Пятьдесят оттенков подчинения - Марина Андерсон

В пять часов Саймон вернулся в ее офис и протянул ей листок бумаги.

— Вот, пожалуйста, статья, о которой ты просила. Я закончил даже на полчаса раньше установленного срока.

Натали кивнула:

— Это похвально. Значит, у меня будет время просмотреть ее, прежде чем мы уйдем.

— Надеюсь, что ты не будешь обсуждать ее, после того как мы вернемся домой.

— Ко мне домой, ты хотел сказать.

— Ох. Натали, — мягко сказал Саймон. — Ты когда-нибудь чему-нибудь научишься? Я думал, что это будет наш дом, по крайней мере на ближайшее время.

Натали растерялась.

— Да, конечно, но…

— Но ты все еще думаешь о нем как о своем. Так же как и об этом журнале, не так ли?

— Нет, — запротестовала она. В глубине души она понимала, что он прав. Ей будет очень сложно пустить кого-то в свою личную жизнь, и, напоминая ему, что квартира будет ее, она пыталась помешать ему получить тотальный контроль над ней. — Я позову тебя, когда дочитаю, — небрежно произнесла она.

Двадцать минут спустя Саймон снова зашел в ее кабинет.

— Все в порядке? — вежливо спросил он.

Натали нахмурилась.

— Боюсь, что нет.

— Что не так?

— Присаживайся, и я тебе объясню.

Несколько мгновений он колебался. Но затем медленно опустился в кресло напротив нее, скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на нее.

— Я слушаю.

— Ты слишком снисходителен к нашим читателям, — сказала Натали. — Я бы даже сказала, что ты находишься в опасной близости от того, чтобы выказывать им свое презрение. Но наш журнал не об этом. Правда в том, что домашние животные не судят вас за то, кто вы есть и что вы делаете, они судят вас за то, как вы относитесь к ним. Вот почему карьеристки предпочитают общение с домашними животными, а не с мужчинами. А ты написал все так, как будто с этими женщинами что-то не так.

— А должен был написать, что что-то не так с мужчинами?

— Ну, думаю, да.

— Я считаю, что с большинством мужчин все совершенно нормально. Я думаю, что если женщина хочет завести себе милого котеночка или щеночка, в этом тоже нет ничего плохого. Но когда женщина хочет, чтобы мужчина вел себя как домашний питомец, вот это уже ненормально.

Натали постаралась быть терпеливой.

— Саймон, мы не говорим о том, что ты конкретно думаешь, мы говорим об общей картине. Просто еще один показатель, почему успешные женщины часто терпят неудачу в отношениях.

— Ну да, они просто потерялись в своем животном царстве.

— Не будь таким легкомысленным. Я хочу, чтобы ты переделал это завтра. Я знаю, что ты можешь написать лучше.

— Ну, тогда ты знаешь больше, чем я. Если у тебя уже есть такое хорошее представление о том, какой должна быть эта статья, может, ты сама ее и напишешь.

Натали начинала выходить из себя.

— Я редактор, Саймон. За мной последнее слово, и я говорю, что это недостаточно хорошо. Я не пытаюсь цензурировать то, что ты написал…

— Именно это ты и пытаешься сделать.

— Нет. Я просто попросила тебя проявить немного больше понимания, посмотреть на ситуацию с другой стороны и попытаться написать еще раз.

— Не знал, что у тебя в журнале процветает такая жесткая цензура.

— У меня нет цензуры, — произнесла Натали, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — Проблема в том, что ты слишком долго работал сам на себя и, хотя некоторые твои статьи печатали, тебе никогда не приходилось работать на постоянной работе, где надо соответствовать определенным критериям. Но я уверена, что ты быстро привыкнешь.

Щеки Саймона покрылись румянцем.

— Как мило с твоей стороны было сказать это. Почему бы тебе не написать мне на полях: «Старайся лучше», чтобы я, не дай Бог, не забыл об этом?

— Не веди себя как ребенок, — огрызнулась Натали. — Вот. — Она толкнула ему листочек обратно через стол.

Саймон открыл рот, чтобы что-то сказать, потом закрыл его, схватил злосчастный листок и вышел из комнаты.

Натали откинулась на спинку кресла. Она знала, что ему будет тяжело, даже сложнее, чем она ожидала. Но ей казалось, что это было важно, чтобы он с самого начала работы понял, что ее слово — закон.

Когда Натали приехала домой, Саймон уже сидел около него в машине.

— Как ты нашел дорогу? — спросила она.

— Я неплохо разбираюсь в картах.

Она заглянула в машину:

— Ты не много с собой взял.

— Возможно, я не останусь надолго. Я взял с собой вещи только на несколько ночей.

Это было странное ощущение входить в квартиру вместе с человеком, который собирается остаться на вечер и на ночь. Она внезапно почувствовала всплеск негодования, осознав, что, вероятно, он захочет, чтобы она готовила ему еду.

— Я всегда выпиваю бокал вина, когда прихожу с работы, — сказала она с вызовом.

— Хорошо. А я выпью холодного пива.

— Но у меня нет пива.

— Не забудь купить его завтра, когда будешь ехать с работы.

— А сам ты купить не можешь? — ответила Натали.

Саймон схватил ее за плечи и толкнул к кухонной двери, его рука пригвоздила ее к деревянной поверхности.

— Ты уже не на работе, так что прекрати указывать мне.

— Но ты пытаешься указывать мне.

— Да, как раз потому, что мы пришли домой. Правила меняются, ты забыла?

— Это не «Гавань». Единственные правила, которые тут есть, — мои. Это мой дом. — Она тут же пожалела о том, что эти слова вылетели у нее изо рта.

Саймон моргнул и начал отпускать ее плечи.

— Я знал, что ничего не получится, — пробормотал он.

Поняв, что она натворила, Натали схватила его за пиджак.

— Прости меня. Это действительно очень сложно, но я буду стараться. Я не могла думать ни о ком, кроме тебя, после нашей последней встречи. Я пользовалась тем списком, который ты мне дал, и ходила на вечеринки и ужины, там было весело, но все равно это было не то, потому что там не было тебя. Пожалуйста, дай мне еще один шанс.

— Мы оба должны постараться, — сказал Саймон, и его голос звучал мягко. — Это было бы весело вести такой образ жизни, который подходит нам обоим.

— Кажется, тебе было не особо весело сегодня у меня в офисе.

— У тебя очень острый язычок. Знаешь, в чем твоя проблема? Ты просто не можешь достаточно расслабиться. — С этими словами он снова прижал ее к двери. Только на этот раз он встал перед ней на колени и, подняв ее юбку до талии, спустил ей трусы и прижался губами к ее киске. Аккуратно раскрыв пальцами ее мягкие губки, он начал ласкать языком ее пульсирующий клитор.

Ноги Натали задрожали, и она почувствовала, как между ног растет удовольствие. Она уперлась головой в дверь и позволила сладким ощущениям литься сквозь нее, и затем очень быстро она уже вся тряслась от настигшего ее теплого и мягкого оргазма.