Беглый - Азк

Здесь вся милиция устроилась за одной кормушкой. Винный царь, как его тут называют, кормит их всех с руки. Кто поперёк — в морг. Мой друг попал под раздачу. Я-то думал — случайность…

— Теперь вы знаете, что нет. — Я откинулся на спинку стула. — Это не благотворительность, полковник. Просто мне нужно, чтобы моя машина осталась со мной. А заодно, чтобы один нехороший человек получил, наконец, по заслугам. И вы — единственный, кому я могу это доверить.

Он молча взял один из снимков, аккуратно положил в карман.

— Сегодня в девять вечера. Пансионат «Амра».

— Номер 1105…

— Я там. Приходите один. Без кассеты не появляйтесь.

— Разумеется. — Я встал. — Только, прошу, не суетитесь до вечера. Наблюдение идёт. И если они что-то заподозрят, материал может просто сгореть.

— Понял. Я вам не зелёный курсант. До вечера.

Мы не стали прощаться. Просто обменялись взглядами. Я пошёл прочь, чувствуя, как напряжение в груди слегка ослабло. Один узел мы уже развязали. Осталось только успеть на разворот до того, как всё закрутится слишком быстро.

* * *

Вечером я специально не стал брать с собой ничего — в руках была лишь коробка с пустой обложкой от компакт кассеты и конверт с парой дополнительных отпечатков. Всё нужное заранее было спрятано в поясной сумке под рубашкой. Звуковую дорожку на компакт кассету «Друг» закончил монтировать за час до выхода: туда вошли короткие, но насыщенные фрагменты — разговор у «Нивы», момент с фотографом у ворот пансионата, и тихая сцена у кафе, где угонщик жаловался кому-то по телефону, что «блондин с телкой» постоянно путаются под ногами. А самое главное как винный барон приказывает убрать «вонючего мента». Аудио было очищено до предела, слышно было каждое слово.

На одиннадцатом этаже было тихо. Свет приглушён, где-то слышался телевизор. Я постучал дважды, негромко.

Дверь приоткрылась почти сразу, и в проёме появился полковник. На нём была домашняя клетчатая рубашка, застёгнутая не до конца, и тень усталости под глазами. Без слов он сделал шаг в сторону, пропуская внутрь. Я вошёл.

Номер был просторным: кровать у стены, журнальный столик, диван, открытая дверь в санузел. За балконной дверью шуршали листья пальмы, в воздухе висел слабый запах одеколона и табака.

— Проходите, — негромко сказал он. — Жена уснула, таблетку выпила. День был… не из лёгких.

Я сел на стул у стола, достал из поясной сумки кассету и положил её перед ним.

— Вот это — весь концентрат. Без мусора, без лирики. Диалоги, лица, маршруты. Хронология собрана, всё, что смогли вытянуть — внутри.

Он провёл рукой по подбородку, сел напротив и взглянул на кассету.

— Я бы спросил, откуда у вас такие возможности, но что-то мне подсказывает, вы всё равно не ответите. Или не скажете правды.

— Всё проще, чем кажется, — сказал я, не сводя с него взгляда. — И одновременно гораздо сложнее. Поверьте, я бы не вмешался, если бы это не касалось и меня.

— Этот… — он кивнул в сторону кассеты, — тот, что на фото возле вашей машины. Его зовут Азамат Тарбаев. Шестёрка при очень серьёзной крыше. Ему дали задание — найти подходящую машину для жены босса. «Нива» в идеальном состоянии, да ещё на минских номерах, без местной пыли — такая как раз подойдёт.

Я достал из внутреннего кармана один из дополнительных отпечатков — тот, где Тарбаев поправляет козырёк кепки.

— Тут видно лицо, видно поворот. Он не просто присматривался — он уже прицеливался. Это — попытка захвата. Неудачная, к счастью.

Поспелов посмотрел на фото, затем на меня. Задержал взгляд.

— Вы воюете с ними в одиночку?

— Скорее, выживаю. Но иногда можно и ответить. Особенно когда на моей стороне сходятся звезды лучше, чем у них.

Он усмехнулся, но без радости.

— Если то, что вы принесли, окажется юридически чистым, то я завтра выхожу на связь со своими в Москве. Пока — только канал связи, никаких официальных заявлений. А если всё подтвердится… — он помолчал, потом поднялся и добавил: — Тогда будет и зачистка. Но она пройдёт тихо. Как всегда. Без грохота.

— Я не за грохотом пришёл. Мне важна тишина, безопасность — и чтобы «Ниву» не разбирали на винтики под жену очередного бандюка.

Он подошёл к тумбочке, открыл ящик, достал диктофон под компакт кассету и положил рядом с кассетой.

— Сниму копию, посмотрю сегодня ночью. Потом — уничтожу. Вам копию не вернуть?

— Оригинал — у вас. Копия у меня — на всякий случай. Но у вас единственный ключ к её использованию.

Он кивнул, снова устало. Взгляд стал чуть мягче.

— Ты мне нравишься, парень. Хоть и мутный как во время дождя. Но таких мутных я уважаю. Они выживают. И не треплются.

— Спасибо за тёплые слова, — я встал. — Надеюсь, встретимся позже. Но не потому, что опять кто-то полезет ко мне в машину.

— Пусть полезут, — мрачно усмехнулся он. — В этот раз — в нужную машину. Только я уже буду ждать.

Я кивнул и направился к выходу. Внизу, у входа, мимо меня прошла молодая женщина в халате, с книгой в руках. Вероятно, его жена. Она чуть кивнула и скрылась в холле.

Снаружи пахло нагретым асфальтом и вечерней пылью. Я глубоко вдохнул, потом выдохнул и прошептал:

— «Друг», всё прошло нормально. Переходим к следующему этапу. Пусть «Муха» остаётся на месте. Нам нужна ещё пара лиц в фокусе.

Где-то далеко, в темнеющем небе, почти не слышно щёлкнули крылья. Птица продолжала наблюдение.

* * *

Солнце только клонилось к закату, а я всё ещё ощущал лёгкий солоноватый ветер с моря сквозь открытое окно. Инна спала, укрывшись теплым пледом, — последние два дня дались нам не просто. Я старался двигаться потише, подливая себе кофе из маленькой эмалированной турки, которую мы купили на рынке ещё в Сочи.

Я услышал аккуратный, почти незаметный стук в дверь. Почти не удивился — ждал. Я открыл дверь. Полковник стоял передо мной в светлой рубашке с коротким рукавом, в руках держал портфель. На вид — обычный отдыхающий, если не присматриваться к походке, осанке и взгляду. Взгляд у него был тяжёлый, как у человека, привыкшего видеть много дерьма, но при этом не теряющего себя.

Сотрудник МУРа, тот самый, с которым я пару дней назад встретился в кафе «Бриз»,