Наследник тьмы - Ольга Дмитриевна Силаева

неважно с кем, с гостями или с прислугой, – мы поговорим. Без жезлов. Я побью тебя даже в обычной драке.

Я бы не стала так хвалиться. Мускулы у Кертиса были ого-го.

– Хочешь потанцевать, мальчик? – осклабился Кертис. – Я тебя по стенке размажу, Волнар. А попробуешь тронуть мою невес…

– Что такое? – раздался нежный голосок Ренаты.

Белоснежное бальное платье и впрямь делало её похожей на невесту, стоящую в облаке морской пены. Тонкая алмазная цепочка сверкала так, словно каждый камень был артефактом. Такие же алмазные серёжки танцевали в ушах. Я услышала, как рядом со мной завистливо вздохнула Тамми.

Итан обернулся к Ренате. На ней не было маски, красивое лицо было тщательно подкрашено, и у меня защемило сердце, когда я увидела на лице Итана улыбку.

Он отвесил Ренате безупречный поклон.

– Ничего особенного не происходит. Рад тебя видеть в этот великолепный вечер.

– И я, – очаровательно улыбнулась Рената. – Проводи меня в зал, пожалуйста.

Ни на меня, ни на Кертиса она даже не посмотрела. Кулаки Кертиса сжались, но он не сказал ничего. Я отступила назад, к Тамми, мысленно ругаясь хуже пьяниц в подворотне. Мне нужно было достать хоть какое-нибудь платье вместо этого тряпья! А теперь Рената блистает, а я…

– Пойдём, – предложила Тамми. – Посмотрим маски или ещё что-нибудь.

Я молча последовала за ней. На Итана и Ренату, рука об руку направляющихся в сторону зала, и Кертиса, провожающего их мрачным взглядом, я больше не смотрела.

*

Маски потрясали воображение. Я перегнулась через прилавок рядом с восторженно восклицающей Тамми, еле удерживаясь от того, чтобы громко выразить собственный восторг. Рубиновая полумаска, изображающая гроздья рябины, кокетливая серебряная вещица, разбрасывающая вокруг солнечные блики, роскошные инсталляции с перьями и драгоценными камнями, чёрные бархатные полумаски с золотой нитью… А на стене за ними – штучные, необыкновенные произведения искусства из тончайшей ткани и сверкающих аметистов. Я с усилием оторвала взгляд от аметистовой маски. Нет, не только аметистов. Изумрудная диадема, спускающаяся на лоб и смыкающаяся с тонкой оправой маски, смотрелась не хуже.

– Какая красота, – выдохнула Тамми. – И всё это принадлежало Итану!

– А сейчас воры разбазаривают его наследие, – голос Леандро за моим плечом звучал непривычно жёстко. – Я их остановлю.

Тамми перехватила своей сверкающей золотой перчаткой руку Леандро.

– Лео, не стоит!

– Стоит, – отрезал Леандро. Он был в чёрном, поэтому смотрелся вдвойне мрачно и зловеще. – Эти девицы перетопчутся.

Он бесцеремонно пробился к прилавку, игнорируя возмущённые возгласы, и подчёркнутым жестом швырнул на стол чековую книжку.

– Я покупаю все эти маски, – произнёс он громко. – Немедленно.

Седовласая торговка, стоящая за прилавком, в изумлении раскрыла ярко накрашенный рот. Её помощницы уставились на Леандро со смесью ужаса и обожания.

– Упаковывайте, девочки, – севшим голосом произнесла женщина.

Раздался хор возмущённых девичьих голосов.

– Так нельзя!

– Нечестно!

– Да это же один из них! – презрительно бросила молодая девушка в крикливом бордовом платье. – Это Беери! Какое право он вообще имеет быть здесь?

– Такое же, как и вы.

Магистр Айвор подошёл к нам. В отличие от девиц, он был одет весьма скромно и буднично. Лишь знак магистра на простой мантии подчёркивал его статус.

– Но все маски ты не скупишь, Леандро, – произнёс он серьёзно. – Я понимаю твою боль, но я этого не разрешаю. Более того, этого не разрешает архимагистр.

– Может, пить и есть он мне тоже не разрешает? – огрызнулся Леандро, подхватывая чековую книжку. – Что ж, ладно, но я этого не забуду.

Он одёрнул рукава так резко, что одна из запонок укатилась на пол. Я наклонилась и молча подобрала её, но Леандро сунул её в карман, даже не поблагодарив.

– Тамми, тебе нужна маска?

Тамми покачала головой.

– Тогда идём. – Леандро больше не смотрел на магистра Айвора. На губах его играла мрачная улыбка. – Развлечёмся. Мне очень хочется поколотить кого-нибудь.

– Леандро!

– Что? – бросил Леандро через плечо. В его взгляде, смерившем магистра с ног до головы, было не презрение даже – гадливость. – Вы видели прислугу в этом зале, м-магистр? – Он произнёс это слово почти с отвращением. – Присмотритесь.

Больше ни сказав ни слова, он размашистым шагом направился в зал. Расступившиеся перед ним девицы обдавали его ледяными взглядами, но Леандро этого, казалось, даже не замечал.

Тамми помедлила и последовала за ним. У меня мелькнула мысль, что я не спросила их, что мне делать. Проклятье, у них целый план на этот бал! Они что, так ничего мне и не скажут? Я им не нужна?

Но рядом стоял магистр Айвор, и я сдержала себя.

– Вот оно как, – произнёс магистр, глядя в сторону. – Да, этого я не ожидал.

Его взгляд был устремлён на девушек в форме прислуги, искательно улыбающихся гостям. И тут я поняла, что имел в виду Леандро.

Все девушки были в чёрных платьях, идеально повторяющих мою мантию. Просто некоторые поверх платьев носили простые белые передники. Кто-то специально решил унизить гостей победнее, чтобы они выглядели прислугой. А кроме меня, девушек в простых чёрных мантиях здесь практически не было. Это унижение придумал кто-то умный, мстительный и обладающий властью. И я не сомневалась, кто это был.

– У архимагистра растёт прекрасная наследница, – произнесла я, обращаясь к магистру Айвору. – Вы не находите?

– Эва, я не согласен с этой жестокой придумкой, – быстро произнёс магистр. – Кто бы ни устроил эту глупость с формой, я…

Я тряхнула головой.

– Не трудитесь, магистр Айвор. Знаете что? Ваша добрая подруга, магистресса Серпет, всю дорогу внушала мне, что Итан и его друзья готовы совершить преступление, а я должна шпионить за ними и при первом же их шаге по кривой дорожке рассказать всё вам. И я слушала её очень внимательно. Но сейчас… – Я покачала головой. – Я больше не хочу её слушать.

Я не стала ждать ответа магистра. Не заботясь о том, как это будет выглядеть, я резко развернулась и направилась прочь из холла.

Одна.

Глава 17

В любое другое время у меня перехватило бы дыхание от ночного неба, отражающегося в окнах бального зала.

Вид из окна оставался холодным и ясным. Сотни свечей в прозрачных блюдцах парили под потолком,