Государыня - Александр Антонов

   — Исполню, мой государь, — ответил Радзивилл и откланялся.

Едва он скрылся за дверью, как Александр заявил:

   — Всем вам говорю: да, государыня Елена схизматичка, да, она предана православию, но мне она любезна, и потому каждое сказанное вами гнусное слово о ней будет вам дорого стоить. А теперь идите и продолжайте трапезу, если ещё не потеряли охоту.

С этими словами Александр ушёл на половину Елены. Среди её придворных он скоро почувствовал себя уютно, покойно. Казначей Фёдор Кулешин, встретивший его первым, без ложного подобострастия сказал:

   — Государь–батюшка, матушки Елены нет. Она чуть свет укатила, и тебе, поди, важно знать, в какие земли поехала.

— Важно, Фёдор, — ответил Александр. — Господи, я просто глупо поступил, что не поехал с нею.

   — И то верно. Да всё обернётся к лучшему. Вот я поведу тебя к квасному столу. Квас‑то чудо, от белозерских монахов. Ты выпьешь квасу, а я поведаю тебе должное.

Кулешин привёл Александра в малый покой, где на маленьких столах высились липовые бочата с белозерским квасом. Усадив Александра к столу, он наполнил золотистым напитком липовый же ковш, тут же поставил перед князем серебряный кубок, наполнил его, себе налил в липовую баклагу и проговорил:

   — Райское питие, княже–батюшка. Испейте, не гнушаясь, и престольный праздник проглянет.

Александр уже забыл бурную трапезу со своими панами. Он смотрел на Кулешина, словно на близкого душевного человека, и всё в дьяке нравилось ему: быстрые глаза с рыжинкой, как у белки, высокий лоб без единой морщинки, чёрная борода клином вперёд, сам весь сухощавый, подвижный, говор певучий — всё привлекало в Кулешине. Да знал князь, что у дьяка кремнёвый характер, и надёжнее не было в Вильно человека, кто бы так строго, по–хозяйски держал в руках казну государыни. Многажды покушались на неё паны рады, и канцлер, и епископ, дабы растащить на «благотворительность», но эти деньги расходовались только на те нужды, которые укрепляли великокняжеское хозяйство. Пока у Елены не было доходов. Она не владела в Литве ни городами, ни садами, ни землями, хотя по брачному договору Александр давно должен был дать ей в правление города и вотчины. Каждый раз, когда он заводил о том разговор в раде, паны вставали на дыбы. Потому Елене не на что было надеяться в пополнении казны. Лишь благодаря бережливости дьяка Кулешина Елена со своими приближенными не знала нужды и даже помогала супругу.

Александр провёл в покоях супруги полный день и пришёл на другое утро, чтобы поговорить с Кулешиным и получить от него деньги, которые обещала выдать Елена. В этот час и примчал гонец от гетмана Радзивилла. Найдя государя в малой трапезной, он доложил:

   — Мой государь, гетман Радзивилл велел передать вам, что государыня Елена не думает возвращаться в Вильно, но ждёт вас под Новогрудком, на берегу Немана.

Александр принял весть спокойно. Ему Не показалось, что Елена над ним куражится. Он только осведомился:

   — Почему же она не думает возвращаться, если я позвал её?

   — Сказано, что если государь приедет, то всё узнает из первых уст. Иное мне неведомо.

У Александра, как он счёл, были основания взорваться, хотя бы по той причине, что супруга вовсе не считалась с его мнением и желанием. Здесь, однако, Александр лишь горько усмехнулся: не было у него ни личного мнения, ни желания. Он велел гонцу идти в поварню:

   — Там тебя накормят.

И князь тут же позвал Кулешина и спросил:

   — Скажи, мудрый человек, что мне делать?

   — Не ведаю, государь, что тебе сказал сеунщик, но советую одно: догнать государыню и проехать с нею по державе, как она того желает. И желание матушки Елены здравое.

   — А что из этого выйдет? Да и пристало ли мне повиноваться капризу супруги.

   — О государь, это не каприз, но сердечная просьба. Я не мастак прорицать будущее, но скажу: сия поездка по державе будет памятна тебе на всю жизнь.

Александр внял совету мудрого мужа. Явившись на свою половину, он велел дворецкому Кориату приготовить экипаж, свиту и всё прочее в расчёте на долгий путь.

   — Да придворных чтобы не было со мной. Видеть никого не хочу. И хмельного в каретах чтобы и духу не было, — заявил Александр.

А через два дня великий князь нашёл Елену на том же высоком берегу Немана. Вначале государь наткнулся на стоянку гетмана Радзивилл а, который, едва увидев Александра, сказал:

   — Ты, государь, отпусти меня в Вильно. Твоё слово не доходит через меня до великой княгини.

Александр при таком признании гетмана улыбнулся. Ему было приятно услышать, что Елена сильна независимостью.

   — Отпускаю. Возвращайся в Вильно.

«Господи, как было бы хорошо, будь Елена католичкой. Встали бы мы скалой над панами рады, и с епископом у нас не было бы свары. Вразуми её, Всевышний!» — взмолился великий князь.

Елена встретила Александра тепло. Она вышла из шатра навстречу ему, позволила поцеловать себя.

   — Спасибо, мой государь, что отозвался на зов. Надеюсь, мы вместе продолжим путь.

Елена заметила, что за минувшие дни, как они расстались, в Александре произошли перемены в лучшую сторону. Что повлияло на это, Елена догадывалась. Похоже, что её отъезд в чём‑то его поколебал, и он без неё не прикасался к хмельному. «Дай‑то Бог, чтобы и дольше держался», — подумала Елена.

Александр тем временем соображал, что ему делать. Из сказанного Еленой он понял, что она не намерена возвращаться в Вильно. Но куда она держит путь? И нужно ли ему сопровождать её? Эти вопросы поставили князя в тупик. Ему хотелось ясности.

   — Моя государыня, я готов следовать за тобой. Но ради чего поездка? — спросил Александр.

Он взял Елену за локоть и повёл к крутому берегу реки. Заречные дали его тоже привлекли.

   — Там, за рекой, всё так прекрасно. Почему бы нам с тобой не совершить путешествие по державе? — спросила Елена, но мысли её были заняты другим.

   — Но зачем?

Княгиня понимала, что Александр должен знать цель поездки, если она хочет, чтобы они отправились в дальнейший путь вместе. Однако она не могла ему сказать об истинной цели, которую вынашивала с первых дней пребывания в Литве. Как он посмотрит на то, что её поездка — это жажда встреч с россиянами. И чем больше будет этих встреч, тем лучше. Она желает разговаривать с ними о Руси, о вере отцов. Не случайно же с нею ехал исповедник отец Фома, отец справедливый, знающий слова, которые западут в душу каждого россиянина. Потерпит ли великий князь её поведение, если она будет говорить русичам, что им пора возвращаться под крыло родного отечества, где их никто не принудит принимать католичество, не заставит учить чужую речь? Конечно же, Александр воспротивится и приложит все силы, чтобы прервать подобный вояж. Как поступить, чтобы её поездка была удачной, она теперь не знала. Елена смотрела на заречные дали, которые действовали на неё притягательно. Там уже лежали земли Черной Руси — исконная вотчина полоцких князей. Это были земли князя Рогволда, отца отважной великой княгини Рогнеды, жены великого князя Владимира Святого. Елена отвела взгляд от милой сердцу картины и посмотрела на Александра. Он ждал её ответа.

   — Я хочу увидеть державу, в которой ты царствуешь. Хочу, чтобы наши подданные видели своих государей, знали их в лицо. Так испокон века поступают великие русские князья. Это ведь очень важно, чтобы наши дети знали своих отцов, а мы их. Что ты на это скажешь?

В странном положении оказался Александр. Он никогда не задумывался над подобными вопросами. Ему было безразлично, что о нём говорил народ, лишь бы исправно платили налоги, дани. Но, почувствовав доброе отношение к нему Елены, Александр с готовностью ответил:

   — Это будет лучшая моя поездка.

Елена стояла перед ним, освещённая ласковым утренним солнцем. На ней был лёгкий сарафан из персидского шелка, облегавший её стройную фигуру. Лицо её было прекрасно. Сердце Александра впервые забилось от волнения.

   — Я поеду с тобой хоть на край света. А уж до рубежей нашей земли — обязательно.

Елена звонко рассмеялась. Ей стало весело, легко. Она дотронулась до руки Александра и душевно сказала:

   — Спасибо, мой государь. Ты, поди, голодный. Сейчас будет трапеза, а потом — в путь.

   — О, как давно я не дышал так свободно и вольно, как здесь, как рядом с тобой! — с жаром произнёс Александр и бок о бок с Еленой пошёл в шатёр.

Спустя какой‑то час гетман Радзивилл с сотней воинов ускакал в Вильно. Он пришёл в замешательство, потому как не предполагал подобного развития событий. Он был уверен, что государь заставит Елену вернуться в столицу, но всё получилось наоборот. От Елены явился канцлер Сапега и сказал так, что гетман уловил в том насмешку: