Старший дознаватель - Роман Феликсович Путилов

темным переулкам, мимо старых домов и двух общежитий, или на выбор, накормят и до подъезда довезут на машине.

— Ничего, мы ночью наверстаем. Я положил руку на талию Наташи, а она, демонстративно, обняла меня за шею и замурлыкала.

— Садитесь, Настя. — я распахнул заднюю дверь, помог гостье усесться, после чего усадил Наташу на переднее пассажирское сидение.

Через сорок минут на плите, в кастрюле, кипела подсоленная вода, готовая принять в свои обжигающие объятия десятки замороженных шариков из теста и мяса, Настя приводила себя в порядок в туалете, а я осторожно расстегивал ее сумочку, висящую в коридоре, на вешалке, в поисках паспорта девушки, одновременно показывая Наташе знаками, что я не пытаюсь обворовать ее приятельницу, а всего лишь, хочу узнать ее данные, типа фамилии, отчества и даты рождения, чтобы пробить по базам УВД свою вероятную работницу, и ее родственников, заодно.

— Ребята, до чего у вас хорошо. — в компенсацию своего любопытства, в счет возмещения морального вреда, я расщедрился на бутылку шампанского, и теперь Настя, довольно жмурясь, допивала второй фужер холодного напитка, который прекрасно подошел к пельменям, невзирая на все стандарты сомелье.

— Вот, вроде бы, квартирка маленькая, но у вас так уютно, что даже не хочется от вас домой идти.

— Мы здесь, все равно, ненадолго. — Небрежно начал я процесс охмурения: — У нас квартира в следующем году сдается, в центре. Удалось на стадии котлована воткнуться в стройку, да еще не деньгами рассчитались, а стройматериалами по нормальной цене…

— Я вам так, по-доброму, завидую, ребята. — Настя, с сожалением, отставила пустой фужер и подцепив вилкой кругленький пельмень, посыпанный черными точками перца, обмакнула его в густую сметану и отправила в рот.

— У меня мечта несбыточная — купить квартиру, в хорошем доме, чтобы никакие соседи…

— Так в чем проблемы? — я взялся за бутылку, предлагая добить остатки: — У тебя хорошая профессия, сейчас диплом получишь, теорию подтянешь, и все, препятствий никаких, только знай, расти до должности главного бухгалтера или директора.

— Да ладно, Павел… — досадливо отмахнулась Настя: — Я же не ребенок, в деда мороза не верю. Все места хорошие сейчас давно заняты и, иначе, как по знакомству, на них не попадешь. Мой потолок лет через десять — вечный заместитель, рабочая лошадка под чьей-то дочкой, женой или любовницей. Да что тут говорить…

— Так какая проблема со знакомствами. — я недоуменно пожал плечами: — Мне уже завтра нужен главный бухгалтер, в перспективе, финансовый директор. Зарплата… У тебя сейчас сколько? Девяносто? Ну, значит, первые три месяца, на испытательный срок, будет сто пятьдесят долларов в рублевом эквиваленте.

— А ты, Павел, где работаешь? — осторожно спросила Настя, допивая шампанское.

— Я на предприятии работаю, юристом. Но ты будешь работать в другом месте, сначала будешь налаживать учет в большом магазине. Ну как большом… Там, в основном, одни арендаторы, так что думаю, справишься. Ну, как приведешь все это к определенной системе, возьмешься за второй, ну, а там, как пойдет. Ну что, согласна?

— Ой, ребята, а у вас больше ничего выпить нету, а то мне сейчас плохо станет? — в глазах у Насти плясала паника.

— Водку или коньяк? — я встал и двинулся в сторону кухни.

— Я коньяк, как-то не очень, а вот водочки бы выпила.

— Наташа, ты будешь, под пельмешки.

— А я как-то не услышала согласия от Насти. — крикнула Наталья.

— Блин, ну конечно я согласна, я все сделаю, чтобы с этой работай справится.

— Паша, ну тогда я тоже выпью полста грамм.

Когда я вернулся из кухни, неся ледяную водку из морозильника, Настя, со счастливой улыбкой на лице, протянула мне свой паспорт.

— Это что?

— Паша, ну тебе, наверное, надо трудовой договор со мной подготовить…- девочка решила, что ковать железо надо, пока не остыли пельмени, и мне пришлось, под ироничные рожицы, что за спиной Насти, корчила мне Наташа, еще раз выписывать данные из паспорта кандидата на должность главного бухгалтера.

Конечно, девочки ста граммами не обошлись, выпили на двоих грамм триста, после чего потребовали, чтобы я разобрал диван, чтобы им было удобно было переваривать пельмени, и через пять минут, засопели, прижавшись спинами друг к другу. Я понял, что спящую Настю на пятый этаж, в ее съемную комнату, я не потащу, после чего допил остатки, еще холодной, водки, доел теплые пельмени и пристроился на диван, сбоку, благо девчонки, прижавшись к друг другу, занимали только половину полезной площади, накрыв всех троих теплым, верблюжьим одеялом.

Глава 21

Глава двадцать первая.

Ноябрь 1993 года.

То к сердцу прижмет, то к черту пошлет.

Опять Москва, холодная, промозглая, неуютная к всякому приезжему, у которого здесь нет собственного угла. Чтобы улететь в столицу с утра понедельника я отдежурил все выходные — субботу и воскресенье, хорошо, что дежурства в нашем отделе дознания только до десяти часов вечера, но это было условие, которое мне выдвинула любимая начальница, чтобы закрыть глаза на мое отсутствие в первый рабочий день недели. Итак, у нас с ней, перед отъездом, чуть не произошел конфликт — она так и не решила вопрос с водителями дежурной части, а я отказался ездить с ними по утрам и задерживать граждан согласно списка, так как каждый раз ожидать, какой фокус выкинуть члены великой водительской мафии я не собирался. Чтобы душа Ольги Борисовны успокоилась, я на каждом дежурстве задержал по одному жулику из числа злостных… (как их можно назвать?), пусть будут «неявщиков», «закошмарил» по полной программе, так, что два дела, по которым у девчонок –коллег сроки конкретно поджимали, были готовы к отправке в суд, благо, что по причине холодного сибирского ноября сутки в РОВД были относительно спокойны — мало желающих было хулиганить и срывать норковые и лисьи шапки, когда северный ветер пронизывает до костей, а ноги сами разъезжаются на обледенелом асфальте.

— Громов, как у нас дела? — голос капитана Супрунец в телефонной трубке бодрил и вызывал неконтролируемое желание поработать, но, к сожалению, мое дежурство заканчивалось.

— Все в порядке, Ольга Борисовна, два дела в дежурке, на столе дежурного, вас уже ждут. Насчет завтрашнего дня все в силе?

— Ты о чем, Громов? Я не припоминаю…

— Вы, Ольга Борисовна, так жестоко не шутите, а то я все