Приключения Мурзилки - Борис Карлов

Первые три часа он ругался.

Следующие пять с выражением декламировал про себя разнообразные куски из когда-либо прочитанного в стихах и в прозе.

Потом снова ругался.

Потом часов примерно десять, настроившись на философский лад, думал о вечном.

Потом он простил Шустрика и возлюбил его как брата.

Потом снова рассвирепел и начал перебирать способы самой изощрённой мести…

Но вот, по истечении суток, автоматика вывела ракету на орбиту Юпитера, и впереди по курсу показалось вращающееся колесо инопланетного космического корабля.

Шустрик взялся за ручное управление и сбавил скорость. После этого он вышел на связь с капитаном.

– Аллё! Эй, на колесе! Как слышно?

– Слышу вас хорошо! – отвечал капитан Зоркий. – Приготовьтесь к стыковке с шлюзовой камерой!

– Понятно. С какой ещё камерой?

– В центре корабля, в его неподвижной части, есть люк…

– Погоди, сейчас подойду поближе… Ага! Есть! Вижу! Вокруг него торчат какие-то штуки.

– Это универсальные крепления. При помощи захватов и присосок крепления могут удерживать любую пристыкованную к шлюзу конструкцию.

– Это правильно. Так мы начинаем?

– Начинайте. Не опасайтесь удара: наши приспособления смягчат момент соприкосновения.

– Это вы опасайтесь…

– Как?.. – не понял капитан Зоркий.

– Я говорю – нам не страшно. Мы всё равно разгерметизированы.

– Что?!!

– Вы только не волнуйтесь. Мы, как бы это выразиться, искусственного происхождения.

– Вы – роботы? – насторожился капитан.

– Нет! Мы живые. Короче говоря, мы искусственные волшебные человечки.

– Хорошо, это не столь важно. Если вы искусственные, перегружайте всё, что привезли, в шлюзовую камеру. Потом закроем люк, запустим воздух, и вы сможете пройти на корабль.

– Годится!

Шустрик аккуратно «припарковался» к люку, расположенному в неподвижной оси корабля, и ракету тут же схватили и прижали гибкие крепления.

Открылась заслонка шлюза.

Шустрик отстегнулся от кресла и открыл дверцу ракеты. Затем отстегнул своего окаменевшего друга, просунул его головой вперёд и подтолкнул. Мямлик плавно влетел внутрь, следом полетели контейнеры с водой и продуктами питания.

Потом заслонка опустилась, камеру со свистом заполнил тёплый воздух.

Мямлик пошевелился, потоптался, погримасничал, разминая голову, – и сунул в рот мундштук своей трубки, которую умудрился не потерять, находясь то в твёрдом, то в жидком агрегатном состоянии.

Шустрик раскрыл рот, чтобы радостно поздравить коллегу, но Мямлик внезапно сверкнул глазами и прошипел:

– Ни звука…

Потрясённый, Шустрик так и остался стоять с открытым ртом.

Глава восьмая

РАДУШНЫЙ ПРИЁМ

Открылась заслонка, отделявшая шлюзовую камеру от жилых помещений, и человечки, цепляясь ногами за специальные петли, похожие на лыжные лямки, вошли в центр управления.

Это был большой круглый зал с тумбой и стеклянной сферой посередине. Вдоль стен располагались иллюминаторы, под ними – выступ закольцованного рабочего стола и кресла, привинченные к полу. На рабочем столе лежали обычные бумажные книги, закреплённые на липучках, и настольные игры с намагниченными фигурами. Всё здесь было или гораздо проще, чем на Земле, или, наоборот, гораздо сложнее.

Перед Шустриком и Мямликом, выстроившись полукругом и просунув ноги в лямки, стояли четверо членов экипажа. Они были в красивой белоснежной форме, похожей на парадную морскую – с блестящими серебряными пуговицами, погонами и нашивками.

– Капитан Зоркий! – представился стоящий справа, отсалютовав и топнув ногой. – Командир трансгалактического корабля «Колесо Фортуны».

– Очень приятно. Шустрик, Мямлик… – пролепетали друзья в один голос.

– Штурман Кротик! – отсалютовал и топнул ногой следующий.

Шустрик и Мямлик тоже взмахнули руками, вразнобой топнули, одновременно произнесли свои имена и сердито посмотрели друг на друга.

– Доктор Скарабей!.. – представился третий по всей форме.

Мямлик сердито и выжидательно покосился на Шустрика, уступая. Тот занервничал, замигал всеми цветами и промедлил.

– Психоаналитик Мимоза, – сдержанно кивнул четвёртый, оказавшийся дамой.

Экипаж корабля дружелюбно смотрел на гостей, вытянувшись по стойке «смирно».

– Говори… – прошептал Мямлик уголком рта.

– Специальный агент Шустрик! – доложил Шустрик, топнул и отсалютовал.

– Мямлик, – сказал Мямлик, кивнул и, многозначительно посвистев трубкой, добавил: – Следователь по делам особой важности.

После этого он махнул рукой и дёрнул ногой, позабыв вынуть её из лямки.

Услышав, что сказал его товарищ, Шустрик повернулся к нему с изумлением. Но, встретившись с его взглядом, промолчал.

– Мы рады гостям, – сказал капитан Зоркий. – Может быть, вы желаете пообедать с нами или отдохнуть с дороги?

– Не думаю, – возразил Мямлик, – что это хорошая идея. Просто позвольте нам самим…

«…осмотреть место преступления», – едва не сказал он.

– …неспешно прогуляться.

– Разумеется! Сейчас мы даже не в состоянии выразить вам ту степень благодарности, какую заслуживает ваш щедрый дар и самоотверженный поступок.

– Всё не так серьёзно… – поскромничал детектив Мямлик. – Надеюсь, у вас ещё будет достойный повод для того, чтобы нас поблагодарить.

И два загадочных существа с планеты Земля, которые тоже называли себя волшебными человечками, вышли из центра управления. Сзади раздалась команда «вольно», за которой последовал шум, гвалт, звяканье и шорох лихорадочно распаковываемых коробок с провизией.

Глава девятая

ВПЕРЁД, ВНИЗ И ПО КРУГУ

Оставив космических пришельцев с долгожданными продуктами, Шустрик и Мямлик направились вдоль одного из трубчатых коридоров-«спиц» к периферии звездолёта.

Для того, чтобы выйти из неподвижного центра, им пришлось зайти в кабину окружавшей его «втулки». Втулка закрутилась, и кабина совпала с одним из выходов.

Больше на корабле ничего не крутилось, то есть, пассажиры вращения не замечали. Иллюминаторы были настоящими только в неподвижном центре. Все остальные представляли из себя стереовизуальные экраны.

В трубчатом коридоре эластичные лямки для ног заменяли металлические скобы. По мере того, как друзья неторопливо, скобка за скобкой, продвигались вперёд, у них шаг за шагом начинало создаваться впечатление того, что они не идут вперёд, а спускаются вниз. Вертикально вниз, как в колодец.

– Погоди, – сказал Мямлик сделав ещё шаг и замахав руками, удерживая равновесие, – ты уверен, что мы идём, а не падаем?

– Нет, – честно ответил Шустрик, которого тоже заметно клонило вперёд.

– Тогда давай повернёмся ногами вниз.

– Давай, – согласился Шустрик.

Они осторожно сели на корточки, ухватились за скобы руками и начали спускаться вниз как по лестнице. Пол коридора превратился в стенку колодца, и Мямлик заметил на этой стенке надписи.

– Тут какие-то знаки, – сказал он приятелю и достал из кармана большое увеличительное стекло с медным ободком и потёртой деревянной ручкой.

Возле каждой скобки была обозначена буква «М», цифра и обозначение процентов.

– А, понял! – сообразил Шустрик. – «М» – это масса, то есть, нормальная сила тяжести. Сколько ты весишь?

– Почти восемьдесят граммов, – с гордостью ответил толстенький Мямлик.

– Будем считать, сто. А на этой ступеньке ты весишь ещё не сто, а сколько?..

– Сорок процентов.

– Сорок процентов от ста – это сорок граммов. А на следующей?

Мямлик начал спускаться ниже.

– Пятьдесят, шестьдесят…

– Вот видишь! Ты уже весишь шестьдесят…

– Понятно, – сказал Мямлик. – Я уже чувствую себя на все сто.

Шустрик посмотрел вниз и увидел, что Мямлик стоит на полу.

Не долго думая, он спрыгнул и встал рядом.

– Теперь и я – на все сто. Только это, между прочим, не вес, то есть, не сила тяжести.

– А что же?

– Центробежная сила. Колесо крутится – и нас отбрасывает. А поскольку оно крутится равномерно, мы этого не замечаем.

– Любопытная гипотеза, – засвистел Мямлик своей трубкой. По своей сути он был гуманитарий и не очень сильно разбирался в точных науках. – А как ты объяснишь вот это?..

Мямлик постучал трубкой по стеклу иллюминатора, за которым всё было неподвижно.

– Экран, – объяснил Шустрик. – За стеклом экран, к нему идёт сигнал из неподвижного центра. Ты же сам видел снаружи, что оно вертится!

Мямлик недоверчиво хмыкнул и сказал что-то невразумительное про галилеевские штучки.

Человечки стояли в коридоре, вдоль которого по обе стороны, словно в гостинице, тянулись двери с пронумерованными табличками. Сзади и спереди коридор, который всё-таки был колесом, шёл на подъём, «в горку».