Хмурый - Николай Кудрявцев

Десантники лежали по пять человек с каждого борта ногами к выходу. Оружие лежало у каждого под рукой, направленное стволами к ногам. Пилот сидел в своем кресле и спал. Его голова склонилась на правое плечо и слегка покачивалась в такт дыхания. Медлить было нельзя. Хмурый выстрелил в голову пилоту и сразу же начал стрелять в десантников первого ряда. Его движения были выверены до миллиметра. Все напоминало тренировку в тире, с той только разницей, что права на ошибку не было. Первыми умирали самые проворные десантники. Он смотрел не на них, а перед собой, но четко видел начинающееся движение противника и успевал выстрелить, не давая никаких шансов врагу. На базе разорвалась граната. Его друзья сработали по плану. Пулемет на вышке молчал, а это означало, что половину проблем улажены Лисом. Еще одна граната взорвалась на базе. Осталось три десантника. Еще одна граната. Хмурый сделал последний выстрел.

Спрятав пистолеты в карманы, он начал вытаскивать из вертолета трупы, пока они не залили весь салон кровью. Справившись с очисткой салона, Хмурый побежал к лежащей на земле винтовке.

Подобрав «винторез», он пошел к базе. Проныра поработал основательно. Ворота были сорваны с петель, а казарма горела, освещая лагерь. Несколько прожекторов, освещавших пространство вокруг базы, не светили. Или были посечены осколками, или постарался Лис. Шевеления в лагере не наблюдалось.

Из кустов вышли Проныра с Лисом. Они, бегом, подбежали к воротам. Проныра остался около них подстраховывать, а Лис пробежал к люку в бункер.

Подошел Хмурый.

— Молодцы парни!

— Да ладно, командир. Сам-то отработал! Выше хрен получится!

— Зато назад не пешком. Лис чем занимается у люка?

— Двое туда нырнули. Он решил растяжку поставить.

— Годится. Я в лабораторию.

— Давай.

Хмурый побежал в лабораторию. Он резко ворвался во внутрь и сразу же ушел в право и сел на корточки, держа в руках пистолеты и осматриваясь.

— Нет здесь никого, кроме нас.

Хмурый дернулся на голос. Он раздавался из клетки, откуда-то снизу.

— А, кто это, вы?

— Пленные. Я, наемный Сталкер Везунчик, и трое ребятишек. А ты кто?

— Мы свои Везунчик. Считай, что тебе опять повезло.

Хмурый включил фонарик и осветил клетки. В первой на полу лежал молодой парень, лет под тридцать. Он лежал на левом боку, с вывернутыми за спину руками, а на ногах у него были наручники. Во второй клетке сидели трое ребятишек. Лица у них были в грязных подтеках, волосы давно не чесаны. Они испугано смотрели на Хмурова. Мальчику было на вид лет шесть-семь, а девочкам года по три.

«Господи! Кому же они мешают жить!?»

Хмурый открыл клетки.

— Выходите ребятишки.

Девочки дружно заплакали, а мальчик обнял их и упрямо глядел на Хмурова.

— Они боятся, Сталкер. Довели, козлы, ребятишек. Убью Молчуна!

В палатку вошел Лис, держа в руках фонарик.

— Хмурый! Помощь нужна?

— Хмурый? — Наемник попытался встать и снова упал на бок. — Эй, ребятишки! Не плачьте! Это Хмурый! Вас больше не будут обижать.

Девочки стали затихать, а мальчик глядел, все также упрямо.

— Лис! — Хмурый повернулся к другу. — Наставь здесь растяжек, да похитрее.

— С удовольствием! — Лис ринулся к столу.

Хмурый зашел в клетку к Везунчику, взял его за ремень и взвалил к себе, на плечо. Потом подошел к клетке с ребятишками и сказал:

— Идемте за мной ребята. Ты, парень, держи девочек за руки. Все! Уходим.

Он повернулся к ним спиной и пошел к выходу, зная, что ребятишки последуют за ним.

Проныра, увидев его, подбежал, чтобы помочь.

— Я сам донесу. Ты страхуй нас.

— А Лис где?

— Подарки готовит.

И он медленно пошел к вертолету.

— Да-а-а. Сходили на разведку. — Боров осматривал новый вертолет. — Я, как рокот услышал, чуть в штаны не навалил. Ну, думаю, сейчас отутюжат по полной.

— Вовремя я в матюгальник гавкнул. — Лис улыбался. — Я так и предполагал, что вы не сообразите, что это мы.

— А ты бы сообразил?

— Не-ка! Это я теперь знаю, что у Хмурова, сходить на разведку, это значит напасть, а раньше я думал, что разведка — это только сбор информации.

— Век живи — век учись! — Проныра выкидывал ранцы на землю. — А мне такая разведка по душе.

— И мне! — Везунчик помогал Проныре. — Если бы вы только информацию собирать пришли, то мы с ребятишками так и сидели бы по клеткам. Да, чиграши?

Ребятишки кивнули головами. Они были окружены девушками, радующимися, что спасли таких малышек.

— Девчата! — Хмурый перетаскивал ранцы в первый вертолет. — Надо бы их накормить и спать уложить. Сами в клетках сидели, так что знаете, какого там.

Дважды повторять не пришлось. Девушки подхватили ребятишек и побежали к Аборигену. Он дал им ранец с провизией и шоколад.

— Везунчик! Потерпи немного. — Хмурый кивнул головой на кушающих детишек. — С нами поешь. Отметим, поговорим.

— Лады.

И они продолжили снимать с нового вертолета все, что им может пригодиться.

Со стороны ребятишек послышался смех.

«Молодец Друг! Поднимает настроение у ребятишек. Все-таки хорошо, когда собака — друг».

Ребятня хохотала и визжала от радости. Но все проходит. Вскоре и они угомонились. Подошли девушки.

— Они уснули. Намучились бедолаги. Облепили Друга и спят. А он довольный.

— Ему нравится веселье и ребятня. — Хмурый посмотрел в сторону спящих детей. — Он сам еще ребенок, то есть щенок. Ну, что, девчонки? Выпьем, закусим?

— Ой! А мы уже закусили. Ну, можно, чуть-чуть выпить. За компанию.

Так и порешили. Чтобы не мешать детям, решили сделать застолье в новеньком, еще не обмытом, вертолете. Лис разлил по кружкам водку и, подняв свою, встал:

— Господа Сталкеры, наемники и нежные, дорогие девушки! Мы собрались здесь из-за Хмурова, — он поднял ладонь, чтобы тот не возражал. — Да, Хмурый. Ты первый начал освобождать людей. Я решил помочь тебе и, надо признать, что мне понравилось. Во всяком случае больше, чем собирать артефакты. Там ты набиваешь свой карман, а здесь получаешь благодарность от незнакомых, ранее, людей. Но пить, мы, за Хмурова не будем! За такой тост он меня убьет. Поэтому закамуфлируем тост таким образом, чтобы и за Хмурова и за нас. Короче говоря, за освобожденных!

Все чокнулись и выпили. Мужчины сразу стали закусывать, а девушки одной рукой прикрыли рты, а другой затрясли.

— Да вы закусывайте, девчонки!

Напряжение спало, все заулыбались, потянулись за едой. Лис, с набитым ртом, уже не мог говорить, но руками размахивал так, что поднялся сквозняк.

— Прожуй, — Хмурый поднес к его губам этикетку от тушенки, имитируя салфетку, — а то подавишься и придется вертолеты на себе тащить.

Все захохотали. Лис тоже рискнул засмеяться, но только закашлялся. Девушки начали стучать ему по спине. Наконец он прожевал и сказал:

— Я хотел сказать, что не торопитесь, а то подавитесь.

Его реплика вызвала новый взрыв хохота. Лис сидел невозмутимый. Когда смех стих, он сказал;

— Если бы вы знали, как нас Хмурый загнал. Вон Проныра, до сих пор не может даже слово выговорить. Что-то ты бледный, Проныра.

— Будешь бледный. — Проныра решил подыграть Лису. — Когда Хмурый начал разборки с десантом, то я боялся, что не успею за ним. Вот, похоже, и перенервничал.

— А я как за тебя переживал! — Лис закатил глаза. — Смотрю, ты нервничаешь. Все, думаю, сейчас в лабораторию попадешь и Хмурый тебя грохнет. А, видать, зря переживал. Там Везунчик был. У тебя никаких шансов не было попасть в лабораторию.

Опять смех.

— Тихо, вы, черти! Детей разбудите.

— Их теперь из пушки не разбудишь! С ними Друг. Он умеет усыплять. — Лис разлил по кружкам. — А посему тост! За наш народ, который никаким натом не испугаешь!

— Нат, это чей-то горох?

— Да хоть горох, хоть козьи наки! А детишки поели и спать легли. Это у них там, кто-то рядом пукнул и все побежали к психоаналитику. Сильна славянская богиня Авось.

— Это точно! — Везунчик усиленно восстанавливал недобранные калории. — По себе знаю. Я привык доверять этой богине. Ну, не одной ей, конечно же, есть еще пара парней. Самые классные парни в мире. Меня Везунчиком прозвали из-за того, что мне и везет и не везет. Короче пополам. Половину, как бы не везет, а половину везет. Это со стороны так кажется. Я лично считаю по-другому. Ну сами посудите. Опаздываю на последний автобус, а потом выясняется, что он попал в аварию и сгорел. Или последние копейки из кармана вытащат, а через час подвертывается денежная халтура, причем сразу платят аванс. Вот и подумайте сами, что это такое, фифти-фифти или стопроцентное везение. И так вот всю жизнь. То есть, сколько себя помню. Да что далеко ходить! Вот вам последние события. — Он набил рот тушенкой и на время замолчал.