Тайна Тюдоров - Кристофер Гортнер

Голос предательски пресекся. Я прокашлялся.

– Она заменила мне мать, которой я никогда не знал. Когда она умерла, вернее, когда мне сказали о ее смерти, я не мог простить, что она ушла, не попрощавшись.

– Поэтому ты взялся помогать ее высочеству. Чтобы она смогла попрощаться.

– Да. Нельзя, чтобы она страдала так же, как я тогда. Я знаю, каково это: вдруг потерять близкого человека. Я верил в смерть мистрис Элис. Перегрин в день нашего знакомства упомянул знахарку, что ухаживала за королем. Тогда я словно что-то почувствовал… Хотя с чего бы? Мало ли на свете знахарок? И даже когда я увидел… – Тут мой голос дрогнул. – Они отрезали ей язык и изувечили ноги. Мастер Шелтон, их мажордом, сказал мне о ее смерти. А я уважал его, считал примером для подражания… Леди Дадли перерезала горло Элис у него на глазах. Она истекала кровью, а он стоял и смотрел. И ничего не сделал.

От этого воспоминания меня передернуло. Какой же я был дурак! Думал, что мастер Шелтон привязан ко мне. Быть преданным слугой – вот единственное стоящее занятие в его глазах. Не сгорай я от ненависти, мог бы пожалеть мажордома. Такая пустая, бессмысленная жизнь.

Мы молчали. Волосы, словно завеса, упали на лицо Кейт. В ее глазах блестели слезы.

– Прости. Из-за меня тебе пришлось вспомнить о ее смерти. Я не подумала. Не хотела причинять тебе боль.

Я поцеловал ее:

– Моя храбрая Кейт, эта боль родилась до нашей с тобой встречи. Ты тут ни при чем. Я потерял Элис в тот самый день, когда они похитили ее. Женщина у постели короля была совсем не той, кого я помнил и любил. Но теперь я знаю правду. Она не бросила меня. Леди Дадли приказала схватить Элис прямо на дороге. А Шелтон был сообщником.

– Но зачем они творили столь ужасные вещи? Ведь это случилось задолго до болезни короля. Почему они хотели, чтобы ты поверил в ее гибель?

– Я сам не раз задавался этим вопросом, – угрюмо усмехнулся я. – Она знала, кто я. Уверен, все дело в этом.

Кейт в изумлении воззрилась на меня:

– А обломок драгоценности? Он как-то связан с этой историей?

Вместо ответа я поднялся и, быстро перебежав к своей скомканной одежде, извлек из кармана золотой лепесток. На рубине играл лунный свет. Я протянул вещицу Кейт:

– Осколок моего прошлого. Видимо, мистрис Элис не сразу поняла, кто я. Слишком много ей выпало страданий… Но, узнав, немедленно вручила мне это. Элис бережно хранила лепесток не просто так. Он что-то значит.

Кейт не отрывала взгляда от подарка Элис:

– Да, но что?

Я взял лепесток и осторожно пробежался пальцами по хрупким золотым прожилкам.

– Для мистрис Элис значение имели только ее травы. К прочим вещам она была равнодушна. Говорила, что хлам занимает слишком много места. Но этот лепесток она хранила в своем сундуке с травами бог весть сколько времени. Я залезал в сундук бессчетное количество раз. Элис все бранилась: мол, я могу отравиться какой-нибудь травой. Но я ни разу не наткнулся на эту драгоценность. Должно быть, лепесток лежал в специальном отделении. Подозреваю, что даже леди Дадли не знала об этой вещице.

Я посмотрел в окно и проговорил:

– Леди Дадли – вот у кого ключ к разгадке. Она использовала меня, чтобы заставить герцогиню дать согласие на брак Джейн Грей с Гилфордом. Так сказала сама герцогиня там, в подземелье. Что бы ни означал лепесток, это является основанием для моей смерти. И возможно, он станет оружием, способным остановить Дадли.

Кейт обхватила себя руками, словно пытаясь согреться.

– Ты будешь мстить им за мистрис Элис?

Я развернулся к ней:

– Буду. Мистрис Элис была для меня всем, а они убили ее. Да, я хочу мести. Но это не главное. Еще больше я хочу правды. – Наклонившись к Кейт, я добавил: – Мне нужно знать, кто я.

– Понимаю. Поэтому и боюсь за тебя. За нас. Что хорошего в этой тайне? Из-за нее ты чуть не погиб от рук герцогини Саффолк. А если Дадли использовали тебя против нее, значит и им все известно.

– Не всем. Тайну знает только леди Дадли. Уверен, она не поделилась с герцогом. Должно быть, опасается, что он предаст ее. Вся ее сила – в способности усмирить герцогиню. Без этой тайны герцогиня ни за что не согласилась бы отдать дочь за…

– …Низкорожденного Дадли, – подхватила Кейт.

Она о чем-то размышляла, глядя на меня.

– Послушай, а почему не рассказать об этом мастеру Сесилу? У него есть связи. Он помог бы тебе.

– Ни в коем случае. – Я стиснул ее ладони. – Обещай, что ты ни единым словом не обмолвишься никому, даже принцессе – и особенно принцессе. Нортумберленд достаточно могуществен, и ей еще потребуется наша помощь. Пусть это бремя лежит только на моих плечах.

«Бог да простит мне эту ложь», – подумал я.

Испепеляющая ненависть в глазах леди Дадли и головорез Стоукс – я просто не имел права вовлекать ее во все это. Как только выяснится, что я жив, за мной начнется охота. Что бы ни случилось, Кейт должна оставаться в безопасности.

– Я хочу попросить тебя кое о чем. Тебе, наверное, не очень понравится… И все же ты должна как можно скорее вернуться в Хэтфилд.

Она прикусила губу:

– А что, если я скажу «нет»?

– Тогда вспомни, что за времена сейчас. Елизавета нуждается в тебе. Ты самая способная и преданная среди ее слуг. И между прочим, сама ведь говорила, меня нанял Сесил. Думаешь, почему Уолсингем такой заботливый? Ходит тут и расспрашивает о моем самочувствии.

– Ну и что? – прошептала она и с размаху ударила кулаком по матрасу. – Нет уж, пусть найдут кого-нибудь еще. Ты рисковал достаточно. Даже ее высочество не потребует от тебя большего.

– А я все равно сделаю это большее. И ты тоже. Как же иначе? Ты любишь Елизавету.

– А ты? – помолчав, спросила она. – Ты ее… любишь?

– Она моя принцесса, – ответил я, притянув Кейт к себе. – И как принцесса заслуживает любви.

Свернувшись калачиком в моих объятиях, Кейт заметила:

– Говорят, ее мать была ведьмой. Я все думаю: может, Елизавета унаследовала это? Роберт Дадли пал к ее ногам, а затем и его отец. Она отвергла обоих, и теперь оба готовы наброситься на нее, как голодные волки. Словно на них действует заклятие, обращающее любовь в ненависть.

– Надеюсь, это не так.

Чуть позже я невинно осведомился:

– Так что, ты уходишь?

– Не сейчас, – выдохнула она.

Глава 22

К своему удивлению, утром я обнаружил, что лежу в постели один. Столик был аккуратно сложен, стулья расставлены в ряд вдоль стены. На одеяле высилась груда одежды. Как будто ночью ничего не происходило.

Только я успел потихоньку сползти с кровати, как дверь отворилась. На пороге возникла Кейт, с полотенцем, чашей для умывания и сундучком в руках. Она снова надела свое красно-коричневое платье, заплела волосы в косы – по виду не скажешь, что эта женщина провела бессонную ночь. Я потянулся, чтобы обнять Кейт, и, несмотря на притворное сопротивление, приник к ее губам. Через несколько секунд она шутливо оттолкнула меня со словами: