Drang nach Osten. Натиск на Восток - Николай Лузан

Эти же группы останавливали по пути следования колонны трамваи и автомашины, предупреждая о том, что на завтра намечается всеобщая забастовка. При этом высказывали прямые угрозы в отношении тех, кто будет завтра работать.

По состоянию на 00:30 мин. 17 июня в центре демократического сектора Берлина, несмотря на сильный дождь, наблюдается скопление людей группами от 20 до 100 человек. В составе этих групп отмечается большое число жителей Западного Берлина. Это, преимущественно, молодые люди в возрасте от 17 до 20 лет. Эти лица ведут усиленную агитацию среди населения демократического сектора, призывая его к всеобщей забастовке.

По имеющимся агентурным данным, городское руководство СЕПГ до самого конца демонстрации не было достаточно информировано о ее размахе и истинном характере.

Необходимо отметить, что среди демонстрантов находилось немало членов СЕПГ, в т. ч. функционеров и бригадиров с основных передовых строек, как, например, Груль, Хартман, Майсенер и некоторые другие, которые к 1 мая с.г. были отмечены и награждены как заслуженные активисты. Упомянутый выше Груль, является победителем социалистического соревнования за знамя имени СТАЛИНА и на демонстрации 1 мая шел с этим знаменем во главе колонны демонстрантов».

О последующем буду докладывать своевременно.

Уполномоченный МВД СССР в Германии.

Фадейкин.

Передано по ВЧ.

17 июня 1953 г.

№ 1092»

В ту ночь никто из руководителей аппарата Уполномоченного МВД СССР и Главнокомандующего советскими оккупационными войсками в Германии не сомкнул глаз. В Карлхорсте в Ставке Верховного Комиссара Семенова почти в полном составе собралось Политбюро ЦК СЕПГ, а также присутствовали: Главнокомандующий советскими оккупационными войсками в Германии А. Гречко и Уполномоченный МВД СССР в Германии И. Фадейкин.

В зале царило напряженное ожидание. Ответ из Москвы на доклад Фадейкина задерживался. Все зависело от нее, это прекрасно понимали угрюмо молчавшие вожди СЕПГ Ульбрихт и Гротеволь. Рассчитывать на то, что МГБ и полиция смогут взять под контроль ситуацию и радикально изменить ее, им не приходилось. Колебаний и предательства со стороны работников госбезопасности и полицейских не наблюдалось, но и особыми успехами они похвастаться не могли: по состоянию на 17 июня, было задержано всего 15 мелких провокаторов и уличных агитаторов.

Первичные партийные организации СЕПГ в отсутствии твердого и ясного руководства находились в растерянности и бездействовали. Попытки отдельных одиночек повлиять на ситуацию не были услышаны демонстрантами и остались гласом вопиющего в пустыне. Как бы то горько ни звучало, но руководители ГДР вынуждены были признать, что партия утратила управление над страной, и потому настаивали перед Семеновым, Гречко и Фадейкиным на немедленном введении в Берлине и ряде других городов военного положения.

В этой связи Фадейкин направил внеочередной доклад в Москву. Берия немедленно адресовал его Маленкову, Молотову, Ворошилову, Хрущеву и Булганину. В далекой Москве тщательно взвешивали возможные последствия вмешательства советских войск, в становившийся все более непредсказуемым «берлинский» кризис.

К тому часу ситуация в ГДР обострилась до предела. Информация, поступавшая к Фадейкину с мест, скорее, напоминала фронтовые сводки. Промедление было смерти подобно, и он немедленно доложил в Москву:

«…В гор. Магдебурге демонстранты штурмуют здание почтамта и тюрьмы.

В гор. Биттерфельде бастующие совершили нападение на здание окружного отдела МГБ ГДР, смяли охрану и захватили ее оружие.

В гор. Лейпциге мятежники ворвались в здание суда, захватили городскую радиостанцию и передают выступление с антиправительственными призывами.

В гор. Мерзебурге толпа ворвалась в городской отдел МГБ, разгромила его и забрала с собой начальника горотдела Клауберга. В настоящее время толпа штурмует Мерзебургскую тюрьму. Идет перестрелка. Разгромлен окружной комитет СЕПГ.

На Мюлленштрассе (демократический сектор Берлина) мятежники арестовали заместителя премьер-министра ГДР, председателя Христиано-демократического союза ГДР Отто Нушке и сдали его в 109-й участок штурмовой полиции (Западный Берлин).

Банды западноберлинской молодежи прорвались на стадион имени Людвига Яна и занялись погромами. Около моста «Свободы», соединяющего Потсдам с территорией американского сектора Берлина с американской стороны собралось до трех тысяч немцев.

Около здания рейхстага в английском секторе Берлина сосредоточилась большая толпа жителей с целью прорыва в демократический сектор.

По предварительным данным, примерно до 25 % мятежников составляют жители западных секторов Берлина.

Верховным Комиссаром т. Семеновым, по согласованию с т. Гротеволем, Ульбрихтом и другими членами Политбюро ЦК СЕПГ принято решение передать власть командованию советских войск.

МГБ ГДР не проявляет необходимой активности, в связи с этим нами принято решение прикомандировать к руководству МГБ зам. уполномоченного МВД СССР т. Моргачева и полковника т. Макарова.

Уполномоченный МВД СССР в Германии

Фадейкин.

17 июня 1953 г.

14 часов»

В политбюро ЦК КПСС согласились с этим решением, и советские танки вышли на улицы Восточного Берлина. Их появление толпа встретила оскорблениями и ругательствами. Казалось бы, вытравляемый из сознания немцев дух нацизма и постоянно внушаемое им чувство вины за преступления против человечности, совершенные СС и вермахтом, за 8 лет должны были не оставить от него и следа. На деле оказалось все не так. В ряде мест группы молодежи запели фашистский гимн: «Дойчланд, Дойчланд, юбер аллес!». В районе Францозишештрассе и Егерштрассе в танки полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Рассвирепевшие молодчики забирались на броню, ломали антенны, заливали смотровые щели бензином и поджигали. Танкисты вынуждены были открыть огонь. Пулеметные очереди, просвистевшие над головами беснующейся толпы, быстро охладили ее пыл.

При поддержке танков советские военнослужащие и пришедшие в себя сотрудники МГБ и полиции двинулись на освобождение от мятежников зданий ЦК СЕПГ и Дома правительства. Штурмовать их не пришлось — после первых выстрелов толпа бросилась врассыпную, и лишь разрозненные группы боевиков из числа «Союза немецкой молодежи» пытались оказать сопротивление, но были вскоре рассеяны.

К тому часу граница с западными секторами Берлина была заблокирована. И как во время половодья, когда прекращаются дожди и большая вода резко идет на убыль, так и в Восточном Берлине за считанные часы волна насилия и бесчинств пошла на спад.

В 15:30 Фадейкин докладывал Берии:

«…В результате принятых нашими войсками мер освобождены захваченные забастовщиками здания ЦК СЕПГ и Правительства ГДР. Восстановлен порядок на Унтер ден Линден. Арестовано органами МГБ 40 чел. активных зачинщиков антиправительственных преступлений. У всех арестованных отобрано огнестрельное оружие».

Спустя час его очередной доклад в Москву вызвал облегчение у советских руководителей. Массовые беспорядки в столице ГДР не переросли в вооруженное восстание. Армия пока без потерь справлялась с бунтовщиками.

«Совершенно секретно

Товарищу Берия Л. П.

Докладываю об обстановке в ГДР по состоянию на 16 часов 30 минут московского времени.

В результате действий наших войск обстановка в Берлине разряжается».

Теперь в Кремле и Ставке Верховного Комиссара в Берлине с тревогой ожидали реакции Запада на вмешательство советских войск в «берлинский» кризис. Напряжение достигло апогея в ночь на 18 июня, когда от Фадейкина поступила внеочередная докладная. Она свидетельствовала о серьезности военных приготовлений командования оккупационных войск США в Германии. Сообщения двух перебежчиков — капралов американской армии Брюкнера и Браукманна — не оставляли в этом сомнений. На допросах в Особом отделе МВД СССР группы советских оккупационных войск в Германии они показали:

«…15 июня через гор. Фульда в направлении гор. Бишофсхайм с 6 ч. утра до 12 ч. дня беспрерывно двигались моторизованные американские воинские части, которые, не доезжая этого города, сворачивали по проселочной дороге в лес. С 12 часов в том же направлении, вслед за моточастями, также двигались артиллерийские части».