить со своим деверем, Джорджем Бентом. Возможно, оттого, что он был наполовину белым, его, как и еще нескольких мужчин, взяли в плен, а не убили.

— Мне очень жаль Голубую Лошадь, — сказала она ему.

Джордж безмолвно кивнул.

— Мне казалось, что Сороке удалось бежать вместе с младшим сыном и Утиной Походкой.

Джордж поднял голову и в его глазах появились искорки надежды. Таня продолжала:

— Они были в последней группе, что бежали вниз по реке как раз перед тем, как майор Эллиот отправился в погоню. Я почти уверена, что это была она.

Джордж в отчаянии покачал головой и сказал:

— После этого была сильная перестрелка.

— Да, — согласилась Таня, — но я думаю, что Пантера устроил засаду, пока другим помогали перейти в безопасное место. Это была великолепная возможность. После этого ни майор Эллиот, ни его солдаты не возвратились.

Джордж снова кивнул:

Ты права, Маленькая Дикая Кошка. Есть надежда.

— Я надеюсь, Пантера нас скоро спасет. Решено, что лейтенант Янг вернет меня в мою семью, которая находится сейчас в Пуэбло.

— Пантера и там тебя найдет, — заверил он ее. Давай договоримся, предложила Таня, — если нас с тобой разлучат, первый, кому удастся бежать и отыскать племя, расскажет о другом. Если я вернусь первая, я расскажу Сороке, что с гобой случилось. Если же ты вернешься первым, ты должен рассказать Пантере, где меня нужно искать.

— Договорились.

Постоянные издевки Сьюллен действовали на и как уже расшатанные нервы Тани. Вдобавок ко всем ее горестям, Таня теперь беспокоилась о Нэнси. Трудный путь не прошел для нее бесследно. Таня вспоминала, как ей самой было трудно в тот день, когда родился Стрелец.

Кастер подгонял их, и Нэнси приходилось терпеть, хотя ее перевели в один из обозов с провиантом, и теперь ей было удобнее. Нэнси чувствовала себя совсем неважно: ее живот был твердым, как тыква, в спине была постоянная боль. Когда ко всем жалобам добавились тошнота и спазмы в животе, Таня поняла, что Нэнси грозит опасность.

Мало того, что Сьюллен была для Тани занозой, а Нэнси — постоянным источником беспокойства, так еще и с Джеффри возникли проблемы. Его убедили аргументы Мелиссы против мстительных замечаний Сьюллен, и теперь он был полностью уверен, что Таню угрозами заставили принять стиль жизни чейинцев. Невозможно было предположить, что она по своей воле захотела стать женой Пантеры. Абсолютно невозможно то, что она любит его. Джеффри скорее хотелось верить тому, что она храбро сносила внимание и ухаживания Пантеры и родила его детей только потому, что ее силой заставили это сделать. Он прощал Тане ее сильное стремление защитить своих сыновей и относил это к ее высокому чувству материнства, что в его воображении при сложившихся обстоятельствах стало действительно изумительным.

В любой подходящий момент Джеффри оказывался рядом с Таней. Он избегал ее детей, как чуму, но постоянно докучал ей. Поначалу он просто болтал, рассказывая о Пуэбло, о том, как туда приехали ее родители и сестра и теперь живут вместе с дядей Джорджем и тетей Элизабет. Он пытался сыграть на ее чувствах, рассказывая, насколько расстроены ее мать и отец и как они тоскуют и молят о ее спасении, как сильно они по ней скучают. Потом он попытался смягчить ее отношение к себе и начал рассказывать, каким опустошенным он себя почувствовал, когда узнал ее похищении, как он нервничал, как было разбито его сердце.

Таня выслушивала все его речи в ледяном молчании. Изредка она окидывала его презрительным взглядом. Она говорила Мелиссе по-чейински:

— Жаль, что он не может замолчать или хотя бы сопровождать свою речь печальной, заунывной скрипкой.

Когда Джеффри попросил перевести сказанное, Мелисса сказала:

— От вашей постоянной болтовни у нее разболелась голова.

Он удалился на некоторое время, но потом опять появился. Он повторял снова и снова, как всем ее не хватало и как не оставляли надежды, что она к ним вернется живой и невредимой.

Вскоре его разговор перешел в другое русло, и он стал одолевать ее заверениями о неумирающей любви. Он превозносил ее, называя ее своей маленькой, отчаянной, дорогой. В итоге Тане захотелось его задушить. Каждый раз, когда он сокрушался по поводу трудностей, которые ей пришлось испытать, она давала ему понять, что ей удалось все пережить. Его уверения в понимании ситуации действовали Тане на нервы, поскольку звучали фальшиво. Он постоянно напоминал ей, что для него не имеет значения то, что Пантера имел с ней интимные отношения, он по-прежнему хочет на ней жениться.

— Снисходительный ублюдок! — бормотала Таня. — Если он так хочет забыть и простить, почему же тогда он смотрит на Охотника и Стрельца так, будто хочет их убить?

Мелисса перевела это по-своему:

— Пойдите и найдите снежный сугроб, Джеффри, и закопайтесь в нем.

Однажды маска понимания на липе Джеффри лопнула и сквозь нее просочились злоба и разочарование.

— Черт побери, Таня, — кричал он, — я знаю, ты понимаешь каждое слово! Перестань разговаривать на этом непонятном языке, говори по-английски! Хватит игнорировать меня и пялить на меня глаза так, как будто хочешь перерезать мне горло и больше ничего! И, ради Бога, скажи этой кошке, пусть перестанет рычать и облизываться, когда я прохожу рядом!

По правде говоря, единственным наслаждением для Тани в эти дни стало наблюдать, как Джеффри бледнеет, когда Кит подергивает усами.