Меченый - Василий Горъ

– Соберите в хвост – и дело с концом! – поняв, о чем я задумалась, предложил Меченый. – Мы же собираемся просто пройтись.

«Настоящая женщина обязана выглядеть безупречно даже во сне», – мысленно повторила я слова Аматы… и махнула рукой: все равно в камзоле и шоссах я выглядела, как дочь какого-нибудь купца или писаря. А они обычно ходили по улицам простоволосыми.

Расчесала. Собрала в хвост, натянула сапоги и вылетела в коридор. Первой. И чуть не сбила с ног водоноса.

Тот расплескал половину ведра, помянул Двуликого, потом увидел Посох Тьмы, зажатый в руке Крома, и сложился в поясном поклоне:

– Простите, ваша милость, я случайно!

– Прощаем, – ухмыльнулась я и царственно пошла к лестнице.

За забором постоялого двора кипела жизнь. По Сапожной нескончаемым потоком двигались груженые телеги; на перекрестке с Цветочной пара дюжих мастеровых пыталась прибить к стене вывеску, а в половине перестрела за ними стайка мальчишек куда-то волокла упирающегося осла.

Чуть дальше, кажется, в Купеческой слободе, брехали собаки, со стороны Ремесленной доносился перестук топоров, визжание пил и звон кузнечных молотов, а от Кожевенной тянуло дублом, гарью и почему-то свежей кровью.

Забавно, но этот смрад, смешивающийся с запахом конских каштанов и мочи, меня нисколько не расстроил: я, наконец, вышла из комнаты. И была готова гулять по улицам даже по колено в крови…

Эдак через час, согревшись на теплом весеннем солнышке, сияющем с абсолютно чистого неба, я настолько расслабилась, что не только перестала реагировать на шипение в спину и отвращающие знаки в лицо, но и умудрилась выбросить из головы странное поведение хейсара.

Еще минут через двадцать меня почему-то потянуло на подвиги, и я принялась оценивающе поглядывать на шарахающихся от Крома горожан, изображать, что шепчу ему на ухо что-то жуткое, и даже тянуться к Посоху Тьмы. Так, как будто собиралась им воспользоваться.

Правда, веселье продолжалось не особенно долго: увидев, как от нас шарахаются встречные, Кром нахмурился, потом поймал за руку не успевшего убежать торговца и… купил мне леденец! На палочке! Точно такой же, как те, которые когда-то привозил мне отец!

У меня оборвалось сердце: я всхлипнула и… неожиданно для себя самой потерлась щекой о его плечо.

Слуга Бога-Отступника, почти прошедший свой Путь, остановился, посмотрел на меня совершенно безумным взглядом и прошептал:

– Ты что, Ларка?

Не знаю, почему, но в этот раз я не смогла промолчать. И отрицательно покачала головой:

– Ничего. И я – не Ларка, а – Мэйнария. Для тебя – Мэй.

Кром облизал пересохшие губы и хрипло повторил:

– Мэ-э-эй…

Я прислушалась к тому, как он произносит мое имя, и удовлетворенно улыбнулась:

– Именно.

– Подс-с-стилка Без-з-здуш-ш-шного, – прошипели в спину. Но я даже не обернулась: те несколько дней, которые остались до нашего расставания, я собиралась прожить от души.

Глава 35

Брат Ансельм, глава Ордена Вседержителя

Пятый день четвертой десятины третьего лиственя

Стряхнув песок со свитка, Ансельм удостоверился, что чернила подсохли, аккуратно свернул его в трубочку, собственноручно обвязал шнурком и потянулся за сургучом.

В это время тихонечко скрипнула дверь, и за портьерой раздался голос брата Бенора:

– Разрешите, ваше преподобие?

– Ну, и где тебя носит? – рыкнул глава Ордена Вседержителя, раздраженно шлепнув ладонью по столу.

– Смотрел новых послушниц… – смиренно опустив взгляд долу, пробормотал монах.

– А что, они уже прибыли? – приятно удивившись, воскликнул брат Ансельм. – Если мне не изменяет память, сестра Эльга обещала прислать их только к началу первого травника.

– Милостью Вседержителя они добрались до обители еще вчера… – Бенор повернулся к статуе Бога-Отца и осенил себя знаком животворящего круга.

Ансельму тут же стало не до писем:

– Хорошенькие есть? Или, как в прошлый раз, одни дохлятины?

– Есть! И не одна: как минимум четверо выглядят ничуть не хуже сестры Таисы.

– Ты их уже устроил?

Монах кивнул:

– Конечно, ваше преподобие! Кстати, они только что зашли в купальню.

Глава Ордена вытер о сутану мгновенно вспотевшие ладони и навалился грудью на стол:

– Тогда…

– …Уже распорядился! – кивнул Бенор. – Братья Рон и Ламм поднимутся к вам через час.

Торопливо убрав свиток в ящик стола, глава Ордена дважды провернул ключ, вытащил его из замочной скважины и сунул в кошель. Потом выбрался из-за стола, одернул сутану и нахмурился:

– Ну? Чего стоишь? Открывай!

Брат Бенор задержался не зря: в потайном ходе, ведущем к женской купальне, уже горели факелы. В небольшой нише под потайными глазками стоял серебряный кубок с ликом Аллаяра Светоносного, а на столике у стены – кувшин с белогорским[155] и ваза с виноградом.

Пригубив вина, Ансельм отщипнул от кисти пару ягод и припал к глазкам…

Да, на этот раз сестра Эльга расстаралась на славу: все десять новых послушниц были светловолосыми, полногрудыми и широкобедрыми. И при этом совсем молоденькими! А пара… или даже трое действительно выглядели красивее той, которая милостью Вседержителя грела ложе Ансельма последние четыре десятины.

– Видишь вон ту, слева? Которая моет голову? – не отрывая взгляда от темно-коричневых ареол невысокой, но на удивление ладной послушницы, хрипло прошептал он.

– Да, ваше преподобие! – так же тихо отозвался Бенор.

– Ее – первой… И поторопи Годрима: я хочу, чтобы она была готова уже сегодня к вечеру.

– С этой он уже закончил… И вон с той, которая мылит правую ногу, – тоже.

Критически оглядев вторую послушницу, Ансельм был вынужден признать, что выглядит она даже лучше первой: ее бедра были заметно шире, талия – уже, а грудь – полнее.

– Можно обеих… Сразу… – словно подслушав его мысли, прошептал Бенор. – Кстати, брат-надзирающий сказал, что у них на удивление податливая психика. И что они и до его воздействия считали вас десницей Вседержителя и были готовы ради вас на все.

– Хорошо, приведешь обеих, – облизав пересохшие губы, выдохнул Ансельм. И, почувствовав, что начинает сходить с ума от вожделения, повернулся к помощнику: – Ладно, с остальными разберемся потом. Пошли обратно – у меня еще куча дел.

К моменту, когда в кабинет вошли оба иерарха, воспоминания о прелестях послушниц успели слегка потускнеть. Поэтому, увидев на лицах братьев улыбки, Ансельм счел их признаком хороших новостей. И не ошибся – вместо того чтобы сесть, брат Рон закатил глаза и начал читать «Славословие»!

Ждать, пока он закончит благодарственную молитву, глава Ордена не собирался. Поэтому быстренько осенил его знаком Всевышней Благодати и взглядом показал на кресло.

Тот тут же заткнулся, упал на сиденье и улыбнулся:

– Ваше преподобие, у меня две отличные новости! Первая – из Парамской обители: там собрали первые четыре метателя. Два, как вы приказали, под надежной охраной уехали в Берн.

– А с обслугой разобрались? – спросил Ансельм.

– Да, ваше преподобие: каждый метатель будут сопровождать три стрелка, один плотник, два…

– Подробности – потом. В письменном виде, – отмахнулся глава Ордена Вседержителя. – Давай вторую новость.

– Судя по всему, хейсары разговорили «пленных». И даже отправили донесение в Аверон: Латирдан и члены его Внутреннего Круга сутками не вылезают из Малого зала Советов! Отменены аудиенции, приемы и балы; Латирдан игнорирует общепринятые нормы и завтракает, обедает и ужинает в одиночестве и чуть ли не на ходу; Рендалл, д’Ож и д’Молт не покидают дворец даже по ночам, а…

– Меня не волнует, где и как они питаются, спят и справляют нужду, – раздраженно фыркнул Ансельм. – Ты уверен, что они поверили?

– Пока нет. Но все больше и больше склоняюсь к этой мысли. – Брат Рон достал из рукава мятый свиток, положил его на стол и пробежал глазами: – За последние три дня на организацию разного рода увеселений не выделено ни копья – поставщики двора его величества рвут волосы на голове, и…

– Рон!!!

Иерарх оторвал взгляд от свитка и виновато вздохнул:

– Простите, ваше преподобие! Я хотел сказать, что средства, сэкономленные на развлечениях, тратятся на закупку оружия, доспехов, фуража и…

– Кстати, о закупках: по моим сведениям, представитель купеческого дома Радивиллов в Эссене[156] вчера вечером оплатил очень крупную партию оружия и доспехов… – перебил его брат Ламм. – Что интересно, совсем недавно, в начале третьей десятины этого лиственя, он с трудом нашел пару сотен золотых, чтобы отдать карточный долг. Вероятнее всего, с ним связался д’Молт и настоятельно попросил оказать королю небольшую услугу…

– И стать посредником между двором Латирдана и Белогорьем? А что, очень может быть… – задумчиво пробормотал Ансельм и улыбнулся: – Забавно: армия Неддара будет рубить подданных Седрика Белоголового мечами, купленными в Белогорье!